Алексей Корепанов - Эхо горного храма
Вчерашняя вечеринка с «сильванами» закончилась на удивление мирно – хайв «Гулливер» не пострадал. Никто из присутствовавших на этом празднике жизни – тоже. Гости завалились спать, а потом, так окончательно и не проснувшись, переместились на борт ротунды. По пути к сабу они уже вполне пришли в себя, и неутомимый Граната порывался продолжить возлияния, но у парней, направлявшихся на Трижды Два, ничего с собой не оказалось, и Граната угомонился. Правда, лишь до тех пор, пока они не очутились на галере. Ротунда дождалась, пока корабль «Агриппа Марк Випсаний» не выскользнул из саба в планетной системе Карны, и пошла на сближение. Ловко пришвартовалась к борту космического великана, и четверка «минерв» перешла в отделение для пассажиров «Агриппы», а тело Атоса нашло временное пристанище в грузовом трюме.
Каюта им досталась относительно дешевая, четырехместная, но сидеть они там не стали, а отправились в ближайший корабельный кабак – не затем, чтобы нагружаться, а так, размяться. Предварительно заказав билеты на галеры, уходящие с Единорога. Причем билеты заказали не только Портос с Арамисом – на Нирвану и Крис – домой, на Форпост, но и Граната, который до этого намеревался погулять в столице Единорога – Кришне. Он все-таки решил сгонять в систему Беллоны, на Китеж, а Кришну оставить на закуску.
С кабаком на «Агриппе» им повезло – там на настоящем великолепном рояле «Империал» играл настоящий пианист! Молодой худощавый темноволосый парень лет двадцати выдавал такую музыку, что о выпивке забыл даже Граната. Улучив момент, когда паренек сделал перерыв, чтобы глотнуть сока, восхищенный Граната подскочил к нему с фужером шампанского, который он схватил с подноса оторопевшего серва. Но пианист от шампанского наотрез отказался, сославшись на то, что вообще не пьет спиртное. Прежде чем вышибала потребовал не цепляться к музыканту, Граната успел кое-что о нем узнать. Парень оказался студентом университета искусств из Харкоффа – большого города на Снежинке в системе звезды Салюс. На галере он подрабатывал музыкантом во время летних каникул.
«Сергей Кор! – воскликнул Граната, вернувшись к столу. – Думаю, его имя скоро зазвучит не только на этом корыте. И не пьет, парни! Эт-то что-то!»
…Крис перевел взгляд с проплывавшего за окном баса летного поля на красные строчки, парящие в воздухе в передней части салона.
«6 августа ЕИК[58]. 15.43. – 3,2 градуса».
Шестое августа… День рождения приятеля по учебке на Ковчеге-III Алекса Кора. Они иногда перебрасывались мейлами и пару раз встречались в отпуске. И всегда поздравляли друг друга с днем рождения. А ведь не вспомнил бы сейчас, если бы на память не пришли слова Гранаты о студенте-пианисте с галеры, однофамильце Алекса. А может, родственнике?
Крис достал унидеск.
«Алекс! Надеюсь, ты жив-здоров. Желаю тебе и дальше оставаться в этом состоянии и поздравляю с очередной годовщиной твоего появления на свет, хоть и нет в этом твоей заслуги…» Ну и так далее, в том же духе. Он закончил послание за десяток секунд до того, как бас подкатил к терминалу.
– Вперед, орлы! – Граната уже обрел прежний бесшабашный вид. – Поднять мослы!
– Чтоб ты был здоров, неугомонный ты наш, – ласково сказал Арамис.
Над входом в терминал золотилась гигантская надпись: «Благо народа – высший закон». Автором этого высказывания значился Цицерон, и Крис в который раз позавидовал древним: ну, как сказанут – так на века! Не мог он припомнить ни одного выражения современников, которое было бы столь же звучным и веским. Разве что рекламные тексты по тиви… «Отведай нашего пива – пусть будет жизнь красива!» Хм… Как говорится, без комментариев.
Однако сам главный космический вокзал Единорога всегда вызывал у Криса некоторое разочарование. Нет, конечно, он был гораздо внушительней того, с которого они стартовали на Нова-Марсе к хайву «Гулливер», но все-таки Габлер каждый раз подсознательно ожидал чего-то более впечатляющего, грандиозного, головокружительного. Как-никак перекресток миров, центр звездных трасс… Да, это было огромное многоуровневое здание, с множеством залов ожидания, шопов, ресторанов, кафе, арт-и гейм-холлов, сувенирок, душевых, больших экранов и табло, отдельных номеров для транзитников и прочего, и прочего, и прочего. И все же…
Хоть людей там хватало, но не было ощущения суеты. Какой-то провинциальной всегда представлялась Крису эта центральная звездная станция. Разве что, может быть, еще в детстве, впервые оказавшись тут вместе с родителями, он был слегка впечатлен. Минуты две, не больше, а потом это ощущение развеялось. И виноваты во всем были объемки, которых он вдосталь насмотрелся еще до того, как пошел в первый класс. В тех фантастических объемках звездные вокзалы на выдуманных планетах были ого-го! И толклись там не только люди, но и самые разнообразные разумные обитатели иных миров, какие и в кошмарном сне не могут присниться. Что ж, жизнь подчас бывает побледнее выдумок… В младые годы Крис отчаянно мечтал оказаться внутри этих книг и объемок, быть их героем и вершить небывалые дела, спасая Вселенную. А вышло так, что стал он самым обыкновенным файтером самого обыкновенного Стафла, и не было вокруг ни говорящих медуз, ни рогатых карликов-телепатов, ни драконов с излучателями антиматерии, а были простые ромсы и пьяноватая, с ухмылочкой, совсем не фантастическая носатая рожа Гранаты…
Не отказав себе в удовольствии прокатиться на траволаторе, файтеры добрались до касс и купили заказанные билеты. Потом Портос с Арамисом отправились оформлять доставку тела Атоса, а Крис с Гранатой зашли в кафе. Граната не прочь был бы наведаться в столицу Единорога – на разведку, – но время поджимало: галера «Публий Корнелий Сципион Африканус Майор» уходила в рейс через два с небольшим часа, а до столицы путь был неблизкий – космодром располагался посреди обширной равнины без единого населенного пункта. Почти сразу за Гранатой отправлялись в рейс Портос и Арамис – на пассажирском судне «Гай Марий». И лишь поздно вечером брала курс в систему Вулкана галера «Квинт Цецилий Метелл Нумидикус», в одной из кают которой намеревался разместиться Крис.
Взяли по чашке местного кофе со сливками – Габлеру помнилось, что напиток этот здесь вроде неплохой, – уселись за столиком в углу. Народу было немного, кое-кто распивал явно не кофе.
Граната сделал глоток, поморщился и поставил чашку.
– Что-то мне как-то хреновато, – пожаловался он. – Лететь никуда не хочется. Сейчас бы сидеть где-нибудь в уюте, в окно смотреть, и чтобы и солнышко светило, и дождик шел… И чтобы листвой пахло…
Крис исподлобья посмотрел на него:
– Еще бы не хреновато – столько пить. Пойди душ прими, контрастный. И кофеек пей, не кривись. Полезное пойло, лучше всякого спиртного.
– В космопорте тыща душ, все хотят горячий душ, – бесцветным голосом произнес Граната, вглядываясь в свою чашку. Его нос, казалось, уныло обвис. – Пейте кофе местный – будет пульс чудесный.
– Вот именно, – сказал Габлер. – И пульс чудесный, и настроение бодрое.
Граната медленно поднял голову. Глаза у него были словно подернуты пеленой.
– А хочешь другие стишки, Гладиатор? Про нашу жизнь?
– Валяй, – без особой охоты согласился Крис.
Граната уставился в стол и забормотал почти без выражения:
Как опавшие листья тленные, ветры космоса гонят нас…Равнодушно глядит Вселенная мириадами звездных глаз.Нам совсем недолго кружиться в этой вечно холодной мгле, —Обречены раствориться где-то в чужой земле.Кто мы? Куда шагаем кружевом звездных дорог?Дом свой не вспоминаем, в бездны ведет нас рок.Прошлое – тьма, забвенье. Будушее – туман.Нас ожидает тленье. Вся наша жизнь – обман…
Граната замолчал и совсем понурился. Крис, забыв о кофе, глядел на него во все глаза.
– Это… ты сочинил? – с запинкой спросил он.
– Ну не Вергилий же, – меланхолично ответил Гамлет Мхитарян. – А ты думал, я одни смехохульки могу? Ошибаешься, космический орел.
– Мда-а… – только и смог сказать Крис.
И вновь подумал о том, что все они совсем мало знают друг друга. Видят только верхний слой, оболочку. А что там, в глубинах души, кроется?..
* * *Габлер вышел из очередного шопа. Слоняться по космопорту ему давно надоело, но до отправления галеры было еще довольно много времени. Уже улетели выполнять свою печальную миссию Портос и Арамис, к огонь-девчонкам на Китеж отправился Граната, хвативший-таки пару стаканчиков горячительного и вновь повеселевший. А Крис все бродил по вокзалу, убивая едва ползущие минуты. За прозрачными стенами сгустились было сумерки, но тут в вышине отраженным светом Карны вспыхнуло орбитальное зеркало, и вновь стало довольно светло. По-прежнему кружились в воздухе снежинки, осыпая необъятные спины галер на летном поле.
