В конце вечности - Артем Евгеньевич Белянин
— Хаттар гунн андраш!!! — грозно заревел Демон, вскидывая молот. Из-за спины Фомы показался Степаныч, сжимающий в руках натянутый лук. Выпущенная стрела ослепительной вспышкой насквозь пронзила руку Демона и, скрывшись в свинцовом небе, прогремела оттуда раскатами грома.
Выронив оружие, Демон в ужасе осмотрел раненую руку.
— Отпусти! — ещё строже повторил Фома.
Но Демон без боя явно сдаваться не собирался. Чудовище бросилось на Фому, пытаясь его растоптать. Едва увернувшись, Фома упал, но успел вонзить сияющий клинок в ногу великана. Рана брызнула чёрной кровью, растрескалась по краям, словно паутина, из которой ослепительно ударили лучи света. Демон заревел от боли, нога его подломилась, и он опустился на колено.
— Фома!!! Время!!! — крикнул отступающий к сужающемуся пятну света Степаныч.
— Ты никуда не пойдёшь! — зарычал на раненого Демона Фома. — Отпусти девчонку!
Степаныч снова натянул тетиву, целясь Демону в самое сердце. Однако чудовище, сжав Эльзу до крика, дало понять, что если старик выстрелит, то умрёт и она. Видя, что Степаныч опустил оружие, Демон, довольно ухмыльнувшись, стал наблюдать, как пятно света вокруг старика сужается.
Однако демоническая улыбка быстро сменилась очередной гримасой боли, когда летящий во весь опор Вергилий, едва удержавшись в седле, рубанул топором его руку.
Эльза упала на землю, потеряв сознание. Промчавшиеся мимо закованные в броню всадники на скаку осыпали чудовище градом копий. Степаныч вскинул лук, и яркая вспышка метнулась к Демону, пронзив его безжалостное сердце. Поверженная тварь, с ненавистью посмотрев на стоящие в пятне света фигуры, истомно выдохнула, свесив рогатую голову.
Тяжёлые облака сомкнулись, и падающий с неба луч света померк, забирая с собой откликнувшихся на зов помощи верных товарищей Остапа.
Эльза была спасена. Караван мог двигаться дальше. Остап, почувствовавший это, благодарно поднял лицо к небу. Крупные капли начавшегося дождя ударили по его щекам. Ливень встал стеной. Увязая в разбухшей земле, солдаты Демида и Валофара отступали, унося раненых. Казалось, сама природа противилась этой войне. Час решающей битвы был отложен до рассвета.
Поутру тучи развеялись, и свежий ветер, ворвавшийся в шатёр Остапа, донёс запахи прелой земли и соломы. На пороге показался Демид.
— Тебе наложили повязки со снадобьями, боль скоро утихнет, — печально посмотрев на Остапа, произнёс король.
— Вы уже выступаете? — тихо спросил Остап.
— Да, войско ждёт приказа, — кивнул Демид, заложив руки за спину.
— Я вам уже не помощник, — поправив повязку, угрюмо произнёс Остап. — Теперь я только обуза.
— Не говори так! Ты герой, мой мальчик! Благодаря тебе сегодня у нас появился шанс одолеть эту гадину. Вчера Валофар потерял половину войска. Он так боялся, что ты до него доберёшься, что сам спалил своих солдат.
— Пусть Господь хранит вас! — нащупав руку короля, напутственно сказал Остап.
— Да будет так, — тихонько похлопав его по плечу, сказал Демид. — Ну что, сынок, нам пора выступать, — добавил он и, ещё раз грустно посмотрев на Остапа, вышел из шатра.
Темнота вокруг Ангела наполнилась грохотом сотен сапог, лошадиным ржанием и лязгом амуниций. Крики командиров и звук горна вперемешку с боевым маршем стали отдаляться. Вскоре Остап услышал, как вскипели крики враждующих сторон и со звоном мечей и топоров смешались в единое гибельное разноголосье.
Остап больше не видел, но он всё чувствовал. Чувствовал, как там, внизу, кипит сражение. Чувствовал героизм в сердцах воинов Демида и малодушие Валофарцев. Если ещё вчера бойцы, вступавшие в битву со злом, желали лишь задержать войско Валофара, дав возможность их родным и близким уйти как можно дальше, то сегодня у них появилась надежда увидеть их снова, отчего дух и воля к победе усилились многократно. Резня была страшной, но перевес медленно, но верно склонялся на сторону Демида и его солдат. И всё было бы хорошо, если бы Остап не чувствовал приближения чего-то страшного и неотвратимого. Ощущение нависшей в воздухе беды не давало ему покоя.
На ощупь Остап вышел из шатра. То плохое, что он чувствовал, вот-вот должно было произойти. Вслушиваясь в канонаду битвы, он уловил пронзительный треск валящихся деревьев.
«Вот оно!» — подумал Остап. Воодушевление союзников, что так ярко чувствовал Ангел, в одно мгновение сменилось потерянностью и ужасом, граничащим с паническим бегством.
Там внизу, у подножия холма, оживала опушка леса. Словно гнилые палки, ломая стволы вековых деревьев, из чащи вырвались Демоны. Размахивая тяжёлыми топорами, словно маятниками, адские исполины разметали бойцов Демида, разбрасывая их рассечённые тела в разные стороны.
Деморализованные солдаты короля впервые были обращены в бегство. Противопоставить силе и мощи громадных жестоких чудовищ людям было нечего.
Демоны и солдаты Валофара, окружая дрогнувшее войско Демида, теснили его к замку. Некогда непреступная твердыня на холме, долгие годы хранившая свой народ, теперь преграждала ему путь к отступлению, обрекая на скорую гибель.
Остапа повело, и, пошатнувшись, он ухватился за полог шатра. Ему стало невыносимо горько оттого, что в этом мире он так и не нашёл справедливости.
«А быть может, я и был этой посланной людям справедливостью, — опустив голову, подумал он. — Вот только распорядился я своим даром вовсе не так, как мог бы. И вот теперь я и все эти люди, загнанные и затравленные, словно звери, должны посмертно прочувствовать цену моих ошибок», — настойчиво продолжил винить себя Остап. Достав из ножен меч, он, неуклюже спотыкаясь о камни, поплёлся туда, где умирала человечность.
Войско Демида, зажатое у стен крепости, несло чудовищные потери. Огромные чёрные твари без устали топтали людей, рубили и разрывали. Раненый Демид упал. С треском сломалось и упало в грязь его знамя.
Один из Демонов, разрубив копейщика, вдруг замер, устремив свой пылающий взгляд на одну из осыпающихся башен. По стене замка, от самого основания до вершины, пробежала широкая трещина. Раздался глухой грохот, и огромные куски камня, вылетев наружу, обнажили зияющую пробоину, ведущую в тёмное подземелье крепости. Из чернеющего провала на осыпанных пылью Демонов неудержимым тараном вырвалась армия Атлантов.
Тяжёлые молоты седых великанов глухими ударами обрушились на головы тёмных исполинов. Обескровленные и разбитые, потерявшие всякую надежду люди Демида не сразу поняли, что произошло. Однако придя в себя и осознав ту силу, что вступилась за них, немедля бросились в наступление. Атланты и Демоны смешались в яростной давке и уже не в силах дробить, колоть и резать в рукопашной схватке рвали друг друга. Старый Богур, сцепившись с Архидемоном, надрывно зарычал, пытаясь свалить исполина на землю. Ухватившись за мощные рога, Богур, увязая в размокшей земле, опрокинул Архидемона в грязь и несколько раз ударил головой об камень. Кишащие вокруг бесы стали швырять на
