Дзиньштейн - Еще один человек
Короче, не смог я их там оставить. Они ж сдохнут, без кормежки-то. В тумбочке под аквариумом нашлась плотная крышка на него, всякие сачки и прочее — и по размеру подогнанная клетчатая сумка. Видно, дед вывозил на лето рыбок на дачу, не иначе. Вот за этой-то сумкой, с уже упакованным акварием, я и пошел.
Какого хрена мне сдались эти рыбки? Чорт его знает… наверное, просто — это единственные живые, кого я встретил за последние полторасуток. Ну и было что-то трогательное в их беспомощности и зависимости от меня. Хотя ваще-та канешна — бред. Ну, какие, нахер, рыбки? Тут всемупездетцмыфсеумрьоммирпогиб! — а я с какими-то рыбками! Мне бы самому выжить а не… ("А нахера тебе-то выживать, долбоеб? Вон дедан этот — поди не хуже тебя. И дохрена народу — тоже не хуже. И поди и лучше. А не выжили. А нахуя ты выживший нужен, а? А так хоть рыбки поживут… пока.") Не, надо что-то с собой делать — больно много думаю. И че-та все нехорошее, и в основном — про себя, любимого. Похоже, у меня заниженная самооценка, пора к психологу. Эй, психологи поблизости есть? Желательно живые, про квалификацию уж не спрашиваю…
Вывалился на улицу и натурально охуел. Похоже, почти все упыри от магазина затусовались сюда. На выстрелы, похоже. Выбора нет… хотя…
Вернулся обратно, пока особо на меня не отреагировали, и начал с лестницы отстреливать — тщательно целясь. Выходило плохо, хотя и получше, чем на улице с ходу. Промазал только восемь раз — остальные из патронташа достигли цели. В процессе — пара шустрых сразу после начала стрельбы проворно юркнули за машины, но там и прихоронились — выжидают, суки. Когда патроны кончились, то осталось с полдесятка упырей, но они тут же занялись утилизацией павших товарищей. Ну — ружье за спину, сучкоруб в руку — и вперед. А хули делать. Впрочем, кровавой бойни не вышло — лишь один упырь, блондинко с некогда шикарными сиськами, попыталась, отвлекшись от утилизации, цапнуть меня за ногу — но с ноги же и огребла, а потом и железом. Да еще шустрый кинулся — но я был уже в авто, захлопнул дверцу и заблокировал — и кстати не зря — эта тварь вполне осмысленно жамкала ручку! То ли додумался… то ли просто помнит? Да похер. Не забыть вытереть, как приеду. Все, валим, банкет окончен, гости расходятся. "Карету мне, карету" — заорал Чацкий, и велел везти в аэропорт.
Отъехав, тормознулся и стал возиться с оружием — гильзы из карманов перекинул в сумку, а опустевший патронташ набил патронами, распотрошив коробку, последний засунул в ружье, и опасливо выставив ствол в приоткрытое окно, как было описано в инструкции — спустил курок. Получилось, не стрельнуло. Ага, взвести… есть! Ну, это хорошо. Опять спустил курок и отложил ружье. Надо бы подумать, что делать дальше. Ну, сейчас домой, а потом… а потом посмотрю. Перетащу добычу, прикину. Патронов ващета как-то маловато. Точнее — как-то многовато сразу так ушло. И с патронташа — быстро вытаскивать неудобно. И гильзы пустые надо куда-то собирать — их я слышал, перезаряжают охотники — а у меня всяких приблуд есть. В ящике у дедка нашлась и старая книжка — "Справочник охотника", с собакой, держащей зайца, на обложке, аж девятьсот пятьдесят-какого-то года. Старье, конечно, но пролистнув, я понял, что вопрос " Что я буду читать на ночь?" — успешно закрыт. Ее вот и буду. Там про снаряжение патронов много. А для всякого этого оружейного — надо бы соорудить всякую… как это есть по-русски? Амуницию? Или это как раз не по-русски? Короче, надо пошить всякие подсумки-мешки и тому подобное. Кусок палаточной ткани где-тось на антресолях был, а машинка швейная у Дашки есть, она на ней…
Когда в голову прилетает, но не наглухо, а так, близко к нокауту, то потом вроде все нормально… а ты где-то снаружи, и вообще это не ты. Вот оно примерно так и ебнуло.
Дашка… Только сейчас вдруг дошло. Все. Я НИКОГДА больше ее не увижу. Не обниму, не поговорю. Мы больше не будем ругаться и потом мириться. Больше не будет НИЧЕГО.
Куда я еду сейчас? И зачем? Я еду в дом, где никто не ждет. И в дом, где мне некого ждать. Зачем я туда еду? Зачем вообще я? Что мне делать дальше? Выживать? А для чего? Все равно рано или поздно сдохну. Причем скорее всего раньше — вообще-то иллюзий все меньше. Сдохну — просто так. И смысл тогда во всем этом? Может, проще…
— Дурак. Просто дурак. — Сказала Дашка. Поправила упрямую прядку, вечно лезущую на глаза. — Дурачина. Будь хоть раз в жизни мужиком.
— А для чего? Кому я теперь нужен?
— А раньше ты как-то не задавался таким вопросом, а? Что, разве что-то поменялось? — Дашка насмешливо прищурилась.
— Ну, вообще-то все поменялось… и я тоже поменялся.
— Дааа? Что-то не заметно. Как был непойми что, так им и остаешься. Опять всего боишься? Опять все влом и лень? Вышибить себе мозги ты всегда успеешь. Сначала хоть поживи по- человечески, а не как говно в проруби. Хоть раз — перестань искать отмазки — они — как дыра в жопе — есть у каждого — а пойди и сделай. Хоть что-то сделай, в своей никчемной жизни…
— Да ЧТО?! ЧТО же мне делать?! — орал я, лупя, в общем-то, ни в чем неповинное рулевое колесо Форда. Кажется, я подсорвал голос и немного охрип. И морда мокрая. И голова болит. Все, успокоиться. И домой. У меня еще много дел. Каких именно, я пока не знаю, но много.
На подъезде остановился у спасителя-жигуленка. Фомочкой вскрыл багажник — и не зря. Пятилитровая канистра с бензином, мешок с автоинструментом, нулевая запаска — это все моментально перекочевало в Форд. Еще довольно объемистая потертая дорожная сумка — с собой, потом посмотрю.
Въехал во двор и охренел. Дом напротив горел. Целая лестница, с третьего по седьмой. Горели все квартиры, и никто естественно не тушил. А внизу собралась огромная толпа упырей. Они глазели на огонь, тупо ничего не замечая вокруг — и к ним подтягивались еще. Дом горел сильно и спокойно. Штатно так, мол — горел, горю, и гореть буду. И это было очень страшно — это лишний раз напомнило — что — ВСЕ. Насовсем. Прошлого больше не будет — ни у кого.
С балкона за митингом друзей пожарных, а заодно за моим прибытием, наблюдали уже знакомые чебуреки. Причем в их компании отметил и славянскую рожу — кста — сосед по парадному. О как, быстро сориентировался, надо же. Впрочем, и хрен с ним — от такого товарища… Приблатненный и ненадежный тип, хотя крутой и выебистый до невозможности. Ващета, я с ним даже пытался закорешиться. Но потом его на глазах всего двора отлупцевали двое мусоров — он у школы наркотой банчил, внагляк. Че-то после этого настроения с ним дружить пропало. А вот теперь насчет дружить и мысли нет, наоборот — обойти сторонкой.
Пользуясь тем, что упыри заняты созерцанием, пыхтя, обвешавшись сумками, с ружьем, я прошествовал до парадного. Добрался до дома и для начала сготовил пожрать. Потом под чаек стал думать.
Надо отсюда валить. Нахер. Сгореть совсем не улыбается — это раз. Упыри когда шоу кончится — как и положено фанатам всяких поп-шоу "с огоньком" — разойдутся по окрестностям и станут безобразничать и мешать жить обывателям. То есть мне. Например, начнут кусать и жрать обывателей. То есть меня. Отчего обыватели — то есть лично я — стану совеем… или не совсем? мертвый. Чего я решительно не хочу. Это значит — два. Ну и три-четыре-десять-дваддцать — тут скоро станет неуютно совсем. Безмятежно полыхающая многоэтажка наводила на мысль — что вот электричества нет, телефон не пашет, — а скоро и воды и газа не будет. Да и топить уже перестали. И чо?
А то — надо валить. Я даже знаю, куда. Вот как-то так сообразил. И еще сообразил — надо это делать резко. Прямо сейчас.
Час метался по квартире — упаковывая всякое и разное. Набралось прилично — с десяток сумок-рюкзаков, пара коробок, еще всякое. Ну и аквариум. Как-то без особых терзаний, равнодушно оставил всю технику — кроме кухонной. Телевизор, музцентр, комп… Нахер. Ну, пора приступать к погрузке. Первые пару ходок, с сумками с продуктами прошли нормально. Упыри не реагировали, таращась на иллюминацию. Чурки с балкона, к тому времени как я пошел второй раз, тоже куда-то исчезли — видать, и им надоело. На третий раз потащил сумки со всяким инструментом. Они были тяжелые, потому запыхался. Добравшись в квартиру, прошел и привалившись к косяку комнатной двери, стоял и отдыхивался.
Ух, блин. Аж воздуха мало, так хочется свежего, да полной грудью. А тут, в квартире, он спертый, застоявшийся. И еще действует на нервы запах перегара и какого-то дешевого одеколона.
4
Дашка сидела на берегу, и не глядя на меня, наблюдая за поплавком, спокойно говорила:
— Вот ты сам-то посмотри — не слишком ли ты быстро охренел до невозможности. Еще отойти не успели, а берегов уж не видать.
— Ээээ… эт… какбы — ты о чем?
— Не тупи. Я о том, насколько ты быстро освоился. Чегой-то больно уж оборзел и осмелел. Ломишься напролом, ничего не боишься…
