Сергей Кузнецов - Метро 2033. Мраморный рай
— За два дня до гибели, — вдруг сказала Дина, — Мовсар рассказал Руслану про шоколад… Какое это было сказочное лакомство… Что шоколад был молочный, горький… С орехами, с изюмом… Белый и черный… Воздушный… Мой мальчик, он… Так хотел когда-нибудь попробовать… Я обещала. Я обещала его угостить. Обещала… А он…
Она умолкла и совсем низко опустила голову. Сергею послышалось нечто, похожее на тихий всхлип.
Комок подкатил к его горлу. В эту секунду он простил ее окончательно.
— Желаю тебе, — сказал он, изо всех сил стараясь, чтобы голос его не дрогнул, — обязательно угостить шоколадом своего будущего сына. Или дочь, как получится…
* * *Когда он вернулся в палатку, Денис все еще был без сознания.
Макс поглядывал на Сергея внимательно, но от комментариев воздерживался. Однако Сергею и без слов было понятно: Макс никогда не поступил бы так, окажись он на его, Сергеевом, месте. И черт с ним.
Недопитый чай остыл. Сергей осторожно опустился на койку в ногах сына, и тут шумно ввалился Возницын.
— А я все думаю…
Макс бросил на него яростный взгляд.
Тот смешался, сделал комично-испуганную физиономию.
— Извините! — прошептал он. — А я все думаю: как там мой бывший сотрудник, поправился ли… Решил вот заглянуть, проведать…
Сергей побледнел и, игнорируя Эдуарда Георгиевича, таким же шепотом сказал Максу:
— Знаешь, был один человек, с которым я когда-то давно работал… уважал и доверял ему. Но не всегда и всем удается оставаться в этом мире людьми…
И Возницын исчез. Навсегда. Макс хмыкнул.
— Ну, вроде все? Закончилось приключение?
— Нет, — покачал головой Сергей. — Мне надо… Мне надо еще сделать кое-что.
Он снова укрыл отбросившего плед спящего сына, осторожно погладил его по спутавшимся от испарины волосам и прошептал:
— Ничего, сынок, ничего… Все теперь у нас будет хорошо. Денис вздохнул и улыбнулся во сне.
Эпилог
Она стояла на своем месте — недвижимая, вечная, статью и мощью похожая на античный храм.
Ленинка. Великая Библиотека.
По растрескавшемуся черному асфальту струилась поземка, ледяное крошево клубами неслось в низком небе. На короткие секунды выглядывала из ватных туч луна. Особняки, окружающие Библиотеку, были мертвыми, сухими как буханки черствого и плесневелого хлеба. Неподалеку, прикрывая Сергея, маячил до зубов вооруженный Макс.
А Сергей стоял перед ней безоружный, в обтрепанном защитном костюме. Окуляры кустарного противогаза запотели от волнения, но он все видел.
Майский полдень. Ласковое солнце. Детей. Киоск мороженого и ларек с газетами. Легкие, невесомые облачка в лазурном небе. Тень от фронтона Библиотеки и нагретый досветла асфальт. Облепленного студенточками вдумчивого старика Достоевского на каменном троне.
Полину в летнем легком платье и в кокетливых темных очках.
Ее улыбку.
Я выполнил обещание, шепнул ей Сергей.
Я все помню. И буду все помнить всегда.
— Спасибо, — хрипло сказал он Максу. — Спасибо, дружище. Теперь — все. Теперь — домой.
Миновали еще две недели.
Денис восстановил силы и завтра должен был выходить на занятия. Он уже обзавелся на станции приятелями, с которыми пропадал по несколько часов, а возвращался счастливый и голодный.
Сергей также чувствовал себя отлично, прошел медицинское обследование: здоров почти полностью. Для сорока с лишним лет — удивительно здоров. Начальство станции обещало подыскать кое-какую работенку.
С Максом почти не виделись: тот все время где-то пропадал. Но однажды после обеда, когда Сергей с Денисом сидели, склонив головы над стареньким учебником математики, полученным у добрых и приветливых соседей, и корпели над задачками, Макс заглянул в их палатку.
— Вы дома? Отлично. Идемте, хочу кое с кем вас познакомить.
Палатка, в которую они пришли, была просторной.
— Где мы? — спросил Сергей.
— У меня в гостях, — ответил Макс.
При тусклом свете керосинки Сергей увидел сидящую за столом спиной к ним тоненькую фигурку, склонившуюся над книгой.
— Марина, — окликнул Макс.
Фигурка повернулась и оказалась необыкновенно милой девочкой лет десяти-двенадцати с серьезным взглядом зеленых глаз и носом кнопкой.
— Познакомься, это мои друзья, дядя Сережа и Денис. А это моя дочь, Марина.
Денис тотчас узнал в Марине девочку из своих снов. Вот только веснушек сейчас не было. Но ведь весна наверху еще не началась?..
Кажется, и она узнала его.
— Здравствуйте, — сказала девочка; голосок у нее был чистый и красивый. — Очень приятно. Проходите, пожалуйста, присаживайтесь, я сейчас приготовлю чай.
Они пили чай с сухарями и разговаривали. Макс поведал, что девушка с «Перова», Лара, на которую он так орал, должна была оставаться с Мариной во время Максова отсутствия, ухаживать за ней, помогать с уроками. Но у Лары на «Перово» осталась семья, муж — и она через день бегала к нему через туннели. Девочка оказалась предоставлена сама себе. Это-то Макса и взбесило. С «Перово» в туннели он так рвался не в последнюю очередь потому, что просто тревожился за дочь.
— Да вы не думайте, он добрый! — Марина с улыбкой погладила отца по плечу. — Добрый старый лев…
Денису нравилась девочка, и он ужасно этого стеснялся.
Папа, а ты знаешь, ведь именно Денис спас тебя в колонии, — сказала Марина. — Если бы не он, возможно, ты б не выжил…
Я немножко помог дяде Хирургу, вот и все, — смущенно пробормотал Денис. Больше всего в этот момент ему хотелось залезть куда-нибудь под койку.
— Знаю, — кивнул Макс. — Конечно знаю.
Повисло молчание.
Ты снился ей, брат, — сказал Макс Денису. — Она мне про тебя рассказывала… Я знал, что она фантазерка первостатейная, и был уверен, что она тебя просто придумала. Тогда я еще не ведал, что ты станешь моим заданием… Вот как в жизни все переплетается…
— И она мне снилась… — пискнул Денис, стараясь не глядеть на Марину, и покраснел; желание спрятаться под койкой усилилось.
— Давайте я вам кое-что расскажу по секрету, — оживилась Марина, заговорщически поглядывая на отца. — Знаете, какое прозвище было у папы в детстве?
— Доча, — предостерегающе сказал Макс.
Но на Марину его строгий тон не действовал совершенно.
— Да ладно, пап, они ж друзья, ты сам сказал! Не проболтаются! Я еще никому не рассказывала…
…и не начинай! — сказал Макс с легким оттенком паники в голосе.
…а мне ужас как охота!
— Интересно-интересно, — мстительно сказал Сергей, снова вспоминая неприятную сцену на «Перово»; как его там этот ласковый лев чуть не удушил…
— Его бабушка, а моя прабабушка в детстве звала его «одуванчик». Он был щекастенький, я потом фотографию найду…
— Вот как? — сказал Сергей и новым взглядом посмотрел на супермена и спеца Макса. Тот сделал страдальческое лицо и с шумом втянул воздух.
— Да, — продолжала Марина, — а когда сердилась, называла его «одуван»!
— Все, в разведку тебя не беру… — пробормотал Макс, адресуясь к Марине и невзначай заозирался, будто потерял что-то.
— Опять уроки не сделал, одуван несчастный! — грозно сказал Сергей Максу, и губы его растянулись в мстительной улыбке.
— И тебя не беру, — вынес вердикт Макс.
— Один раз, — не унималась Марина, — забирая его из детского сада…
— Макс, ты был ребенком? — негромко, со значением сказал Сергей. — Не знал… Такие обычно рождаются уже лысыми, здоровыми, с автоматом в руке и татуировкой.
— …его бабушка, а моя прабабушка назвала его одуванчиком, — рассказывала девочка. — Дети подслушали и прозвали его в саду…
— Марина! — гаркнул Макс.
Сергей и Денис вздрогнули, но дочь и ухом не повела.
— …Дуней, — победно закончила она и пару раз невинно хлопнула ресницами.
Сергей хрюкнул.
— Подсудимый Дуня, — сказал он. — Пардон. Максим Николаевич. Что вы имеете сказать в свое оправдание?
Денис отставил чашку и с серьезным лицом подошел к Максу. Тот сидел злой и красный.
— Дядя Макс, ты Дуня? — с сочувствием спросил он. Сергей хрюкнул снова, Марина хихикнула.
— Не бойся, — Денис похлопал ладошкой по лапище Макса, — мы никому не расскажем. Меня тоже дразнят.
И вернулся на свое место.
— А тебя, — вслед ему сказал Макс, — не только сам в разведку не возьму, но и другим отсоветую!
— Что ж ты, брат Дуня, — с трудом начал Сергей, утирая выступающие от смеха слезы, — раскрываешь ребенку такую компрометирующую информацию? Ой, спасибо, Мариша, развлекла…
— Вообще-то, — угрюмо сказал Макс, — я рассказывал ей про другого человека, просто как сказочку на ночь… Но она девочка умная, разобралась…
— Да ладно тебе, Дунь… — смеяться Сергей больше не мог, только стонал от смеха, — не оправдывайся… Мы понимаем…
