Кодекс Крови. Книга ХV - М. Борзых
Адамантий, послушный моей воле, тут же спеленал дракона и паучиху гибкими лозами на манер коконов.
— Оля…
Жена давилась от хохота, согнувшись пополам, и утирала слёзы.
Сделав пару вдохов и выдохов, она успокоилась, но улыбка всё ещё не покидала её лицо.
— Всё! — охнула она. — Можешь разговаривать, она и не представляла опасности.
— Милая леди, меня зовут Трайордан Эсфес, как я могу к вам обращаться?
Паучиха хлопала всеми своими глазищами, будто пыталась строить мне глазки или словила нервный тик. Вблизи её хелицеры оказались ярко-розового цвета, а брюшко и лапки вовсе сверкали словно её искупали в бриллиантах.
— Оу, пусёныш! А ты новенький? Ты потеснил в очереди моего Пусю? А что ты мне подаришь? Учти я люблю блестяшки, и чем крупнее, тем лучше! У меня как раз на походе новая кладка! Удиви свою Пусичку!
И паучиха снова принялась строить мне глазки.
«Включай обаяние на полную катушку и утопи крошку в океане лести, глядишь, и выдаст нечто дельное», — тут же прокомментировала моё замешательство эмпатка.
— О, прекраснейшая из всех женщин, красотой затмевающая сады Эсферии, а светом солнце в наших небесах, как твоё имя, чтобы я смог увековечить его в камне?
Мне показалось, или паучиха расплылась в улыбке.
— Оу, пусёныш! А ты знаешь, что любят женщины… — паучиха томно прикрыла глаза. — Меня зовут Августа Доротея Патриция Пятнадцатая! Но для тебя можно просто Бусечка!
Я, прикинув размеры бриллиантовой крошки на теле паучихи, открыл портал в родовую сокровищницу и вынул оттуда кулон на цепочке с розовым бриллиантом размером что-то около сорока пяти карат.
— Бусечка, этот камень идеально сочетает в себе твоё горячее сердце и красоту твоих… губ! — тут же нашёлся я, покачивая перед лицом паучихи вожделенной цацкой.
Взгляд моей собеседницы затапливало обожание.
— Бусичка, расскажи же мне всё-всё-всё! Как ты жила в этом месте без меня? Что от тебя хотели остальные пуси?
Я продолжал раскачивать кулоном, невольно гипнотизируя Августу или Доротею или как там её? В общем, судя по порядковому номеру, пятнадцатую версию артефакта для производства богов.
И паучиха заговорила.
Скажу честно, я бы вероятно не понял и половины из услышанного, если бы Ольга параллельно не выступала переводчиком и не подсказывала вопросы. В общем и целом, боги учли свои ошибки и постепенно вносили изменения в ментальные характеристики артефакта, почти начисто изымая свободу воли, разум и интеллект, дабы дорогостоящая игрушка не посмела сбежать, как моя бабка. Получив, условно, легко управляемый и бесчувственный экземпляр, они принялись экспериментировать с зооформами, пока не пришли к выводу, что паучиха весьма неплоха.
Во-первых, в одной кладке выходило до пятидесяти «личинок», что явно увеличивало простор для экспериментов и выборки по сравнению с человеческой формой. А, во-вторых, из-за количества «детей» и внутренних убеждений, что выжить должен сильнейший, мамаша не испытывала к выводку глубоких чувств, потому и не противилась уничтожению слабых особей.
Со временем, паучиха даже начала отдавать предпочтение тем из богов, кто одаривал её чем-то, принимая их вне очереди и увеличивая их шансы на получение потомства. Пусичка, питающийся ненавистью и ныне стоящий адамантиевым памятником себе любимому, был одним из любимчиков паучихи, часто приносящим ей подарки.
Ситуация немного прояснилась. Вот только я не понимал, что мне теперь делать с Августой. С детьми всё понятно, вырастут, воспитаем. Получит Райо в свой детский сад ещё и божественный выводок, взрастит вместе с аспидами. Будет им противовес естественный заодно в части силы. А вот Августа…
— Бусечка, дело в том, что мы подумали и решили, что тебе нужно пожить в своё удовольствие, — начал я издалека, — постоянные кладки, наши визиты… У тебя совершенно не было времени пожить для себя, завести подруг, походить по магазинам, поэкспериментировать с гардеробом… — я нёс какую-то чушь, но судя по одобрению Ольги, чушь эта довольно нежно играла на струнах души паучихи.
— Действительно… что это я… Я даже никогда остров не покидала, — с сожалением согласилась Августа. — А ведь мир такой большой… блестящий! — она мечтательно закатила все свои глаза. — Ты ведь покажешь мне его самые красивые места?
— Бусечка, конечно! Более того, даже не один мир…
— И камешки!.. Ты подаришь мне камешки? — паучиха не сводила взгляда с кулона.
— Подарю, Бусечка! Ещё мы определим твои способности и будем их развивать! — попытался я заинтересовать паучиху хотя бы чем-то.
— А что их определять, — фыркнула та, — я камешки и чувствую на расстоянии. Самые разные!
— О, так давай сыграем в игру! — предложил я. — Ты будешь путешествовать по миру и отмечать, где чувствуешь камешки, и из образцов каждого найденного места мы будем делать тебе красивые подарки! Ты даже можешь предлагать сама, какие украшения хочешь!
— О-о-о! — паучиха издала стон удовольствия. — Пусичка, ты самый лучший! Я тебя обожаю! Отпусти же меня, дай я тебя обниму и зацелую!
Я представил эту картину и услышал, как снова тихо засмеялась Ольга.
— Бусечка, давай пока повременим! Я воспитан в строгих традициях, в соответствии с которыми за девушкой сначала нужно долго ухаживать, дарить ей подарки, а уж потом…
Ольга молча утирала слёзы из глаз, слушая мои аргументы.
— Это так необычно…– ворковала паучиха, — и так волнительно! У меня такого никогда не было! Я… я… я постараюсь держать себя в лапках, Пусичка! Традиции — это же важно?
— Очень! — закивал я, а следом и остальная команда спасения. — А пока, Бусечка, придумай, каким бы ты хотела видеть свой дом. Мы построим его специально для тебя!
— Пусёныш… — неожиданно у паучихи из глаз закапали слёзы. Я вообще не знал, что пауки умеют плакать. — Мой дом? У меня будет дом? Какой я захочу? Свой? Не на острове?
— Какой захочешь, в пустыне или в горах, на равнинах или возле океана, хоть под землёй… Всё, что захочешь, дорогая, лишь бы это не причиняло неудобств другим жителям мира.
— Пу-у-уся-я-я-а-а-а! — завыла паучиха, устроив самый настоящий слезоразлив, а я заметил, как к ней метнулась Лавиния, подставляя под ручьи какие-то каменные ёмкости. — Я-а-а не зна-а-аю-у-у, что-о-о хочу-у-у!
«Обними женщину, видишь, она в поддержке нуждается!» — давала подсказки Ольга.
«Ты её
