Иван Блюм - ОКО
Внезапно вэб-камера начала моргать так быстро, что я не успевал моргать за ней и какая-то резкая боль начала сковывать область глаз и лба над переносицей. Затем у меня потемнело в глазах. Все мое тело стало расслабляться, покачиваемое каким-то механизмом с механическим стуком через равные промежутки времени. Какой-то странно привычный запах пыли и обработанного дезинфицирующими средствами общественного туалета ударил мне в нос.
Я сидел на мягком диване мчащегося куда-то поезда. Напротив меня сидела симпатичная девушка и что-то рассказывала:
— В мае я поступила на работу в военкомат или, как это называется теперь, отдел военного комиссариата города, пришла на вакансию юрисконсульт, но начальник военкомата, узнав, что на данную позицию претендует женщина, отказался со мной даже разговаривать, передав через старшего помощника, что в его военкомате бабы юрисконсультами не работают. Я уже решила было уйти, но мне была предложена в чем-то, как меня уверяли, похожая на юрисконсульта должность помощника начальника отделения в этом же военкомате. Меня представили начальнику отделения, он провел со мной интервью и направил в отдел кадров оформляться. Через несколько дней я приступила к обязанностям помощника. Работа была во многом незнакома, но я с усердием и старанием преодолевала трудности незнакомой работы. Проблему создавал человеческий фактор — основной "костяк" коллектива, который состоял из 20–25 женщин в возрасте от 60 до 95 лет. Меня они категорически не приняли, устраивали мне бойкоты, создавали помехи в работе, потом, неизвестно по каким причинам, объявили меня любовницей начальника, позже присовокупили мне в любовники еще четверых сотрудников из числа оставшихся лиц мужского пола, ранее военнослужащих.
За время моей работы меня постоянно сопровождал какой-то скандал, меня постоянно подозревали к причастности к чему-либо.
Однажды начальница секретной части, ей было 65 лет, с какого-то перепуга объявила мне, что я на самом деле внедрена капиталистической разведкой в их военкомат и что я выношу секретные сведения. Далее эта самая начальница секретной части военкомата предприняла ряд, на ее взгляд, правильных следственных действий, а именно: врывалась неожиданно в составе нескольких своих подружек-сотрудниц ко мне в кабинет, либо в начале рабочего дня, либо в конце, и начинала требовать отчета о работе. Потом отчего-то перестала это делать, также неожиданно. Параллельно шло полное игнорирование меня коллективом: меня мало того что никогда не приглашали на вечеринки, а точнее на попойки, но даже в коридоре со мной при встрече в ответ не здоровались, а иные бабушки-сотрудницы даже шарахались в сторону.
В ходе доверительной беседы со старшим помощником, я выяснила причину этого. Моя проблема была в том, что я молода, красива и с высшим образованием, тем самым и противопоставляю себя этому коллективу, который проработал в этом военкомате более двадцати лет.
Я поняла, что мне так долго не выжить с таким отношением, причем никаких объективных претензий ко мне так и не было высказано, за исключением лишь того, что я внедренный представитель вражеской разведки и одновременно нахожусь в интимных отношениях со всем сотрудниками мужского пола.
В общем, я нашла себе новое место работы и написала заявление об уходе. Начальник отделения, у которого я работала, отказался подписывать мое заявление. Он заверил меня в том, что знает все, что происходит. Он меня поддерживает, так как я являюсь для него ценным сотрудником. Он берет меня под свою опеку, и чтобы я не расстраивалась и не обращала внимания на выходки всех этих престарелых женщин.
В общем, я осталась. Некоторое время меня действительно никто не трогал, со мной начали здороваться в коридоре, но на попойки по случаю дня рождения все-таки не приглашали. Отчего я говорю, что это попойки? Это от того, что невзирая на свой преклонный возраст пьют эти женщины много.
Так почти спокойно я проработала до февраля следующего года, овладела навыками еще по нескольким направлениям работы в военкомате, зачастую засиживалась на работе до девяти вечера, но мне было интересно, хотя я и понимала, что тащу на себе работу почти за весь отдел. В начале февраля, случилась какая-то масштабная попойка. Примерно около восьми вечера, выполнив всю работу, я собралась идти домой. В коридоре путь мне перегородил изрядно выпивший мой начальник, не очень-то любезно предложив мне пойти выпить с ним виски. Сославшись на то, что уже достаточно поздно и мне надо идти домой. Я попыталась ускользнуть от него, но начальник схватил меня за руки, а потом и за волосы и затащил в один из кабинетов, там были еще сотрудники, также изрядно выпившие. При них начальник сказал, что давно уже не равнодушен ко мне и сейчас мне это докажет. Он начал сдирать с меня одежду, на что в ответ получил от меня удар кулаком по лицу, со всей моей силы.
Пока он приходил в себя от неожиданности, я успела выскользнуть из этого страшного кабинета. На следующий день я пришла на работу с твердым намерением получить трудовую книжку и никогда больше не приходить в военкомат, но мои намерения были рассеяны все тем же начальником, который принес мне свои искренние извинения с уверениями, что такого больше не случиться. И действительно, такого больше не случалось с его стороны, но кроме него в военкомате работали и другие представители мужского пола, из числа офицеров находящихся в отставке, в разных рангах от майора до подполковника, зато с их стороны начались ко мне разные знаки внимания, которые отнюдь не были мне приятны. Мои требования оставить меня в покое, оставались без внимания.
Защитником снова явился мой замечательно-странный начальник, подполковник. Он призвал возмутителей моего спокойствия к порядку, и меня цепляли только изредка в его отсутствие. За это время случились праздники, это восьмое марта и мой личный, это мой день рождения. Моему начальнику это дало повод для подарков в виде больших букетов красно-бордовых роз и коробок шоколадных конфет ассорти. От агрессивной политики ухаживаний начальник перешел, к конфетно-букетному. И я успокоилась, отчего-то решив, что это может продлиться очень долго, быть может, даже перейдет на постоянную основу.
Практически два месяца было именно так, но потом меня начали приглашать, то в сауну, то к себе домой. Вскоре после моего отказа, коллектив снова начал проявлять ко мне недружелюбный тон, начались бойкоты со стороны бабушек-сотрудниц и цепляние со стороны сотрудников мужского пола. И начальник снова публично потребовал прекратить все эти цепляния и необоснованные бойкоты.
Глава 58
— Это когда же все происходило? — спросил я, сомневаясь в том, что наши офицеры могут вести себя как обыкновенные хамы, вышедшие в люди из городских или сельских люмпенов.
— Да все это было в прошлом и в этом году, — сказала девушка, недоуменно глядя на меня. — Прошлый год был 2023-й, а этот уже 2024-й. Все по хронологии. В прошлом году были всенародные празднества по поводу 71-й годовщины со дня рождения Великого учителя и Лидера нации, а в этом году ему будет семьдесят два года. Зато в прошлом году он поставил мировой рекорд по непрерывному общению с жителями нашей страны. Целых девять часов и двенадцать минут. Он был во всем белом. В белом фраке, в белой манишке и белом галстуке бабочкой. Потом он сыграл мелодию на белоснежном рояле и спел любимую песню: "С чего начинается родина…". Даже венесуэльский лидер не может продержаться в эфире больше шести часов. Да и одевается он совсем не так, как наш.
Я слушал ее и не перебивал. Что еще делать в дальней дороге, как не слушать исповеди попутчиков, которые рассказали тебе свою историю, а потом испарились на перроне как привидения? Было интересно только одно, что и в мое время, и в их время происходит одно и то же. Примерно такую же историю я слышал от одной знакомой, которая пересказала рассказ своей знакомой. Времена меняются, а люди не меняются совершенно.
— А, кстати, — перескочила с темы на тему моя собеседница, — вы вот человек уже пожилой, как вы думаете, почему в 2012 году не было светопреставления?
Я сначала даже и не понял вопроса, потому что был в 2011 году. У нас только создавались легенды о светопреставлении, чтобы побольше ломануть капусты (долларов, иен, евро, рублей, юаней и прочей валюты) у доверчивых граждан. До этого сказочники на птичьем и свином гриппе сделали миллиардные состояния производителям марлевых повязок и растоварили затоваренные склады так, что образовался дефицит этих марлевых повязок. В мое время еще только создавались акционерные общества на доверии для строительства ковчегов. И за большие деньги каждой твари выдавалось по паре билетов. Зато неимущие были рады тому, что хоть какое-то время они поживут всласть, пользуясь тем, что немногие захапали себе у многих людей.
