Острова Теневых Символов - Дмитрий Янтарный
После этого Стив и Йохалле сразу поднялись и ушли с первой волной зрителей. Сареф же нарочито остался на месте, ожидая, пока большая часть толпы схлынет с трибун. Всё-таки клановое воспитание сказывалось, и он не любил толчею и огромные очереди. Наконец, когда трибуны почти опустели, и часть зрителей разошлась по домам, а часть двинула на площадку, которая снова вся была покрыта песком, и на которой умельцы вроде танцоров, жонглёров и фокусников развлекали всех желающих, Сареф поднялся и направился к себе.
Что было удивительно — на этот раз никого из стревлогов рядом с ним не было. Впрочем, учитывая, что Старшаки так или иначе будут его страховать, они наверняка разогнали всех ящеров либо искать информацию о возможных провокаторах, либо наблюдать непосредственно за поместьем Парсент, где всё и будет происходить.
Вернувшись, Сареф передал Ансильяшу, единственному Старшему, присутствовавшему дома, план, который рассказал ему Стив, а так же благодаря кому этот план оказался возможен.
— Ну, это уже хоть какое-то прикрытие, — закатил глаза Ансильяш, — никогда бы не подумал, что от этого босоногого болтливого ублюдка может быть польза — однако поди ж ты. Ладно. Постарайся не задерживаться, и помни о своём обещании. Ну и, разумеется, мы ждём полного отчёта, Сареф. Если уж ты вознамерился помогать этой Ванде — мы должны будем знать, с чем имеем дело.
Вытащив и надев кольцо, Сареф почувствовал, как его внешность начинает меняться. Кожа нагрелась, словно воск, и начала растягиваться, в глазах и во рту тоже появилось небольшое жжение. Вероятно, кольца Оборотня не зря так назывались, и это была не иллюзия и не морок, это было именно полноценное изменение тела. Сарефу даже стало интересно: когда Эргенаш на Глумидане менялся внешностью с Ассири, каково ему было несколько дней привыкать ходить без хвоста? И каково Ассири было почти месяц сидеть в хвостатой шкуре стревлога? Впрочем, со вторым вряд ли были проблемы: ради шанса получить свободу от Красного Папочки эльф явно был готов вытерпеть всё, что угодно.
Удачным — и при этом неприятным бонусом колец оказалось то, что они меняли владельцу не только внешность, но и одежду. Так что Сареф без особой радости ощутил, что на нём теперь старая безрукавка, ещё более старые штаны и ножные обмотки вместо обуви.
— Один в один, — вынес вердикт Ансильяш, — а теперь вали отсюда. Эта рожа бесит меня ещё больше, чем твоя.
Решив не откладывать дело в долгий ящик, Сареф сразу же покинул домик стревлогов (даже дежурный ящер не заметил разницы и посмотрел на Сарефа привычным усталым полупрезрительным-полуснисходительным взглядом, которым всегда смотрел на Йохалле) и направился к поместью Парсент. И путь оказался куда дольше, чем он рассчитывал.
Разумеется, всё дело было в ногах. Йохалле, который пешком обошёл половину Системы, наверное, имел лужёные пятки, и потому мог безо всяких неудобств ходить босиком в любое время года. Сарефу же так идти было крайне неприятно: подошва чувствовала и холод, и каждый камешек, который залетал под ноги. Как видно, перстни Оборотня всё же меняли внешность не до конца, иначе Сареф вообще бы даже внимания на это не обратил. К счастью, здесь помог Хим, который на некоторое время снизил ногам болевой порог.
Наконец, Сареф дошёл до поместья, где его уже ждала Яника. Предупреждённая, что это Сареф, она тут же увела его в один из домиков для слуг при поместье. Мало того, в этом домике был достаточно просторный подвал, где их уже ждали Джаспер, Стив, Йохалле в облике Сарефа, Ангреаш и Эргенаш. Последние двое развлекали маленького Ники, который, по словам Яники, был так взбудоражен после поединка на Всесистемных Состязаниях, что категорически отказывался ложиться спать.
— Наконец-то, — рыкнул Сареф, стягивая кольцо и с облегчением чувствуя, как к нему возвращается его облик, — чтоб я ещё раз на это согласился!
— Да я даже не сомневался, что ты так и скажешь, мягколапик, — фыркнул Йохалле, — до того, чтобы ступать ногами по земле, и из каждого шага черпать силу, тоже дорасти нужно.
Сареф хотел было выдать на это едкое замечание, но всё-таки сдержался. Йохалле, возможно, тоже было не особо приятно находиться в его изнеженной шкуре. По крайней мере, изнеженной по меркам самого эльфа, которого жизнь всю дорогу никогда особо не баловала. А ведь ему ещё уходить отсюда в облике Ванды. Мало того, им ещё предстояло обрадовать этой новостью саму Ванду.
Девушка, вероятно, догадалась дать им время, чтобы поесть, подготовить место и прочее. Кроме того, показавшись дома, она, вероятно, нашла способ незаметно улизнуть на неопределённое время. Поэтому сама Ванда подошла только спустя полчаса. Её тоже пошла встречать Яника. Две минуты спустя она вернулась в сопровождении эльфийки. Ванда смотрела на Янику с интересом и симпатией, вероятно, та ей понравилась. Впрочем, Яника своей добротой и природной харизмой вообще умудрялась нравиться почти всем.
— Ой. Какой чудесный малыш, — впервые в голосе Ванды прозвучала нежность, когда она увидела подбежавшего к ней Ники.
— Здравствуйте, красивая тётенька, — храбро поздоровался с ней Ники, — а вы — тоже тёмный эльф?
— В точку, малыш, — Ванда снова улыбнулась.
— А почему вы такая красивая — но у вас такие грустные глаза? — требовательно спросил малыш.
— Да вот… что-то мне немного нездоровится, — смущённо ответила Ванда, — но я надеюсь, что дядя Сареф мне поможет.
— Он обязательно поможет! — авторитетно заявил Ники, — у него такой большой и сильный дух-хранитель. И такой добрый. Он даже играл со мной в картиночки.
Хим в разуме Сарефа застонал: хилереми явно не хотел, чтобы его, такого большого и могучего, уличили за игрой в детские забавы. Ванда, однако, посмотрела на Сарефа с уважением и даже завистью. Как видно, ей самой было ох как далеко до подобной гармонии и взаимопонимания со своим хилереми. Впрочем, Сареф знал, что её вины в этом не было.
Не откладывая в долгий ящик, Сареф рассказал Ванде об их плане. Выслушав его, Ванда согласилась, что подстраховаться таким способом лишним не будет, и послушно надела кольцо оборотня, приняв облик Йохалле.
— Несколько моментов, — сказала Ванда в облике Йохалле, — первый — скинешь личину, когда точно будешь уверен, что никто тебя не видит. Ну, ты вроде не дурак, так
