Антон Орлов - Желтые небеса
Х-объекты маячили в отдалении, на стыке ярко-голубого неба и фиолетовых равнин, но однажды бронекар миновал деревню – если точнее, остатки деревни, – где издырявленная изжелта-белая полусфера вздымалась прямо посреди улицы. Старуха, которую Мартин нашел в одной из полуразвалившихся хибар, сказала, что «магическая напасть» вылезла из земли с месяц назад, в аккурат перед тем, как деревню сожгли наемники Гнай-Кироса. Выслушав перевод, Мартин спросил, бывало ли такое раньше. Нет, не бывало, покачала головой женщина. Он предложил отвезти ее в Келму, туда, где нет войны, но она отказалась, ответив, что хочет умереть в своей деревне.
На закате Мартин свернул в заросли и затормозил, лишь когда дорога исчезла из виду. Эту ночь он хотел провести без приключений.
– Эш, откуда вы знаете о скоплении икс-объектов на экваторе?
У Мартина такой информации не было.
– Зотова говорила, а ей негуманоиды наболтали.
Вениамин опять держался развязно, после первой же банки пива его охватило неестественное веселое возбуждение. Он доверительно объяснил Сотимаре, что у того не все в порядке с психикой, поскольку человек, легко и быстро усваивающий чужие языки, просто не может не быть шизофреником. Потом принялся убеждать Мартина, что Мадина Милаус будет очень несчастна, если к ней нагрянет представитель ЛОСУ – такой визит перечеркнет ее тихую безмятежную жизнь, для которой Мадина создана: она, мол, обрела свое «я» как хранительница очага, а тут появляется живое напоминание о неустроенном прошлом. Мартин терпеливо слушал, надеясь, что Эш рано или поздно сболтнет что-нибудь интересное. В плотном кофейном сумраке поблескивала банка, стиснутая худыми пальцами антропоэтнолога. Его лицо, оживленное нервной артистичной мимикой, порой застывало на долю секунды в гримасе беспомощного страха – того страха, который впервые проявился, когда Мартин задал вопрос о сделке с валвэнийцами.
– Эти зомби в Раюсаны… – перескочил Эш на новую тему. – Гм, в чем-то их, конечно, жалко, но я думаю, что они в чем-то сами виноваты… Вам так не кажется?
Мартин молча отхлебнул пива, с прищуром глядя на Эша поверх своей банки. С подобной логикой он сталкивался не в первый раз. Иные люди, услыхав о том, что кто-то стал жертвой преступления, сразу же начинают доказывать, что пострадавшие, мол, сами напросились, сами виноваты. А я не виноват, поэтому со мной ничего нехорошего не случится. Это происходит с другими, но только не со мной. Не со мной. Приверженцы такой точки зрения обычно отстаивали ее с навязчивой горячностью, стремясь убедить самих себя в своей невиновности перед мирозданием и – как следствие – неуязвимости. Видимо, с уверенностью у них было плоховато. В отличие от них Мартин знал, что с ним, Мартином Паадом, может в принципе случиться все что угодно. И был к этому готов. Потому-то его до сих пор и не прихлопнули.
Разделавшись с темой зомби, Эш начал вспоминать каких-то своих знакомых с Лидоны, в которых он разочаровался, и особенно разочаровался после того, как встретил настоящего друга, непризнанного серой массой великого человека, чьи идеи способны оценить только избранные… Из чернильной массы зарослей доносились пронзительно-певучие вопли то ли птицы, то ли четвероногого, временами заглушавшие его голос, но Эш, не обращая внимания на помехи, продолжал говорить.
Лавина информации – и ничего полезного. Разочарованно скривившись, Мартин встряхнул полупустую банку.
– Хватит пить, господа, – выждав, когда Вениамин замолчит, предложил Сотимара.
– А вы, перлорожденный, ратуете за трезвость? – насмешливо заломил бровь Эш.
– Он говорит дело, – Мартин поднялся на ноги. – Пива у нас осталось всего ничего, четырнадцать банок.
– Отдайте мои личные вещи! – без всякого перехода потребовал Эш. – Вы их незаконно присвоили.
– Не присвоил, а конфисковал. На законных основаниях.
– Хотя бы артефакт отдайте! Я его изучаю.
– Пусть лежит в сейфе. Потом изучите, дома.
– Я не собираюсь домой. Никуда отсюда не полечу, я нужен ребятам… – Эш тоже встал, пошатываясь. – Паад, это мой собственный артефакт, а вы хотите его прикарманить!
– Я сдам его ЛОСУ. Честное слово.
– Вы оба слишком много выпили, – констатировал фаяниец.
– Кто бы говорил… – проворчал Мартин.
Сотимара ограничивался небольшими порциями алкоголя, объясняя это тем, что спиртное, даже самое лучшее, всего лишь жалкий суррогат, который никогда не заменит ему лиилам. Правда, сегодня он признал, что лидонское обезболивающее – это тоже неплохо. После чего Мартин на всякий случай спрятал аптечку в сейф.
– Паад, отдайте артефакт, – снова заладил Эш. – Он должен храниться у меня, я ученый.
– Обойдетесь.
Новый вопль раздался совсем близко, от высокого звука у Мартина чуть не лопнули барабанные перепонки. Из зарослей стремительно вытянулся длинный толстый стебель, увенчанный громадным цветком… Не цветком, а клиновидной головой, обрамленной воротником растопыренных кожистых перепонок. Сотимара и Эш замерли. Мартин метнул свою банку, попав твари точнехонько в нос, молниеносно вынул из ножен меч, однако банки хватило: издав тоскливую пронзительную трель, животное растаяло во тьме.
– Чего оно хотело? – после нескольких секунд молчания спросил Эш.
– Покушать, наверное, – шепотом ответил Мартин. – Или пива.
Броня машины отгородила их от ночного пространства, полного шорохов и крадущихся движений. Вениамина опять заперли: несмотря на совместную пьянку, Мартин по-прежнему не доверял ему. Сам он принял таблетку отрезвина, или, в просторечии, кайфолома. Расслабиться иногда можно, но не в ущерб работе и собственной безопасности. Тело прошили мириады вибрирующих холодных иголок, в желудке взорвался кусок льда. Потом эти не слишком приятные ощущения исчезли, и в голове прояснилось. Кайфолом сделал свое дело: теперь Мартин был абсолютно трезв.
– Отдайте артефакт, он мне нужен для научных наблюдений! – донесся из-за двери каюты голос антропоэтнолога.
– Не нойте, – отозвался Мартин. – Вам и так хорошо.
Еще бы, ведь Эш отрезвин не глотал… Не желая наслаждаться преимуществами своего состояния, Вениамин продолжал требовать артефакт, упирая на исключительную важность связанных с ним научных изысканий. Эта древняя штуковина, мол, меняет форму в зависимости от фазы луны, а поскольку изменения на глаз почти незаметны и приборов под рукой нет, приходится каждую ночь скрупулезно обмерять артефакт с помощью рулетки и циркуля, записывая результаты. Если Вениамину не вернут объект исследований, вся его предыдущая работа будет перечеркнута. Он то угрожал, то умолял, заливаясь пьяными слезами, и Мартин чуть было не уступил, но потом передумал. Ученый сейчас не в той форме, чтобы заниматься опытами.
– Завтра отдам. Когда протрезвеете. Вы сами говорили, что эта хреновина может вызывать непредсказуемые эффекты. Вспомните, какой полтергейст был в «Дендроэкспорте», когда я не так за нее взялся.
– Так то вы, а то я! – повысил голос Вениамин. – Я умею обращаться с артефактом, я его полностью контролирую!
– Полностью контролируете, вот как… – пробормотал Мартин. – Ладно, поговорим об этом завтра.
Как и в прошлый раз, они с Сотимарой дежурили по очереди. После полуночи на северо-западе вспухло бледное красноватое зарево, оно не исчезало до самого утра, разъедая темно-коричневую небесную твердь. Наверное, там горела еще одна деревня.
Когда подошла его очередь отдыхать, Мартин прикрыл глаза, почти с нетерпением ожидая нового сна про город под желтыми небесами. Интересно. Вообще-то, он ничего не имел против этих снов, если б не остаточная боль. Хотя сегодня боль быстро сошла на нет: он перестал ощущать ее утром, во время рейда в Раюсаны.
– Сотимара, – приподняв голову, окликнул Мартин напарника, – у вас что-нибудь болит?
– Нет. Все прошло. Я же сказал вам об этом.
– Разве сказали?.. – он недоверчиво нахмурился.
– До того, как вы протрезвели, – уточнил фаяниец.
– А-а…
Мартин откинулся на спинку. Отлитая по форме тела выемка не успела исчезнуть; он поворочался, устраиваясь поудобней, и кресло с некоторым запозданием изменило свою топографию. Он сонно усмехнулся. Посмотрим, во что там еще вляпался его двойник…
Ожидания Мартина не оправдались. Приснилась обычная бессистемная чепуха. И у Сотимары то же самое. Видимо, взяв курс на юг, бронекар выбрался из зоны Х-излучения.
Эш с похмелья был нервозно-насторожен, немногословен и до синевы бледен. На вопрос о том, каким образом он «полностью контролирует» артефакт, он театрально рассмеялся и ответил, что всего-навсего соблюдает технику безопасности: не дотрагивается до него обеими руками сразу, не держит его рядом с головой или около открытого огня, и т. п. Этот предмет Зотова получила в подарок от кадмийцев-негуманоидов, они же объяснили ей, как с ним обращаться, чтоб не вышло беды. После гибели Зотовой Вениамину удалось сберечь приобретение. Замолчав, Эш невидящим взглядом уставился на лобовое стекло.
