Тайны затерянных звезд. Том 3 - Антон Кун
— Пока всё, — произнесла за спиной Пиявка, отвлекая меня от рассматривания пробирки. — Сейчас гидрогелевая повязка охладит ожог, и я продолжу работу. Через три дня будет бегать как новенький. Как вообще это получилось?
— Долгая история, — вздохнул капитан. — Но, если говорить вкратце — мы просрали это задание.
— Как так? — удивилась Пиявка. — Почему? Что случилось?
— Да есть тут у нас один… — капитан бросил на меня злобный взгляд. — Приниматель странных решений!
— Кар? — Пиявка удивилась ещё больше. — Приниматель странных решений? На моей памяти он принимал только превосходные решения! Что вдруг случилось?
— Я узнал, кто на этом планетоиде главный, — коротко ответил я. — И, скажем так, я знаю, что это за человек. И я знаю, что ему нельзя давать даже стреляную гильзу, потому что он и её придумает как использовать во вред другим людям. Не то что…
Я взглянул на пробирку в своих руках, покрутил её и вздохнул:
— Понятия не имею, что это такое, но это ему точно отдавать не нужно.
— А что это? — живо заинтересовалась Пиявка и подошла поближе. — Дай-ка!
Я протянул ей пробирку, она её осмотрела со всех сторон, повертела и чуть ли не попробовала на вкус.
И только в самом конце она посмотрела на пробку. Точно на логотип в виде капли.
И стремительно спала с лица. Даже, кажется, побледнела пуще прежнего.
— Как тебе сказать… — сдавленным голосом произнесла она. — Может, ты и не знаешь, что это такое… Но этому твоему «главному» это точно отдавать нельзя! Это вообще никому отдавать нельзя! Этого вообще не должно существовать! Нигде! Ни у кого!
Глава 19
Я внимательно посмотрел на Пиявку. Потом — на ампулу в её руках. Потом — снова на Пиявку. И, убедившись, что мне не показалось, констатировал факт.
Пиявка была… напугана! Не просто сбита с толку или растеряна, нет — в её глазах читался страх! Причём не такой страх, какой испытываешь, видя, как на тебя нацеливается ствол тяжёлого бластера — быстрый, взрывной, сопровождающийся выбросом адреналина в кровь, заставляющий тебя действовать. Причём, действовать как можно быстрее, чтобы избежать неприятных последствий.
О нет!
Это был другой страх. Тоскливый, печальный, необоримый. Страх, поднимающийся из самых глубин подсознания, застилающий разум, поглощающий критическое мышление. Страх иррациональный, непонятный, страх чего-то неведомого, неизвестного. Или наоборот — известного, причём известного настолько, что даже известно, что нет ни единой возможности это нечто побороть. Просто не существует в природе. И остаётся только обречённо замереть, понимая, что спасения нет и не будет.
Страх, к которому, в отличие от первого типа, невозможно привыкнуть. Невозможно научиться обращать себе на пользу и превратить его в достоинство.
Возможно, тут даже правильнее было бы сказать — ужас. Я бы даже сказал: первобытный ужас.
Пиявка осторожно потрогала пальцем клеймо на крышке пробирки, словно не верила, что оно действительно существует, что ей не привиделось, и тут же отдёрнула руку, будто обожглась.
— Пиявка? — капитан вопросительно посмотрел на неё.
Причём, не только капитан. Состояние Пиявки заметили все, и теперь все ждали объяснения.
— Я… я… — бессвязно забормотала Пиявка, осторожно укладывая пробирку обратно в ложемент дрожащими руками. — Я…
— Судя по всему, ты что-то знаешь об этом веществе? — спокойно спросил я, решив помочь ей справиться со страхом. Потому как если переключиться в рациональную плоскость, то напряжение снижается и включаются мозги.
Как только пробирка заняла своё место, Пиявку слегка отпустило. Её перестало дёргать, будто непонятное вещество было под напряжением, и страха в глазах поубавилось.
— Я… Да, я знаю, что это за вещество, — так же тихо, но уже более твёрдо ответила она. — Или вернее я знаю, что за вещество обозначается этим знаком… Не уверена точно, что это именно оно, но, судя по внешнему виду — всё же оно.
— И что это за вещество? — спросил я. — Это оружие? Биологическое? Какой-то боевой вирус?
— Нет, это не оружие, — Пиявка покачала головой. — Это кое-что намного хуже. Это субмиссион.
— Суб… чего? — нахмурилась Кори. — Никогда не слыхала.
Не слыхала об этом субмиссионе не только Кори, но и остальные члены экипажа.
— Это потому, что вам и не положено слыхать, — Пиявка медленно покачала головой. — Никому не положено. А уж мне и подавно.
— Но ты, тем не менее, знаешь? — риторически спросил капитан. — Как так вышло?
— Практически случайно, — Пиявка перевела взгляд на него. — Помните мою историю? Про то как меня временно назначили врачом в лазарете колонии, пока не прибудет замена штатному медику?
Все присутствующие синхронно кивнули, даже я — я ведь тоже уже был в курсе этой истории. Тем более, что мне на самом деле было интересно, как эти ампулы связаны с родиной Пиявки.
— Всё то время, что я его заменяла, — начала свой рассказ Пиявка, — я ведь занималась не только тем, что радовалась хорошим медикаментам и инструментам, не только принимала пациентов и лечила их по мере своих сил и возможностей. Я ещё и изучала. Сеть в лазарете никто не отключал — возможно, решили, что незачем, потому что меня всё равно должны были вскоре утилизировать. А, возможно, решили, что я тупая и сама не способна разобраться, как там что работает. В любом случае, доступ к сети у меня был, и поэтому я изучала. Изучала всё, до чего только могла дотянуться, но в особенности — всё, что связано с медициной, конечно. Но было и ещё кое-что, что интересовало меня даже больше, чем медицина — история тантальцев. Тантальцев именно как биологического вида, тантальцев как отдельной касты людей, которую создали другие люди. Мне хотелось знать, как именно их — нас! — сделали такими, какие мы есть. Какие эксперименты проводились, какие из них были удачными, а какие — наоборот. Я хотела знать, что именно отличает нас от других людей и как это можно исправить, как можно снова вернуть тантальцам человеческий облик, и главное — человеческое мышление! Сделать так, чтобы они перестали быть рабами… Перестали сами себя воспринимать как рабов!
— Чтобы поднять восстание? — риторически спросил я.
— Об этом я тогда не думала, — призналась Пиявка. —
