Ваше Сиятельство #12 - Эрли Моури
После завтрака часа два с половиной моя группа осваивала новую тактическую схему «Краб Ольвары». Эта схема — моя личная разработка. Она неплохо показала себя для штурмовых действий в длинных, не слишком широких проходах, иной раз на узких улицах. Прежде я использовал ее в связке с хорошими лучниками. А Элизабет безупречный стрелок, да и Бондарева с Бабским тоже не зря служат в «Грифоне». Суть моей схемы в следующем: на счет «Раз!» я раскрываю магический щит, при этом Элиз, Бондарева и Бабский находятся строго за моей спиной: попутно Наташа контролирует наш тыл. На счет «Два!» я щит убираю и наношу удар широкой волной кинетики, снося всех, кто находится на пути в зоне 30–40 метров; одновременно Бондарева наносит ментальный удар, посылая волну растерянности и страха; в тот же миг Элиз делает три-четыре шага вправо, а Бабский влево, изготавливаясь к стрельбе. На счет «Три!» Элизабет и Бабский стреляют по выбранным целям, как правило, опрокинутым ударом кинетики, а потому в этот момент для нас безопасным; стреляют и возвращаются на исходные позиции — мне за спину. На счет «Раз!» я снова раскрываю щит, и все повторятся циклически, делается это в движении.
Именно так я собирался пробить нам дорогу на самом последнем участке пути к хранилищу герцога, в том случае если не удастся прокрасться туда тихо. И примерно так я рассчитывал пробиться назад к подземному ходу. Узким местом всего нашего плана оставалось отступление из замка, после того как мы завладеем Ключом. Я очень рассчитывал, что нам удастся провести операцию тихо, и даже не придется прибегать к схеме «Краб Ольвары», но шансы на это были не велики. Главные проблемы для нас могли начаться уже тогда, когда мы выберемся из подземелья. Там у избушки лесника — так я окрестил место начала подземного хода — нас наверняка будут ждать крупные силы Уэйна. Оставалось лишь рассчитывать, что и в этой схватке мы выйдем победителями, а план нашей эвакуации, разработанный графом Варшавским, сработает безупречно. И еще… Еще рассчитывать на то, что я все-таки Астерий. Нет, я не восхваляю себя, но я в себя верю, верю в свои силы и опыт.
По просьбе Элизабет я несколько раз взывал к Гере: хотел добиться от нее хотя бы слабого ментального отклика, спросить о Майкле, но Величайшая молчала. Я был почти уверен, что она слышит меня и игнорирует вполне осознано. Если так, то ее замыслы относительно барона Милтона, не очень вписывались в ожидания Элизабет и моей мамы. Очень похоже, что между нами и Герой скоро возникнет серьезный конфликт интересов. Об этом Стрельцовой я пока не говорил, все представил как обычное молчание богов, ведь они, небесные гораздо реже не отвечают, чем отзываются даже тем людям, с кем у них налажен контакт и есть какие-то общие интересы. А Элизабет будто чувствовала, что происходит нечто неправильное по отношению к ее брату и все больше нервничала.
После полудня мы еще раз обсудили детали предстоящего завтра. Начало операции было назначено на 5 утра — именно в это время мы должны были выехать из квартиры на Кэмброк-роуд 112. Транспорт обязался раздобыть Бабский. С комплектом поддельных документов на имя некоторого Габриэля Мэрсера он направился в прокат эрмимобилей, чтобы взять что-нибудь приемлемое для езды по бездорожью. Я же приступил к обучению госпожи Бондаревой основам температурной магии. Вернее, не так: теоретические основы у Наташи имелись, правда они в значительной мере расходились с магической реальностью. Поэтому я постарался в сжатой форме скорректировать ее знания и понимание некоторых важных вещей. Для этого даже пришлось заставить выкинуть ее из головы многие академические постулаты. И когда ее ум освободился от лишнего хлама, я передал баронесса один из наиболее подходящих под ее особенности шаблонов: «Литум Карх», что в переводе с лемурийского «Острие Льда».
У штабс-капитана долго не получалось, пока я не дал ей подсказки на ментальном уровне. И вот тогда она переняла от мне все хитрости этой техники. Когда вокруг ее правой руки возникло синеватое свечение и чуть дальше центра ладони начала формироваться острая как игла сосулька, я увидел, как глаза баронессы засветились восторгом.
— Теперь руку чуть назад и резко вперед! Сразу отпускай! Полная уверенность в себе! Внимание на цель! Делай как я показал! — скомандовал я.
И она сделала: сосулька похожая прозрачный конус устремилась к простенку, ударила туда, где торчали дротики, выпущенные из остробоя. В стороны брызнули осколки льда.
Лицо госпожи Бондаревой сияло от восторга. Даже Элизабет, до сих пор молча наблюдавшая за нами, сказала:
— Поздравляю, баронесса! Смотрится очень эффектно! Делайте правильные выводы: никто в этом мире вас не научит магии лучше, чем мой демон.
Грядущий день обещал стать для нас главным в нашей миссии. Так же очень вероятно, что он станет последним днем на землях Кованого Альбиона, если не сорвется наша эвакуация.
Мы легли спать пораньше, в тревожном предвкушении утра.
Глава 17
Домик в лесу
Когда мы покинули городскую черту британской столицы, край солнца поднялся над лесом. По-прежнему было холодно, слишком холодно для середины лета. Мне кажется, у нас в Москве в июле так не бывает. Я нисколько не сожалел, что надел кожаную куртку. Элизабет льнула ко мне, тоскуя о тепле, которое соединяло нас в уютной постели на Кэмброк-роуд 112. Госпожа штабс-капитан, сидя в кресле рядом с нашим драйвером — Бабским, часто оглядывалась, посматривая на меня. Наверное, она сожалела, что выбрала место впереди, а не рядом с нами на заднем удобном диване.
— Надо было купить больше дротиков для остробоев, — потянувшись, сказала Стрельцова. — Если будем работать только тихо, без пистолетов, то этих может не хватить.
— Это жадность, моя девочка, — ответил я, поймав на себе взгляд Натальи Петровны. После вчерашнего разговора она стала странно реагировать на слово «девочка» — видно и сейчас это невинное слово задело какие-то струнки в ее душе.
— Я — жадная, — согласилась Стрельцова. — Хочется больше дротиков и еще одну «Стальную Правду». Жаль, не додумались вчера указать Сэму в списке покупок.
— Ох, верно говорит господин, Макграт: это все жадность. Я и так еле донес все ваши заказы, — отозвался Бабский, неотрывно следя за неровной дорогой.
— Уж, не ври, ты
