Ярослав Веров - Десант на Европу, или возвращение Мафусаила
Ему снова снился мир, наполненный хрустальной синевой, и снова на светящихся рифлёных плитах возник кот Мафусаил. Который на сей раз был краток:
– Немедленно брысь к себе в усадьбу!
Наладчик открыл рот, чтобы спросить что-то, но тут же был вышвырнут из сна – не по своей воле, ибо из авансированных пяти минут, он провел во сне лишь одну. Точнее, по привычке поправил себя он, минуту и шесть секунд. Больше намёков не требовалось – ноги сами понесли Наладчика к нуль-Т. Через миг он стоял у себя в саду. Над усадьбой занимался рассвет. У горизонта на шафрановой драпировке переливался фальшивый брильянт. А прямо над головой блекла нить Первого кольца. Где-то там готовились к новой, совсем уж безнадежной схватке со Стражами Системы, космолетчики.
Эх, не хило бы им придать «Вестник» с его по-настоящему суперпушками. Где уж люциферовым катеркам справиться со Стражами! Даже при наличии «тяжелого света» на борту. Ресурс которого тоже не беспределен… Ладно, об этом после. Главное, что я успел!
Успел – что?
Что-то снова должно случиться…
Сидевший неподвижно в подводном гроте, на более чем километровой глубине, человекоморфный биомеханизм Креатор вздрогнул – наконец, восстановилась связь с единственным уцелевшим собратом по клану. С механтропом Красоткой, всегда, впрочем, предпочитавшим именовать себя гинедроидом. Но то что сообщила ему гинедроид, Креатору решительно не понравилось.
Обретя себя на берегу каменистого островка, механтроп сразу почувствовал присутствие давнего врага – Наладчика. Тот приперся на своем громоздком летательном аппарате, поднял переполох среди этих жалких людишек, еще недавно полагавших, что смогут использовать его, Креатора, в ничтожных своих целях. Наивные, они даже Красотку не смогли толком подчинить. Вырвавшись на свободу, та немедленно приступила к исполнению предначертаний своего подлинного хозяина.
От людишек уйти особого труда не составляло, но вот Наладчик принадлежал иной породе. Он был почти равен по могуществу и интеллекту самому Креатору. И сейчас механтроп не чувствовал себя готовым к решительной схватке. Следовало бежать и до поры до времени затаиться. Умертвив своего сторожа, Креатор кинулся в холодные воды полярного моря. На сравнительно небольшой глубине он избавился от идиотской человеческой одежды и, придавив ее подводным валуном, приступил к процедуре трансформации.
Для успешного функционирования водная среда была даже предпочтительнее наземно-воздушной. Высокая молекулярная плотность, насыщенность минеральными растворами и биомассой, пригодной к переработке в пищевом коллекторе, дали механтропу необходимое сырье. Спустя несколько часов он напоминал антропоморфа лишь отдаленно. Приобретшее рыбоподобные очертания, его тело покрывала теперь водоотталкивающая слизь, ступни ног слились в хвостовой плавник, который, впрочем, запросто разделялся на две половинки, а между пальцами рук выросли перепонки. Сенсорика обогатилась подводным зрением, эхолокацией и даже органом боковой линии.
Опробовав новоприобретеные органы в деле, Креатор остался собой доволен. Теперь сколько угодно долго можно скрываться в подводных каньонах, где никакой Наладчик его не обнаружит. Пусть наверху вовсю кипят сражения между этим самозванным властелином мира и его порождениями, здесь Креатор преспокойно дождется исхода драчки, чтобы потом, подобно Левиафану конца времен, всплыть на поверхность и взять власть в свои плавники… то бишь, руки!
Никуда не спеша, механтроп заскользил вдоль подводного склона, уходя со скудных пастбищ континентального шельфа в совсем уж безжизненные глубины. Там он обнаружил уютный грот, изгнав какое-то глубоководное страшилище. Оно попыталось ослепить его своей биолюминесценцией, но получило в ответ такую яркую вспышку, что полупарализованное пошло ко дну.
Утвердившись в отвоеванном убежище, Креатор начал вызывать Красотку. Гинедроид, во время сеанса связи еще там на берегу, порадовала его известием о принесенном ею жертвоприношении в виде нескольких тысяч человеков, внутри хрупкой скорлупки лунной колонии, названной столь безвкусно. Вот вам Луна и Тишина, ублюдки! Разумеется, своим новоявленным «хозяевам» Креатор таких подробностей не сообщил. Но Красотка вдруг прервала связь, и скорее всего, по независящим от нее причинам. Кто-то ухитрился взять над нею контроль. Поэтому, когда гинедроид всё же откликнулась, Креатор поначалу обрадовался.
«Я выполняю задание!» – сообщила она.
«Основные пункты задания?» – уточнил он.
Красотка ответила. И ответ этот вверг Креатора в демоническое уныние. Все его планы отсидеться до поры до времени в земном океане пошли прахом. Через несколько минут он, Креатор, станет жалким пленником этой планеты! Отговоривать Красотку было бесполезно – ему ли этого не знать. Ведь ее изначальная программная установка: выполнять любое задание, основанное на предначертаниях Великого Креатора! А объяснять, что ЭТО вовсе не основано на его предначертаниях, уже некогда.
Механтроп принял безошибочно верное решение. Еще одно безошибочно верное решение в своей псевдожизни. В толще океанских вод, на километровой глубине раздался мощный врыв, оглушивший морских тварей на много миль вокруг. Огромный пузырь вакуума, на внешней оболочке которого вода превращалась в пар даже невзирая на чудовищное глубинное давление, раздался вокруг Креатора и тут же схлопнулся. Когда холодная бездна вновь обрела покой, механтропа в ней уже не было.
Глава тринадцатая
«Анта… Одэли… Ута…»
Джи осторожно просунулся в рубку. Здесь было не так темно, как в других отсеках, но зато гораздо холоднее. Тусклая зелень эхоскринов поблескивала пленкой замерзшего конденсата. На спектролите «фонаря» кое-где белели самые настоящие морозные узоры. Фо, паривший под коробкой «Системы аварийного сброса носового блистера», казался привидением из-за серебристой термоизоляционной ткани, в которую закутался с головой.
– Ну ты здесь и надышал!… – сказал Джи. – Скоро снег выпадет… Будем на лыжах кататься, как на Тарсисе… Помнишь?
Серебряный кокон зашуршал, и вылупилась голова. В темных зрачках Фо загорелись крохотные отражения далекого еще Юпитера, «заглядывающего» через блистер в рубку космического кораблика.
– Й-а ттуут са-ыссем са-ы-чинннел, – пробормотал Фо, у которого зуб на зуб не попадал.
– Так чего ты тут торчишь? – удивился Джи. – Спускайся!
– Ннн-э мааа-уу…
– Ах ты, боже мой!
Джи ухватился за край импровизированного одеяла и потянул вниз. Словно муравей личинку, он приволок брата в жилой отсек, под завязку набитый термосами, упаковками сублимированной пищи и прочим провиантом. Место здесь оставалось лишь для двух спальных мешков. Размотав кокон, Джи натянул на окоченевшего Фо один из них, а потом, чуть подумав, и – второй.
– Можно, я прибавлю? – спросил Джи, имея в виду электрическую печь.
Фо лишь протестующе замычал. Вздохнув, младший брат принялся раскупоривать термос с горячим шоколадом.
Едва покинув орбиту Марса, они начали экономить энергию. На разгон ушло больше топлива, чем показывали расчеты, его оставалось только-только на торможение и эволюции в системе Юпитера. Ну еще и на минимальное обеспечение жизненно важных систем «Птерозавра». Хорошо еще, что перед стартом им удалось дозаправиться на все той же исидской регенерационной станции. Правда, пришлось отбивать ее у механоргов, видимо, «сообразивших», что топливно-энергетические ресурсы следует охранять.
По мере углубления в Большой Мусорный пояс стало ясно, что при всей тщательности подготовки, близнецы ввязались в авантюру с весьма сомнительными шансами на успех. Тайком от брата, Джи проверил прежние расчеты, внеся в них поправку на перерасход топлива и пришел к выводу, от которого по коже побежали мурашки, хотя в тот момент в рубке была плюсовая температура. На полпути к Юпитеру, – а лететь им такими темпами не менее полугода, – они должны будут либо начать тратить неприкосновенный топливный ресурс, либо отказаться от обогрева, перестать пить, есть и… дышать. И в том и в другом случае, «неугомонных» близнецов ожидала безвременная гибель, в выборе коей они, правда, могли себе позволить некоторое разнообразие.
– Что ты болтал насчет Тарсиса? – спросил отогревшийся Фо.
– Кто? – вытаращился Джи. – Я?
– Ну да, – кивнул Фо. – В рубке. Снег, сказал, выпадет…
– А-а, – протянул Джи. – Ну как тогда летом, у тети Клары на Тарсисе… На лыжах еще катались. Помнишь?
– Спрашиваешь! – хохотнул Фо. – Это когда кузен Дикки решил показать мастер-класс?
– Ага, – подхватил Джи. – Бедным родственникам из провинциальной пустыни… Показал, нечего сказать!
– Летел, свистел и кувыркался!
Они стали смеятся, но вспомнили вдруг об экономии кислорода и разом смолкли. Марс был далеко. Его желтое зернышко затерялось среди неподвижных звезд. Только сейчас близнецы почувствовали, что значит покинуть родину. Не просто войти кабину телепорта и оказаться в точно такой же, но на другой планете, а оторваться от своего мира надолго, вернее, навсегда. Разорвать пуповину.
