Алхимаг: Говорящий со змеями - Михаил Ежов
Нет, долго здесь я явно не пробуду…
Поискав глазами женский отдел, я направился туда. Каждый стеллаж был подписан. Названия брендов мне не говорили ни о чём, но я отчётливо понимал, что цена должна говорить о качестве. Так что высматривал ценники повыше. Наконец, нашёл полки, на которых стояли самые дорогие флаконы. Честно говоря, до сих пор мне и в голову не приходило, что парфюмерия может стоить таких денег.
На каждой полке стояли стаканчики с узкими бумажными полосками. Посетительницы доставали их, опрыскивали их пробников, несколько раз встряхивали в воздухе и подносили к носам. Я решил действовать так же.
Через некоторое время стало ясно, что мой нос уже перестал различать ароматы.
— Чёрт, всё сливается! — пробормотал я, комкая очередную полоску.
— Попробуйте это, Ваша Светлость, — сказал один из агентов Департамента, беря с полки наполненную чем-то банку. — Это кофейные зёрна. Они перебивают запахи, и обоняние словно обнуляется. Моя жена всегда так делает.
Я втянул резкий кофейный аромат. Хм… Действительно, стало лучше. Можно было продолжать исследование батарей с запахами.
Я нюхал флаконы с ароматом масел, цветов, кожи, дерева и даже нечто, вообще не вообразимое. То, в чём лишь опытный нос парфюмера мог бы распознать хотя бы часть составляющих.
— Здравствуйте, — раздался справа женский голос. — Могу я вам помочь?
Повернувшись, я увидел девушку-консультанта с приколотым на груди бейджиком «Марина».
— Думаю, можете, — ответил я.
— Для кого ищете аромат?
— Для девочки примерно моего возраста.
Продавщица скользнула взглядом по полкам.
— Честно говоря, здесь представлены более возрастные духи, — сказала она. — Могу показать молодёжные, очень популярные.
Она сделала пару шагов в сторону, но я не двинулся с места.
— Мне не нужен молодёжный запах. Мне нужен запах, который ошеломляет раз и навсегда. Чтобы, вдыхая его, человек мог почувствовать совершенство и неповторимую красоту вселенной.
— О… — произнесла продавщица слегка растерянно. — Знаете, всё ведь индивидуально. Кому-то нравится одно, а кому-то совсем другое. Зависит от вкуса…
— Скажу иначе. Представьте, что вы никогда прежде не нюхали никакого парфюма. Вообще. Какие духи вы хотели бы вдохнуть в своей жизни первыми?
Девушка задумчиво нахмурилась. А затем вдруг радостно улыбнулась.
— Кажется, я знаю, что вам подойдёт! Пойдёмте!
В её голосе слышалась уверенность, так что на этот раз я пошёл за ней.
Идти пришлось недолго. Продавщица остановилась перед небольшим стеллажом и взяла с полки маленький золотой флакон с красной наклейкой. Подняла крышку, прыснула на бумажную полоску, помахала ей и протянула мне.
Я осторожно, с предвкушением поднёс её к носу и втянул аромат.
Он не был плотным или лёгким. Идеальная консистенция. Запах буквально проскальзывал в пазухи.
И он был прекрасен!
Не знаю, вдыхал ли я прежде нечто подобное.
— Ну, как вам? — с надеждой спросила девушка.
— Великолепно!
Она широко улыбнулась.
— Я рада. Цена, правда, немаленькая…
— Это не имеет значения. Беру.
Продавщица достала снизу запакованный флакон.
— Пройдёмте на кассу. Вашей девушке очень повезло.
Я ничего не ответил. Свидимся ли мы с Дашей когда-нибудь, не известно. Быть может, она вообще уже мертва. Но если судьба однажды сведёт нас, этот аромат станет её. Надеюсь, он ей понравится. Это меньшее, что я могу сделать для человека, который поддержал меня в Небесном замке. Даже при том, что я в этом не нуждался.
В особняк мы вернулись спустя четверть часа. Поставив коробочку с флаконом на каминную полку в кабинете, я поручил Еремею пригласить семейного поверенного Мартыновых, а сам отправился в парк гулять со Ставром. Надеюсь, к тому времени, как придётся ехать в Департамент по надзору, я уже буду в курсе своего точного финансового положения. Тогда можно будет думать, что делать дальше.
Поглядывая на носившегося по тонкому слою снега Ставра, я прикидывал, не стоит ли его малость «усовершенствовать». Занятия по химерологии, которым в Небесном замке уделялось немалое внимание, нехило так подтянули мои навыки. Конечно, вмешательство в готовый организм — дело непростое. Я бы даже сказал, трудное. Но вполне осуществимое, и доказательство тому — способность алхимагов менять даже собственное тело. Сем, например, проделывал это за несколько секунд, что говорило и его опытности в данном вопросе. Мне, конечно, до такого далеко, и остаётся риск «испортить» собаку. В том числе, безвозвратно. Иначе говоря — убить. Так что, прежде чем за что-то браться, нужно тщательно всё изучить. Безумно жаль было погибшую семейную библиотеку Мартыновых. К счастью, существовали другие. Ну, и Интернет, конечно. Только за него человечеству уже можно выкатывать респект, как говорят в этом мире простолюдины.
Вернувшись в дом, я отправился мыть псину. Не целиком, конечно, а только лапы. Протирая после процедуры запотевшее зеркало, я внезапно понял, что вижу в отражении не себя, а совершенно другого человека!
И не в том смысле, что на меня смотрел Ярослав Мартынов. К новому телу я давно привык.
Нет, в зеркале был тот, кого я уже видел мельком в этом самом доме несколько месяцев назад! Человек в солнцезащитных очках и чёрном костюме, приходивший к Николаю Мартынову и споривший с ним. Бледное лицо с тонкими, хищными чертами, тонкие брови вразлёт, плотно сжатые губы, делающие рот похожим на трещину в скале.
Человек не двигался, так что в первые секунды я даже решил, что он мне чудится, но затем в тёмных стёклах очков полыхнуло багровое пламя — словно его глаза были двумя свечками, на которые вдруг подул свежий ветерок.
Протянув руку, я коснулся влажного стекла, покрытого мелкими каплями конденсата. По нему пошли концентрические круги. Едва я отдёрнул пальцы, «отражение» исчезло.
Теперь в зеркале был только я.
Что за чертовщина⁈
Подобное со мной уже случалось. В туалете Менториума, когда я вдруг увидел вместо себя Тубалькаина. Проклятье… Из-за этого возникало неприятное чувство, будто за мной следят. Надо бы спросить Еремея, бывает ли такое.
Выйдя из ванной, я отправился вниз, на первый этаж, где обитал камердинер.
Мажордом встретился на лестнице — шёл мне навстречу. Я уже собирался задать ему пару вопросов, но старик заговорил первым:
— Ваша Светлость, к вам господин Епифанов. Прикажете проводить в кабинет или гостиную?
— Семейный поверенный? — уточнил я, бросив взгляд на часы.
— Он самый.
— Напомни, как его звать-величать.
— Пётр Дмитриевич. Служит вашей семье уже семнадцать лет. С тех
