Игорь Михалков - Восход
Особо ожесточенная схватка происходила внизу. У моторного отсека суетились восемь фигур, озаренных внутренним желтым сиянием; у них имелось какое-то приспособление, цветом напоминавшее каплю нефти. Защитников было куда меньше – трое бледно-розовых силуэтов, прикрывшись пустыми бочками из-под горючего, пятились по узкому проходу между выходом на палубу и двигателями. На палубе лежали неподвижные тела, их очертания колебались, цвет постепенно бледнел.
Антону потребовалась лишь доля секунды, чтобы проанализировать ситуацию и с помощью новых способностей понять: вскоре нападавшие захватят сердце корабля и, установив в нем взрывное устройство, пустят шхуну на морское дно. Это не входило в планы Аркудова. Необходимо было еще о многом узнать, разобраться в схеме работы Звеньев Правителей, раскрыть секреты нифелимов. И, конечно же, в первую очередь спасти свою дочь – с помощью неожиданного союзника или без него.
– Полукровка, – пленный извивался в руках, но вырваться не мог. – Тебя стоит казнить вместе с остальными!
Времени, чтобы всласть наговориться с убийцей, катастрофически не хватало.
– Подожди здесь, – гавкнул ему Антон, ударяя головой пришельца в переборку.
Тот захрипел и потерял сознание. Аркудову хватило одного взгляда: полковник тоже надолго вышел из строя – обессиленный ранами и схваткой, он едва дышал, завалившись ничком.
– И ты подожди, – кивнул Антон силовику. – Скоро я вернусь, и мы еще посекретничаем.
Верхнюю палубу уже очистили от диверсантов. Моряки спускались по сходням, ориентируясь на звуки сражения, но не поспевали – там остался последний защитник, да и тот раненный в бедро.
Выругавшись, Аркудов понесся к моторному отсеку. Бежать было легко, ноги не болели – наоборот, точно появились дополнительные мускулы. На энергетическом уровне восприятия Антон чувствовал себя необыкновенно. Такую свободу он знавал ранее только однажды: в глубоком детстве отец посадил его на «чертово колесо» над Днепром. Одного. Словно считал его взрослым! Чувство парения, когда кабинка замерла на самом верху, немного омраченное колючим страхом сверзиться с высоты, наполняло грудь настоящей звонкой жизнью. Сладкая невесомость, тягучий холодок под ложечкой, свернувшийся в животе восторженный визг. Так бывает только в детстве, только раз. Хорошо, если это запоминается.
На короткий отрезок времени – на миг отключилось здравомыслие и другие свойственные взрослому черты характера – вернулось беззаботное мальчишеское счастье. За спиной будто выросли крылья, в руке возник Самый-Прочный-Непобедимый-Клинок, а в невозмутимо-спокойное лицо без ума влюбилась бы любая, но обязательно самая-самая красивая и верная девушка. Забылись лишения и опасности, потерялись переживания насчет плененной дочери. Даже тень планеты Нибиру померкла, превратившись в отголосок кошмара.
Бежать быстрее ночного бриза. Дышать глубже и жарче вулканов. Жить! На полную катушку. Радоваться, пока не придет конец мирозданию. Как жаль, что конец ему придет так скоро – по крайней мере, на отдельно взятой маленькой планете Земля.
Призрак Нибиру вернулся, будто и не уходил никуда. Нахлынули воспоминания, в том числе и греховный поступок в убежище. На плечи опустилась неизмеримая тяжесть, Антон едва не упал. Он влетел в проход к моторному отсеку, молясь, чтобы вместе с ощущением свободы не исчезла подаренная ген-модификацией сила.
Убийцы ожидали атаки. Но оказались не готовы отразить нападение настолько мощного и неожиданного противника. Они двигались слишком медленно и были слабы. Удивляясь самому себе, Антон проскочил мимо первого диверсанта. Развернулся и локтем с разворота сломал ему челюсть. Второй даже не успел повернуться, когда кулак ученого врезался в его затылок.
Зато третий оказался куда проворнее товарищей. Он прыгнул в дверной проем отсека и попытался захлопнуть за собой овальную дверцу. Впрочем, задраить люк ему не позволили. Антон швырнул следом за ним своего предыдущего противника. Тяжелое тело ударилось в косяк между створкой и порогом. Аркудов перескочил через него, схватился за раму и двумя ударами свернул противнику нос. Замер, ослепленный ярким светом ламп. Сумел рассмотреть очертания больших механизмов, накрытых прочными на вид кожухами из темного металла; наверняка это полковник позаботился о дополнительной безопасности судна.
– Кмеш-шерат кес-сан-на-бу! – взревели из отсека сперва на знакомом уже шумеро-египетском суржике, а затем на русском: – Зови подкрепление!
Кто-то засуетился у дальней стены. Послышался шум помех – включили рацию. Следом отчетливо щелкнул затвор автомата: привычный звук для каждого, кто отслужил в армии.
Антон ушел влево. Переборка прозвенела, вибрируя при каждой встрече с пулями. Горячая лента свинца нарисовала на металле изогнутую линию, пытаясь достать ученого, однако тот уже спрятался за каким-то грохочущим механизмом; в морском деле он не разбирался совершенно, поэтому даже не гадал, как называются установленные на шхуне приспособления и для чего они предназначены.
Здесь Аркудов застрял. Высунуться ему не давали настырные автоматы убийц. Стреляли с трех точек, патронов не жалели, поэтому скорость и сила Антона стали бесполезны. Тем временем оставшийся диверсант, не отвлекаясь на перестрелку, устанавливал заряд на агрегате, который, по мнению Аркудова, отвечал за подачу топлива из баков прямо к двигателям.
– Эй! – выкрикнул Антон. – Мы можем поговорить?!
Высоко над головой просвистели пули. Наступила такая тишина, что было слышно, как снаружи топают по сходням люди полковника.
– Вас здесь убьют, – сообщил очевидное Аркудов. – Но мы могли бы договориться.
На этот раз не стреляли. Захватчики наверняка прислушивались к звукам на палубе.
– Чего ты хочешь, раб моих господ? – неожиданно всколыхнул воздух низкий хрипловатый голос. – Разве ты не знаешь, что мы все без колебаний умрем ради цели?
– Если бы ты готовился умереть, роток вряд ли раскрывал бы, – заметил Антон, медленно пододвигаясь к краю агрегата. – Террористы херовы.
Зрение на энергетическом уровне восприятия позволяло видеть противников: двое с автоматами находились в противоположном от Аркудова углу, еще один, прикрываясь телом убитого моряка, пятился к взрывнику, который присел в самой глубине отсека.
– Мы говорим с тобой, потому что хотим передать твои слова Правителям. И сказать тебе их слова.
– Какая честь! – восхитился Антон, глядя сквозь свинцовый кожух на собеседника – того, кто устанавливал заряд. – И как же ты собираешься пересказать мои умные мысли, если поймаешь свинца?
– Система сделает это вместо меня, – ответил взрывник. – А если меня заблокируют или съедят, все равно на Ретрансляторе останется мой отпечаток.
Аркудов разгадал секрет таких откровений – пока один диверсант заговаривал ему зубы, трое понемногу подбирались ближе. Оставалось надеяться, что скорости хватит, чтобы избежать выстрела почти в упор и оторвать кому-нибудь из хитрецов башку.
– Это на Луне, что ли? – поинтересовался Антон, озираясь по сторонам в надежде найти какую-нибудь метательную безделушку потяжелее.
Как назло, вблизи не было ничего тяжелее пылинки. Кожух агрегата, служившего убежищем, поднять не удалось, даже применяя силу ген-модифицированного.
– Что ты хочешь передать, раб, нашим господам?
Двое приближались, не издавая ни звука, третий, присев на колено, держал позицию ученого на мушке. Готовились ударить с двух сторон – чтобы наверняка. Антон почувствовал отголосок того человеческого чувства, которое называется беспокойством. Страха или переживаний не было, поскольку в глубине души Аркудов считал себя всемогущим и неуязвимым; побочный эффект ген-модификации или поврежденная психика?
– Да, в принципе, я передавать ничего не хотел, – сказал ученый, группируясь так, чтобы суметь защититься хотя бы от одного противника, вздумай они немедленно атаковать. – Но, коли будешь в тех краях, передай им весточку. Скажи, что хрен им в этот раз получится пожрать. Человек стал намного сильнее и ловчее тех обезьян, которыми были наши предки. Лучше пусть разворачивают свою планету вспять и отправляются в анус восвояси.
Ему понравилось выражаться на манер полковника. Вкупе с иронией и сарказмом брутальность придавала ему уверенности и поднимала настроение.
– Это все?
– Еще скажи, – вспомнил Антон, – что, если они все же сунутся к нам, пусть задницы хорошенько помоют. А то мы грязных иметь не любим.
В дверь сунулся кто-то из матросов полковника, но автоматная очередь вынесла его наружу. На ученого упали брызги крови, он скривился и вытерся рукавом. Почувствовал, что внезапный прилив силы начинает исчезать, снова заныли колени.
– Мои хозяева милостивы. – Голос взрывника был настолько тверд и торжественен, что казалось, будто он выступает с трибуны. – Передают твоим хозяевам, бывшим рабам, свой ответ. Им предлагают добровольно сложить оружие и отказаться от сопротивления. В награду они умрут без мучений и получат возможность реинкарнации в следующем вращении Ретранслятора. Конечно же, их состояние будет изменено до той степени, которая соответствует уровню раба. В случае сопротивления твои хозяева будут уничтожены максимально болезненными методами. Право на реинкарнацию не получит никто.
