Николай Андреев - Переворот
Глава 9. ИСПЫТАНИЕ
Олесь открыл глаза и увидел над собой белый идеально ровный потолок. Сфокусировать зрение долго не удавалось, воздух словно расплывался и дрожал. Землянин попытался повернуть голову, но сделать это не сумел. Виски были сжаты специальными тисками. Прочные надежные ремни опоясывали плечи, руки, туловище и ноги. Они не давили и не впивались в кожу, но удерживали тело в статическом положении достаточно крепко. Ощущение будто ты умер и лежишь в каменном склепе. Мозг работал с явными сбоями. Отдельные образы, яркие эпизоды, смутные воспоминания и постоянное чувство боли. Откуда оно? Ответить на данный вопрос оказалось непросто. Еще сложнее было восстановить цепь событий. Храбров постарался успокоиться и начать думать. Где он? Почему в таком состоянии? Что происходит? Неужели его бедный разум окончательно спятил?
От напряжения боль в голове значительно усилилась. Порой хотелось закричать от ужаса и отчаяния. Однако мучения русича не пропали даром. Память постепенно возвращалась. Фирма «Кондекс», подземные тоннели, секретный бункер координационного центра… Вот Олесь бежит от капсулы к пульту, нажимает на кнопку, разворачивается и видит в коридоре вражеских солдат. Короткая перестрелка, удар, густой липкий мрак.
Может, это смерть? Но тогда откуда Храбров знает про ремни? Да и зачем они в аду? Что-то определенно выпало. Очередное усилие и новый поток информации обрушился в мозг. Теперь русич вспомнил и бой, и свое ранение. Непростительная оплошность. Внезапно в комнате раздался чей-то неприятный хрипловатый голос:
— Пленник в норме.
В тот же миг лежак плавно изменил положение. Голова Олеся поднялась вверх, а ноги опустились вниз. Когда Храбров достиг вертикального положения, устройство остановилось. Теперь русич прекрасно видел все помещение. Мраморный пол, самосветящиеся белые стены и посреди одно единственное кресло. Высокий темноволосый человек, стоящий к Олесю спиной, громко сказал:
— Господа, вы свободны.
Два сотрудника в серой униформе быстро покинули комнату. Мужчина неторопливо подошел к креслу и сел. Худощавое лицо, чуть заостренный нос, жесткий проницательный взгляд и презрительная усмешка на губах. Выдержав небольшую паузу, аланец злорадно спросил:
— Узнал меня?
— Разумеется, — пробурчал землянин.
— Вот и хорошо, — проговорил Стоун. — Это позволит сэкономить время. А его у нас не так уж много. Если честно, я думал, ты будешь играть в молчанку. У тебя ведь немало имен…
— Какой смысл, — вымолвил Храбров. — Уверен, вы идентифицировали все мои внедрения. Любая легенда имеет недостатки. Главный из них — генная структура человека. В отличие от отпечатков пальцев и сетчатки глаза ее не подделать и не изменить.
— Глубокие познания, — снисходительно заметил Полковник. — Семь лет скитаний по Тасконе не прошли напрасно. Советник Делонт гордился бы своим детищем. Дикари превратились в профессиональных разведчиков. Данный факт даже в голове не укладывается.
Подавшись вперед, Стил произнес:
— Твоя деятельность произвела на специалистов сильное впечатление. Стик Лендон участвует в экспедиции на Акву, нарушает планы Великого Координатора, а затем легко и непринужденно исчезает с «Бригита». Без помошмиков подобный трюк вряд ли бы удался. Когда ты прикончил агентов в доме Линды Салан, я сразу заподозрил неладное. Слишком знакомый почерк. Невероятная смесь расчетливости и авантюризма. Такую акцию мог провернуть либо сумасшедший, либо уверенный в себе убийца. К тебе относится и то, и другое…
— Весьма лестная характеристика, — вставил русич. Не обращая внимания на реплику Олеся, аланец продолжил:
— Хочу сказать, что, будучи Никлосом Блонвилом, ты допустил огромное количество ошибок. Парадокс, но именно они и помешали нам осуществить арест уже тогда. В итоге господина Храброва подстрелили при штурме координационного центра, замаскированного под фирму «Кондекс». Довольно глупый провал.
— И на старуху бывает проруха, — спокойно отреагировал землянин.
— Шутишь, — Стоун медленно поднялся с кресла. — Напрасно. Я ничего не забыл. Ни Олис Кроул, ни твои дерзкие выходки, ни смерть Тома Шлона. Пора расплатиться. Сейчас счастливейший момент в моей жизни.
— Бедняга, — с сарказмом проговорил Олесь. — Ты так долго ждал…
Вместо ответа полковник нанес мощный удар русичу в область живота. От боли у Храброва перехватило дыхание. Несколько секунд он жадно хватал ртом воздух. Отойдя назад, Стил с довольным видом вымолвил:
— Это только начало. Думаешь, тебя будут пытать? Огонь, раскаленное железо, выдирание ногтей. На Земле с врагами не церемонятся. Но мы гуманные люди и варварские методы не применяем.
Аланец приблизился к Олесю вплотную и прошептал ему на ухо:
— Зачем портить хорошее тело. Оно еще может кому-нибудь пригодиться. Знаешь, где ты находишься?
После паузы Стоун заговорщицки произнес:
— Очень секретное место. О нем известно строго ограниченному кругу лиц. Его название — научный отдел фильтрационного центра службы безопасности. Сюда попадают предатели, бунтовщики, неблагонадежные граждане, а с недавних пор и тасконцы — разведчики. Как видишь, у тебя вполне достойная компания. Люди, оказавшиеся здесь, смелы, мужественны, отважны. Но еще никто не выдержал программу дознания до конца.
— Звучит пугающе, — язвительно сказал русич.
— Твое самообладание мне нравится, — проговорил полковник. — А потому обойдемся без лживых обещаний. Из центра есть три выхода. Первый, в специальном контейнере в местный крематорий. Предварительно врачи удалят у тебя все пригодные к пересадке органы. Второй, наиболее распространенный, в клинику для сумасшедших. Функции мозга нарушаются безвозвратно.
— А третий? — поинтересовался Храбров.
— Он применяется крайне редко, — вымолвил Стил. — Это перепрограммирование сознания. Операция сложная и болезненная. Многие пациенты, к сожалению, умирают в процессе реабилитации. Зато если работа заканчивается успешно, Великий Координатор получает в свое распоряжение фанатично преданного, ни во что не ценящего собственную жизнь подданного. Однажды мы провели занятный эксперимент. Правитель приказал такому человеку покончить с собой. Не имея подручных средств, бедняга разбил голову о стену. Лицо превратилось в кровавое месиво. Вот что значит истинная верность.
Офицер снова расхохотался. Издевательство над землянином доставляло ему неописуемое удовольствие. По телу Олеся пробежала нервная дрожь. Стоун наверняка не блефует. Определенная мягкость и инфантильность населения планеты сполна компенсировалась изощренной жестокостью службы безопасности.
Опыты над людьми были обычным явлением в научных отделах Алана. Не случайно во время колонизации Тасконы мутанты сотнями отправлялись в секретные лаборатории, расположенные на космических базах. О судьбе пленников никто ничего не знал.
Русич сглотнул слюну и тихо выдавил:
— Что ждет меня?
— Трудно сказать, — пожал плечами полковник. — Это будет зависеть от твоей сговорчивости. Чем больше информации, тем меньше боли. Хотя, я сомневаюсь что Олесь Храбров сразу разоткровенничается. Вряд ли за семь лет характер дикаря сильно изменился.
— Удивительная проницательность, — зло процедил сквозь зубы землянин.
— Вот и я о том же, — усмехнулся Стил. — Обычно у меня нет времени присутствовать на допросах, но сегодня особый случай. Упустить момент, когда твой заклятый враг превращается в безмозглое животное, было бы чертовски обидно.
Офицер отступил в сторону и нажал на какую-то кнопку. В комнату тотчас вошли четыре человека в серых одинаковых комбинезонах.
— В лабораторию его, — приказал Стоун.
Олеся плавно опустили в горизонтальное положение. Перед глазами снова возник идеально белый потолок. Сотрудники центра быстро покатили лежак к выходу. Полковник немного отстал. Длинный широкий коридор, два поворота и распахнутые настежь высокие двери. Неожиданно мужчины замерли.
— Можете идти, — послышался уверенный, с металлическими нотками, женский голос.
Санитары мгновенно исчезли из вида. Через секунду над русичем склонилась аланка лет сорока пяти. Худощавое лицо с небольшими ямочками на щеках, узкие плотно сжатые губы, слегка выпученные крупные карие глаза, собранные в пучок на затылке светлые крашеные волосы. Женщина не была обделена красотой, но в ее взгляде отчетливо чувствовалась властность, жестокость и презрение к людям. Пациенты для такого врача всего лишь экспериментальный материал.
— Неплохой экземпляр, — заметила аланка выпрямляясь.
— О, да, — откуда-то издалека произнес Стил. — Этот шпион знает чрезвычайно много. Он участвовал в самых удачных тасконских операциях. Но боюсь, раскрывать тайны мерзавец не пожелает. Упрямец еще тот…
