Степан Кулик - Операция «Wolfsschanze»

– И глаза зеленые… – добавила Боженка.

Все мужчины, как по команде, развернулись к девушке.

– Чего вы?.. – смутилась та. – Я не сочиняю. Честное слово. Святой Богородицей клянусь. У псов глаза светились, как у этого… – кивнула в сторону упакованных в брезент останков скелета-упыря.

– Разрешите? – Вайда присел рядом и осторожно, прикрывая фуражкой от солнца, приподнял краешек материи. – Этот, что ли, Степаныч? Какой-то не слишком резвый.

– Зато на месте остался, а не исчез, как твой трофей, – устало отмахнулся Семеняк.

– А еще от них… от псов этих… – неуверенно добавила Боженка. – Паленой шерстью воняло. Словно они сквозь огонь пробежали.

Глава седьмая

Игорь Степанович поерзал подошвой, проверяя надежность скобы, чуть ослабил натяжение веревки и посветил вниз. Там слабо поблескивало нечто похожее на водную гладь или на лужу на дне колодца. Но только похожее. Потому что ни он сам, ни звезды там не отражались. Более того, эта странная гладь даже на свет фонаря не отреагировала. Никакого отблеска. Что могло произойти только в двух случаях: дно колодца находится на огромной глубине – такой, что луч фонаря не достает; либо – это не вода, а что-то иное. Во второе верилось быстрее. Кому и зачем мог понадобиться бездонный колодец во дворе обычного фольварка? Пусть даже реквизированного под лабораторию. Подземный ход, туннель – это понятно. Бомбоубежище, запасной выход и тому подобное. Но артезианская скважина… Еще одна странность до кучи.

Колодец, ведущий в подземелье, как и следовало ожидать, оказался с секретом. Вбитые в стену скобы вели не на дно, а всего лишь метров на пять ниже среза люка, где заканчивались ступенькой в боковой ход, устроенный из бетонных колец. Вполне просторный. Не так чтоб задрав нос вышагивать, но и особо кланяться человеку среднего роста нужды не имелось.

И без смертоносных ловушек, что тоже навевало на определенные мысли. Скорее всего, проход построен для срочной эвакуации персонала, не имеющего навыков саперного дела. Хотя наличие бронированного люка ставило жирный знак вопроса под таким выводом. Случись любая поломка или, как сейчас, обрыв троса, и все – братская могила. Вручную такую махину не поднять никаким оборотням. А внизу – бездонный колодец.

– Чего застрял? – Вайда спустился первым и уже стоял в проходе, ожидая Семеняка.

Следопыт был не так многословен, но после его рассказа, с демонстрацией соответствующих следов, весь ералаш невероятных событий сложился в одну картинку. Вполне логическую, хотя и абсурдную с точки зрения здравого смысла.

Вкратце из его рассуждений получалось следующее. Люк в дне фонтана ведет в подземелье сверхсекретной фашистской лаборатории, где… неизвестными науке методами бесноватым фанатикам из «Аненербе» удалось каким-то образом научиться либо воскрешать мертвецов, либо создавать из трупов подобие кукол, способных какое-то время действовать как живые существа.

Далее. Несмотря на бомбежку и последующую зачистку местности, запрятанной глубоко под землю тайной лаборатории частично удалось уцелеть. Предположение о частичности вытекает из небольшого количества инцидентов в городе и крайне бестолковому виду. Нет четкого планирования. Как будто существа действуют сами по себе, руководствуясь исключительно остатками инстинктов, вроде попытки добыть пищу.

Следовательно, где-то там, в подземелье, скрывается недобитый враг, которого надо найти и уничтожить.

Последняя фраза, дословно цитирующая девиз РДГ, буквально оживила Семеняка, четко сформулировав задачу.

– Совершенно верно, товарищ Лесняк. Причем немедленно. Пока эти… существа затаились. По тому, что мы видели, можно предположить, что солнечный свет для них вреден… А то и смертельно опасен. Значит, у нас есть время до темноты. На подготовку.

– Есть конкретные соображения? – задал единственный интересующий всех вопрос Вайда.

– Да, – кивнул Семеняк. – Но для начала, товарищи, давайте вспомним, что здесь собралось почти все высшее руководство города. Не кажется ли вам, слишком много чести паре-тройке упырей?

Вопрос был скорее риторический, так что никто не перебивал, ждали продолжения.

– Я предлагаю товарищу Квасневскому доверить поиски и поимку недобитых диверсантов, кем бы там они ни были на самом деле, компетентным органам, а самому заняться более важными и насущными делами. Как считаешь, товарищ Анджей? Найдутся у тебя дела поважнее?

– Вагон и тележка, – проворчал тот. – Кстати о вагоне. Что там за стрельба была? Как сахар? Все в порядке?

– Да. Бери мою машину, езжай на станцию и… Сам знаешь, что.

Семеняк достал из кармана небольшой блокнот, открыл и быстро зачиркал в нем огрызком карандаша.

– Комар.

– Я здесь, товарищ комендант.

– Отвезешь товарища председателя на станцию, потом с этой запиской метнешься на склад. Записку передашь старшине Нечипоруку. Получишь имущество и пулей назад. Одно колесо там, а другое…

– Есть.

– Стой. Прихвати с собой и товарища Лесняка. Томусь, ты это… ближе всех нас к священнику. Поговори с ним. Только так, чтоб это не стало достоянием всей округи.

– О чем, пане капрале?

– А я знаю?.. – Семеняк поскреб затылок. – Молебен пусть отслужит какой, что ли?

– Игорь Степанович! – возмутился Квасневский. – Что ты говоришь? Ты же коммунист! Какой еще молебен?!

– Иосиф Виссарионович поумнее нас с тобой будет, товарищ Анджей. А разрешил в церквах за победу молиться, – отмахнулся Семеняк. – Не видишь, с кем дело иметь доводится? Не знаю, поможет ли, но не помешает наверняка. Договорились, Томаш?

– Да. Не сомневайтесь, – заверил однорукий. – Все сделаю.

– Ну, и добре. Комар! Ты еще здесь? Я что приказал?

Понимая, что командир не может напрямую приказывать председателю и таким способом подгоняет всех, водитель требовательно нажал на клаксон. Мол, кому по пути, прошу садиться.

– Бася, за мной… – Квасневский двинулся к машине.

– А вот племянницу твою я попрошу остаться, – не согласился Семеняк. – Круг посвященных расширять не стоит, а у Егозы боевого опыта не меньше твоего.

– Степаныч, ты чего? Ей же и двадцати нет. Может, хватит с девчонки?

– Все будет путем. Вперед батьки не пошлю, не волнуйся, но на подстраховке пригодится. Вон, Остапчуку моему компанию составит. Баб любопытных отгонять кому-то надо. А денщик мой по-польски ни бэ, ни мэ. Только еще больше паники посеет.

– A-а, ну тогда другое дело, – согласился Квасневский.

В общем, перебросившись еще парой-тройкой фраз, стороны достигли взаимопонимания, и «виллис» укатил, увозя председателя и следопыта. У фонтана остались только Семеняк, Вайда, Остапчук и Бася.