Руслан Мельников - Купец
Жрецу оставалось только сделать шаг. Один. Последний.
Еще секунда — и маленький мутантик, выбившийся в боги для других мутантов, коснется лба…
* * *Зеленокожие вдруг нарушили тишину. Тревожные крики раздались с нескольких сторон сразу. Виктор почувствовал, как пелена, сковавшая разум и тело, отпускает его.
Похоже, божество дикарей было встревожено не меньше самих зеленокожих, и страх мешал ему контролировать жертву. Но страх перед чем?
Дикари смотрели и указывали руками на землю. А из земли прямо на глазах росла… Трава?
Нет, это была не она. Хотя похоже.
Над поверхностью поднимались чувствительные волоски грунтовиков. Колония подземных хищников, то ли привлеченная шумом, то ли просто по воле случая, приползла из поля к жертвенному дереву и прощупывала почву. Или устраивала засаду.
Но, видимо, зеленокожие знали, как избежать опасности. Предупредив своего жреца и своего божка криками, дикари умолкли и замерли, где стояли. Весь клан! Даже дети не шевелились и не произносили ни звука. Человекообразные мутанты, перемазанные кровью Инквизитора, словно остолбенели. Жрец, тянувший руку с живым амулетом к лицу Виктора, тоже застыл в неподвижности.
Подземных тварей, судя по всему, собралось здесь немало. Волоски грунтовиков поднимались по всему холму, едва не касаясь ног дикарей, но, видимо, хищники пока не чувствовали добычи.
Наверное, одного-единственного движения сейчас хватило бы, чтобы земля вокруг камень-дерева взорвалась. Однако зеленокожие вели себя так, будто сами обратились в камни и деревья.
Ладно, если они не двигаются сами, это еще не значит, что их нельзя сдвинуть.
Моховые путы туго стягивали тело, но кое-что Виктор все же мог сделать. Он качнулся на ветке, к которой был подвешен. Раз качнулся, два качнулся…
Разворачиваясь к жрецу ногами и поджимая их.
«Нет! — раздалось в голове. — Не смей!»
Кажется, шарообразный мутант на ремешке понял его намерения.
Только остановить Виктора он уже не мог. Йап-па не был богом Виктора. Он не способен был управлять им, как управлял тупыми («Они примитивны, но именно поэтому их легко подчинить») зеленокожими. Заставить дикарей действовать живой шар тоже не рискнул. Любое движение зеленокожих, стоявших на земле, пронизанной чувствительными отростками, спровоцировало бы атаку грунтовиков.
Виктор ощутил, как его волю снова пытаются парализовать. Но божок на ремешке слишком сильно боялся и, вероятно, поэтому не смог подавить ненависть и надежду, вспыхнувшие в душе Виктора. Страх дело такое: когда боятся боги, они тоже становятся слабыми и уязвимыми.
На очередном качке Виктор резко распрямил ноги.
Он даже не ударил. Бить по-настоящему, будучи оплетенным моховыми сетями, было невозможно. Он просто толкнул ногами зеленокожего жреца.
Что будет дальше? Как они освободятся? Об этом Виктор не думал. Для него сейчас главным было другое: любой ценой избежать участи Инквизитора.
Дикарь-жрец попытался уклониться, не сходя с места. Не вышло. Толчок пришелся в грудь. Зеленокожий потерял равновесие. Чуть отступил назад. Сделал только один маленький шажок, но…
«Не-е-ет!!!» — взвыло в голове Виктора.
Босая пятка дикаря коснулась чувствительного волоска. Под жертвенным деревом взметнулся земляной фонтан.
Темное, вытянутое, покрытое длинными отростками тело обвило ноги зеленокожего. Пасть, усеянная мелкими острыми зубками, вцепилась в бок жреца. А в следующий миг он ушел под землю по пояс.
По грудь.
По шею.
Жрец дикарского клана погружался в земляную ловушку и кричал от боли. Но в последние мгновения своей жизни он думал не о собственном спасении, а о спасении своего божка.
Даже когда голова дикаря скрылась в норе грунтовика и на искаженное лицо посыпались земляные комья, рука, сжимавшая живой шар, еще поднималась над поверхностью.
Судорожным движением умирающий жрец бросил шар-амулет к корням камень-дерева, где подземным хищникам труднее было бы его достать.
Бросил — и исчез под землей.
* * *А вокруг жертвенного дерева уже бесновались другие грунтовики. Удачная атака сородича стала сигналом для остальных тварей подземной стаи.
Хищники выскакивали из-под ног дикарей и черными тенями метались по траве. Одни котловые мутанты нападали, терзали и утаскивали в свои норы и ловушки других. Виктор увидел, как под землю, визжа и трепыхаясь, ушла зеленокожая мамаша вместе со всем своим выводком.
Зеленокожие не стали спасаться бегством. У них, как и у жреца, была другая цель: любой ценой защитить свое божество.
— Йап-па йап-па йап-па! — снова звучало над алтарем имя-клич дикарского бога.
Уцелевшие дикари сгрудились под жертвенным деревом. Замелькали копья и дубинки. Клан принял бой. И нельзя сказать, что совсем уж безуспешно. Два грунтовика уже содрогались в агонии, пригвожденные к земле заостренными палками. Еще трое попали под дубинки и валились с проломленными головами и перебитыми хребтами.
Корни камень-дерева защищали зеленокожих от нападений из-под земли, но грунтовики не собирались упускать добычу и атаковали снова и снова. Зубастые пасти одного за другим выдергивали дикарей из-под дерева. Но, увы, не только зеленокожие привлекали внимание подземных тварей.
Какой-то грунтовик прыгнул на покачивающегося над землей Виктора. Окровавленная пасть вцепилась в моховый кокон, подвешенный к ветке, однако разгрызть прочные путы высохшего сосунка оказалось непросто. Мелкие зубки твари увязли в толстых жестких волокнах и не смогли достать до плоти.
Две или три секунды Виктор и грунтовик висели вместе. Остроносая морда и маленькие подслеповатые глазки мутанта находились на уровне груди Виктора. Еще бы чуть-чуть — и хищник перегрыз бы ему незащищенное горло или откусил голову, предназначавшуюся дикарскому богу.
Виктор ощущал смердящее дыхание твари, запах крови и влажной земли. Жесткие волоски-отростки проникали сквозь высохшую моховую массу, щекотали и царапали кожу.
Грунтовик не желал разжимать челюсти. Хрипел, рычал, яростно тряс головой и терзал зубами неподатливую оплетку сосунка. Моховый кокон-клетка дергался и раскачивался.
«Если веревка не выдержит, если упаду — конец!» — подумал Виктор. На земле от грунтовиков сосунковый панцирь уже не спасет: твари или разорвут вместе с ним, или затащат в нору и похоронят там заживо.
Раздался треск.
Веревка? Нет. Это под зубами грунтовика лопнул моховый кокон. Вырвав из него изрядный клок, тварь рухнула вниз. Однако быстро избавиться от застрявшей в пасти сосунковой сетки грунтовик не смог. Подземного хищника с моховым намордником на голове настигла дикарская дубинка.
* * *Виктор извернулся. Просунул в прогрызенную дыру руку. Сначала — руку. Потом — плечо. Голову, другое плечо…
Сухой мох-сосунок держал крепко, но целостность его объятий уже была нарушена, а прореха, оставшаяся после зубов подземного мутанта, оказалась достаточно широка, чтобы сквозь нее можно было протиснуться.
Виктор сумел выбраться из моховой оплетки и не упасть при этом вниз, где охотились грунтовики. Он вскарабкался на ветку, к которой был привязан сосунковый кокон. Здесь, наверху, шансов уцелеть все-таки было больше.
По изогнутым, переплетенным друг с другом и увешанным вонючими дикарскими фитилями ветвям камень-дерева Виктор добрался до А-Ка. Поднял его. Кое-как закрепил в ветвях увязанного в моховый тюк Стрельца. Затем занялся Костоправом.
Лекарь барахтался в своей сетке-коконе и крыл изощренным матом и мох-сосунок, и зеленокожих, и грунтовиков.
Ругань, увы, не отпугивала подземных тварей, а скорее наоборот. Какой-то подземный мутант уже вцепился зубами в моховую массу и пытался добраться до ног Костоправа.
Виктор втащил орущего лекаря повыше, закрепил веревку и, за неимением под рукой другого оружия, схватил дикарский фитиль, тлеющий на жертвенном дереве.
Грунтовика пришлось прижигать несколько раз, прежде чем он наконец разжал челюсти. Зубы мутанта выскользнули из изжеванной моховой массы. Тварь упала на землю.
Да, на высоте было гораздо безопаснее. Грунтовики до них добраться уже не могли. Что же касается зеленокожих…
Бой внизу заканчивался. Дикари продержались недолго. Защищая своего бога, погиб весь клан. А еще несколько минут спустя насытившиеся грунтовики отступили и засыпали норы.
* * *У дикарей не было даже каменного ножа, так что освобождал своих спутников Виктор при помощи все того же вонючего фитиля. Не лезвие бритвы, конечно, но слабенький огонек все же худо-бедно пережигал толстые волокна сухого мха-сосунка. Правда, пришлось потратить уйму времени и выслушать немало нелицеприятных слов от обожженного Костоправа, но в итоге и лекарь, и Стрелец обрели свободу.
