Вячеслав Шалыгин - Стальная бабочка
На двадцатой минуте Ботаник заявил, что цель достигнута, хотя трубопровод и не заканчивается, а лишь раздваивается. Но, судя по схеме, группа находилась под четвертым блоком, и значит, отслеживать, куда тянется ответвление трубы, смысла не было, надлежало искать такой же технический люк, как в восточном бастионе, только теперь из подземелья в здание, а не наоборот. Это оказалось сложной задачкой, но робокриги справились. Блеснул семьсот десятый, признанный следопыт отряда, хотя командору показалось, что не обошлось без вмешательства Момо – еще более известного следопыта. Кифер подался на миг в сторону, и робокриг уловил его мимолетный порыв. Хотя, возможно, это лишь совпадение – жук и робот обнаружили люк одновременно.
Так или иначе первыми в люк отправились не семьсот десятый и Момо с Бозе, а, как и положено, два робокрига ударно-ботанического звена и за ними Хауэр…
Командор протиснулся между толстыми белесыми тяжами, миновал узкий технический люк, сразу же сделал несколько шагов влево и, вскинув руку со сформированным наноботами малым лазером, оценил обстановку сам, без подсказок Ботаника и «двести пятого». Обстановка была мирная и даже уютная. Немного смущала шишковатая, до потолка колонна посреди единственного помещения – она была словно ножка гигантского гриба. За ней могли запросто спрятаться несколько бойцов, но каких-то признаков опасности синтетики не обнаружили. Четвертый, отдельный корпус лаборатории был пуст. Видимо, все силы брошены на стены базы.
Макс немного расслабился и еще раз осмотрелся. Ощущение, что очутился внутри огромного гриба, вполне отчетливое. И вообще все логично. Прошли по грибнице – вышли внутри модифицированного гриба. А еще было понятно, почему местные инженеры выбрали именно такой материал для строительства. Изнутри грибная шляпка, опустившаяся по краям до самой земли, имела ячеистую структуру. И огромные ячейки играли роль стеллажей, на которых разместились большие прозрачные емкости в форме вытянутых личинок; слабо подсвеченные и полные синеватого тумана. По мгновенным подсчетам синтетика, двухметровых емкостей-личинок имелось девяносто пять штук. Но интересны были не сами по себе «личинки» или их подсветка и даже не наполнявший их туман, а то, что пряталось в туманной завесе. Присмотревшись, Хауэр различил очертания человеческих тел.
Доктор Бозе к тому моменту уже не только присмотрелся к содержимому «личинок», но и отыскал маркировки на емкостях и на стеллажах.
– Бионики? – спросил Макс.
– Пока трудно сказать, – Бозе провел пальцем по маркировке, сканируя коды и короткие надписи на чужом языке. – Если это и бионики, то очень похожие на людей. Мой синтетик не может расшифровать эти надписи. Пока скажу одно: это криокапсулы для анабиоза. Точно такие же «личинки» дактианцы используют для восстановления тяжелораненых, по нашим меркам – безнадежных.
– То есть это все раненые дактианцы? Мы взяли штурмом тыловой госпиталь?
– Разрешите? – К офицерам подошел триста первый.
Бозе кивнул, и его синтетик сбросил информацию робокригу.
– Это не бионики, – уверенно заявил Ботаник.
– Раненые дактианцы?
– И не дактианцы. – Робокриг прошел вдоль стены и тоже провел пальцами по маркировкам нескольких емкостей. – Это мароманны. В объемных кодах зашифрованы ссылки на генетический банк дактианской контрразведки. В нем собраны все данные военнопленных и задержанных гражданских лиц.
– Демон их покусай. – Хауэр нахмурился. – Это что получается? Дактианцы нашли экономный способ содержать пленных? Вместо тюрьмы – криокамеры? Или они ставят на пленных опыты?
– Могут просто держать их, как продукты глубокого охлаждения, – спокойно – а как еще мог сказать синтетик? – заметил Ботаник.
– В смысле… – Хауэр слегка опешил. – Ты намекаешь, что дактианцы… каннибалы?
– Ботаник хочет сказать, что дактианцы могут кормить пленными молодняк своих биоников, – подсказал Бозе. – В первую очередь «волков» и прочих хищников. Чтобы они с детства знали вкус вражеской плоти и постоянно искали ее, как лакомство. Ведь известно, что еда «из детства» всегда самая вкусная.
– Вы, по-моему, слегка того… – Хауэр неопределенно помахал рукой. – Перегнули с фантазиями, гуманитарии хреновы.
– Ботаник, это твой комплимент, забирай. – Доктор усмехнулся. – На самом деле у меня свои соображения на этот счет. Я думаю, что это не настоящие мароманны, а бионики-андроиды, выращенные из нашего генного материала.
– А как же коды реальных людей в базе данных?
– Вот из их клеточного материала и выращены. И у меня есть простое доказательство – трубопровод с биомассой, который нас сюда и вывел. Бионики-андроиды – это отличные шпионы, вернее – агенты внедрения! Вставь им синтетика, запрограммированного на лояльность Аррадакту, и дело в шляпе. Сходство с настоящими мароманнами должно быть вполне приличное, дактианцы знают толк в копировании живых организмов, а достать «сопроцессоры мозга» – не такая уж проблема. Ведь достали же дактианцы чертежи сайтенской «Гоморры». Причем изготовлены синтетики будут очень качественно и близко по всем параметрам к оригиналам. Разве что без необходимых маркировок.
– И кем они будут изготовлены? И где?
– Не знаю. Явно не на Аррадакте и колониях, скорее где-то на смаглерских планетах. Но я точно знаю, кто может их изготовить. Бывшие мароманны, вроде сбежавших на независимые территории отщепенцев из числа «некондиции».
– Как ты заговорил, – Хауэр усмехнулся. – Ты ведь сочувствуешь «некондиции», разве нет?
– Сочувствую, но до тех пор, пока она борется с несправедливостью внутри Диктатуры Маробода. Тех, кто бежит за границу, да еще работает на врага, я не считаю «некондицией». Они предатели.
– Теперь все понятно. – Макс вновь снисходительно усмехнулся. – Вся твоя «некондиционность», Борис, чистая игра на публику. На самом деле ты наш, лояльный. Ладно, вернемся к теме, что дальше?
– Дальше все просто! Поскольку для выращивания клонов используется генетический материал мароманнов, а синтетики почти как настоящие, отличить такого андроида от реального мароманна можно будет только по отсутствию маркировки на синтетике. Но маркировку не увидишь, пока не проведешь вскрытие. Как вам версия?
Бозе взглянул на Хауэра, а затем на Ботаника. Макс пожал плечами, а робокриг поднял руку, как прилежный ученик.
– Разрешите возразить? – Он взглянул на Хауэра.
– Валяй.
– Выращенные сразу взрослыми андроиды не могут полноценно соединиться с синтетиками, этот процесс требует длительного совместного развития тела и личности живого компаньона и технических возможностей компаньона-синтетика. Доктор Бозе должен знать, что существует особый раздел на стыке наук – синтомедицина, которая занимается среди прочего проблемами совместимости живой личности и синтетического разума. Иногда бывает, что повреждается та или другая составная часть, и ее приходится лечить или исправлять.
– В психоинженерных клиниках. – Бозе кивнул. – Это мне известно.
– Логика подсказывает, что при возникновении неисправности в синтетике его проще было бы заменить, чем пытаться исправить, но этого не делается, даже если речь заходит о важном для государства техносимбиозе. Все потому, что полноценно вживить нового синтетика нельзя. Проще оставить живую личность без компаньона и адаптировать ее, включив в сообщество граждан с ограниченными возможностями.
– Короче – дать человеку дожить в доме инвалидов.
– Так точно, хоть ваша формулировка и некорректна, командор.
– Сам знаю. – Хауэр отмахнулся. – Продолжай.
– Второе возражение – будет очень трудно создать убедительную легенду для личности андроида. В ней будет мало деталей, которые создают достоверность. Это подозрительно.
– Ну, с биографиями непорядок и у многих настоящих мароманнов, например колонистов, – возразил доктор. – Какие в их жизни детали? Серые одинаковые будни, без просветов. Да и у многих жителей базовых планет не так уж много приключений в жизни. И каких-нибудь тонкостей, известных жителям Маробода, эти провинциалы могут не знать. Так что, если не вдаваться, клоны запросто могут выдать себя за мароманнскую деревенщину с какой-нибудь заштатной колонии.
– Частично согласен, доктор. – Ботаник коротко кивнул. – Но есть третий важный момент: идеальные тела без приобретенных за годы жизни мелких дефектов бывают лишь у дактианцев, которые постоянно чистят и восстанавливают свои организмы. У мароманнов в организме накапливается целый букет хронических недомоганий и всевозможных шлаковых отложений, которые не устраняются никакими оздоровительными процедурами. В первую очередь вы все страдаете в компенсированной форме металлозами. Это следствие длительного присутствия в организме большого количества металлических наноботов.
