Сргей Лукьяненко - Императоры Иллюзий
Только после этого Кей подошел к дивану и потряс Кертисов за плечи.
– Что? – пробормотал Томми.
– Вставай. Тебе надо побриться, – Кей легко извлек его из постели. – Живо.
– А мне зачем вставать? – Артур приоткрыл один глаз.
– Чтобы вымыть уши. Быстро. Посещения безнадежно больных с утра и до обеда, а нам еще надо арендовать машину.
– Каких больных?
– Безнадежных, – вслед за Томми Кей вытащил из постели и Артура. Подтащил к экрану и сбросил в кресло.
Широко раскрытыми глазами Артур Кертис смотрел на фотографию Изабеллы Каль.
– Ты уверен? – спросил Томми. Он явно нервничал, и Кей ободряюще улыбнулся ему.
– Да. А ты уверен?
– Более чем. Не имел счастья знать эту даму, и не мечтаю ее увидеть.
– Тогда подожди нас.
– Кей! – Томми умоляюще посмотрел на него. – Пожалей Артура! Это жестоко!
– Время жалости кончилось до нашего рождения, Томми.
Дач выбрался из джипа. История повторялась – они снова не смогли взять напрокат флаер, и вновь им предстоял пеший переход по Злой Земле.
Но прежде, что бы ни ждало их: Бог, Дьявол или засада СИБ, Кей должен был отвести Артура на свидание с прошлым.
С прошлым, томящимся в этом большом, похожем на старую терранскую крепость, здании.
Мальчик уже стоял перед грубой каменной аркой входа. Он был таким трогательно маленьким и беззащитным перед громадой из серого гранита, что у Кея защемило сердце.
Чушь. Все это сентименты, даже не имеющие под собой основы.
Артуру Кертису двадцать лет.
Он далек от невинности и чистоты так же, как Кей.
Но Дач все же стоял несколько секунд, глядя на нескладную детскую фигурку, прежде чем подошел к Артуру.
– Пора…
Каждому столько лет, сколько ему есть. Ты никогда не был ребенком – Артур еще не был взрослым.
Слегка удивленная женщина в белой тунике сестры милосрдия выписала им пропуск. Посещения не возбранялись никому – Церковь считала любое общение благом. Но она все же спросила:
– Эта женщина кем-то приходится мальчику?
– Никем. Но ему надо в этом убедиться, – вежливо ответил Кей.
…На Граале так и не узнали имени Каль. Просто воскресшая безумная женщина, на которой спасовал весь медицинский арсенал. «аТан» хранил свои тайны – Каль значилась в документах дома призрения под красивым и условным русским именем Любовь.
Кей мысленно согласился, что в этом есть своя, пусть извращенная, логика.
Когда они подошли к палате, чей номер был указан в пропуске, Дач почувствовал, что жмущийся к нему Артур дрожит.
– Кей!
Он посмотрел на мальчика.
– Не надо! Я не могу!
– Не будь механистки – я не привел бы тебя сюда. Пошли.
Кей подтолкнул Артура и они вошли в палату.
Сиделка, вязавшая в углу, вежливо кивнула им. Она насмотрелась на всяких посетителей – и на тех, кто спешил пакетиком фруктов для убогих откупиться от собственных смертных грехов, и на тех, кто с жадным любопытством разглядывал подступающую смерть.
Но эти посетители под обычные категории не попадали.
– Узнаешь? – спросил Кей.
Глаза Артура несколько секунд метались по лицам женщин. Их было шестеро в палате – аккуратно одетых, умытых, причесанных, усаженных перед видеоэкраном, где нарисованные зайчики гоняли по лесу нарисованного волка.
Потом его пальцы вцепились в ладонь Кея.
– Не сразу, правда? – спросил Кей. – Это первый урок, мальчик. Лики прошлого стерты. Только во снах мы узнаем их сразу.
Он подошел к Изабелле Каль, застывшей на кресле, почти силой подтащил Артура. Лицо Каль не изменилось. С любопытством животного она продолжала следить за мелькавшими по экрану фигурками.
– Каль, это я, – негромко сказал Кей. – А это Артур Кертис. Узнаешь?
Каль смотрела в экран.
– Второй урок, – жестко продолжил Кей. – Прошлое безвредно для нас. Но если очень стараться – то мы можем оживить его. Дать новое тело и новую душу.
Он взял Изабеллу за руку – все еще нежную и тонкую, не тронутую за четыре года увяданием.
И полупогладил-полутолкнул ее рукой лицо Артура.
Мальчик вскрикнул.
Еще один мягкий толчок.
На этот раз Артур не издал ни звука.
– Третий урок. Прошлое может ударить – если мы сами этого хотим. И мы можем привыкнуть к боли – даже полюбить ее.
Дач встал, заслоняя от Каль экран. Женщина не шевельнулась.
– Четвертое, самое главное. Прошлое мертво. Прошлого нет. В нашей власти убить его навсегда, или просто отвернуться – или вдохнуть жизнь в тлен. Что ты выберешь, мальчик?
Встревоженная сиделка отложила недовязанный шарф и подошла к ним.
– Что ты выберешь?
– Отвернуться и уйти, – Артур поднял глаза на Кея.
– Ты уверен?
Мальчик молча кивнул.
– Ее звали Изабелла Каль, – сказал Кей сиделке, и они вышли. Артур медленно подошел к узкому окну. Посмотрел на джип, припаркованный у ограды.
– Прошлому можно вернуть имена. Можно вспоминать его. Главное – не делать мертвое живым.
– Кей… – спина Артура напряглась. – Если бы я ответил по-другому?
– Я все равно бы за тебя дрался.
– Почему? Я тоже – прошлое. Тлен.
– Ты живой, Арти. Я больше не отдам тебя смерти.
– Кей, почему ты меня любишь?
Дач подумал, что никто и никогда не знал ответа на этот вопрос – шла ли речь о людях или чужих, мужчинах и женщинах, взрослых и детях. Но он все же ответил, потому что тишина и молчание тоже были частью прошлого.
– Потому, что ты научил меня любить.
– Пойдем? – помолчав спросил Артур.
– Пойдем.
Они спустились по лестнице быстро, и уже не разговаривая. В этом не было необходимости.
А прошлое могло умирать и без их участия.
6Когда-то Грея бесил статус Горры. Планета, где почти официально обосновалась Семья, казалась ему плевком в лицо власти и закона – в его лицо. Но он уже трижды «чистил» Империю от мафии – и трижды она возрождалась вновь. Как разрубленный на куски эндорийский песчаный паук превращается в десяток паучат, так и Семья раскалывалась под ударами СИБ на планетарные банды и группировки. Проходило время – и вновь возникал объединяющий центр. Грей не раз задавался вопросом: почему так трудно удержать от развала Империю – и невозможно раздробить зло?
Теперь Грей не воевал с песчаным пауком. Семья вела свой бизнес – тот, что шел на грани и за гранью законов. Наркотики, не входившие в разрешенный врачами перечень, порнобизнес с участием малолетних и чужих, заказные убийства и сомнительного плана атракционы типа «Один в доме с убийцей». Порой Семья была не прочь заняться и легальными делами: вроде перепродажи планет, торговли оружием массового уничтожения и промышленного шпионажа.
Но она знала… научилась знать свое место. В ее интересах была стабильность в мирах Империи – чтобы не иссякал поток жаждущих запретных удовольствий; тихая гонка быстро устаревающих вооружений – а не истребляющая всех и вся гражданская война. В то время как скованная имперскими законами СИБ годами пыталась привести к власти на Инцедиосе умеренных политиков – Семья погасила гражданскую войну за два месяца. Жестко и эффективно, серией террористических актов и мощным денежным вливанием, уже начинавшим давать отдачу.
Здесь, на Горре, была голова паука. Императору приходилось общаться с Матерью Семьи раз в месяц, а порой и чаще. И все же, когда Грей ступил на трап челнока, он в очередной раз почувствовал горечь при виде стареющей женщины рядом с лорд-канцлером Горры.
Дьявол… сместить правителя планеты гораздо проще.
Он принял цветы – терранские и эндемики от подбежавших к нему девочек. Очень хорошеньких, и похожих на Лару – здесь явно собирались порадовать Императора.
– Вам следовало бы быть в школе, – сухо сказал Грей, направляясь к лорд-канцлеру.
Лишь на полпути Император Грей понял, что он забыл об одной маленькой детали.
Он забыл преклониться ниц.
В гробовой тишине Грей подошел к лорд-канцлеру. Лицо того отражало всю гамму чувств от страха до недоумения.
– Я решил изменить ритуал, – сказал Император. Он чувствовал себя бесконечно, немыслимо старым. Ходячим флагом.
– Как ваше здоровье, Император? – спросила Мать Семьи. С некоторым усилием Грей вспомнил ее имя и происхождение. Лика Сейкер, со второй Шедара. Как и Кей Дач, пытавшийся его убить…
Это было неважно… нет, наоборот, очень удобно.
– Благодарю, – Грей повернулся к лорд-канцлеру. – Давайте покончим с мишурой? С минуты на минуту прибудет Ван Кертис – можете устроить торжественную встречу для него. А вас, Сейкер, я бы попросил подойти ко мне через два часа. У вас есть официальный статус на Горре?
– Я министр культуры, – сообщила Мать Семьи.
– Прекрасно. Значит, вы умеете расписываться.
Кертис Ван Кертис выказал к торжественной встрече не больше интереса, чем Император. Когда кортеж мчался по горному ущелью, мимо знаменитых псевдохрустальных друз – одного из шести чудес Галактики, он даже не повернул головы.