Псы войны - Михаил Ежов
Глава 42
С Аллохеймских гор течёт несколько рек, широких и полноводных, а также мелких и мутных. Но самая быстрая и опасная из них, пересечённая множеством порогов и водопадов, называется Асталия, что на языке Малдонии означает «пенная». Её лагуна расположена у подножия вулкана Мальтан, что чёрной громадой возвышается на востоке гряды. Вода в реке солёная, цвета красной глины — из-за покрывающих её дно водорослей. Время от времени над лагуной проносятся грифы — практически единственные обитатели здешних мест. Кроме них, рядом с вулканом живут ещё горные бараны и козлы, тощие и покрытые чёрной свалявшейся шерстью. На них и охотились грифы.
По ночам ветер неистово бьётся о склоны вулкана, словно хочет сокрушить их. Но Мальтан спит, не шелохнувшись. Ему нет дела ни до чего.
У его подножия расположен старый храм, похожий на зиккурат. Массивные ярусы образуют подобие ступеней, но подняться по ним невозможно — слишком велики. Для того же, кто возжелает забраться на вершину, имеется широкая лестница в три сотни ступеней.
Две фигуры шли впереди небольшого вооружённого отряда. Тёмные плащи развевались подобно вороньим крыльям, волосы походили на клубки паутины. Один человек нёс что-то завёрнутое в тряпицу, крепко прижимая к животу. Второй ковылял следом, поминутно оборачиваясь и покрикивая на сопровождавших их воинов.
Через несколько минут они поднялись на каменную гряду и остановились, глядя на расстилавшееся перед ними горное плато, пестревшее разноцветными палатками и чёрными кругами потухших костров. Тут и там виднелись люди и лошади, изредка ветер доносил чей-нибудь крик или смех.
Человек с ношей обернулся и сказал что-то своему спутнику. Тот кивнул и, воздев руки, принялся быстро и почти беззвучно шевелить губами. Через некоторое время посреди лагеря занялся высокий костёр неестественно-зелёного цвета. Тотчас же из палаток начали выскакивать люди и оглядываться, всматриваясь в окружавшие их горные склоны. Наконец, они заметили отряд и приветственно замахали руками. Несколько человек оседлали коней и поехали навстречу — к горной гряде вела узкая извилистая тропинка, кое-где образованная природой, а местами прорубленная киркой.
Когда всадники достигли своей цели, то уступили коней тем двоим, что шли впереди отряда, после чего вся процессия начала спускаться на плато, в центре которого алела лагуна Асталии, отражавшая нависшую над ней громаду Мальтана.
* * *
Отряд Эла двигался по горам второй день. Тагор ехал на лошади вместе с Лииной, Ирд и Рад пристроились за спиной некроманта. Казалось, лишняя ноша нисколько не беспокоит Гора, но демонобрец чувствовал усталось мутанта.
Впереди уже виднелись очертания вулкана, вершину которого окутывали плотные облака, так что казалось, будто он растворяется в затянутом седой мглой небе.
Жрец, Лиина и Тагор были очень слабы — полученные раны с каждым шагом высасывали из них жизнь.
С наступлением темноты сделали привал — последний, как полагал Эл. На следующий день им необходимо было во что бы то ни стало добраться до Мальтана, даже если им с Ирдом придётся отправиться вдвоём. Утешало только то, что некромант чувствовал: они на верном пути, Ирдегус и яйцо василиска находятся там, возле этого чернеющего на фоне грязно-синего неба исполина! Посланный на разведку кондор передал изображение палаточного военного лагеря. Наверняка и командиры армии находились там.
— Эл, — услышал он голос Ирда.
Юноша увидел, что демоноборец пошевелился, и пересел поближе. Его осунувшееся бледное лицо казалось в неверном свете луны вылепленной из белой глины маской. Чёрные провалы глаз были устремлены на Эла, словно хотели что-то разглядеть в нём.
— Ты не спишь? Впрочем, зачем я спрашиваю. Конечно, нет. Послушай, я тут подумал… Собственно, не сейчас, а давно уже. Ещё когда мы шли в замок Ирдегуса.
— О чем?
— Вампиры, они же бессмертные, верно? То есть, я хочу сказать, что они могут жить и видеть, что происходит вокруг очень долго, пока кто-нибудь их не убьёт. А если такого не случиться, то ведь они, пожалуй, и конец света застанут? Что скажешь?
— Вполне возможно, — согласился Эл. — И что с того?
— Ну, понимаешь, я иногда думаю о том, что мы, люди, всего лишь смертные, наши жизни в сравнении с вечностью — ничто, один миг. Вампиры убивают нас, когда им вздумается, они могли бы захватить весь мир, если бы захотели. А нас разводить как скот, на убой.
— Лишь те, кто унаследуют землю, добудут себе бессмертие, и, когда они исчезнут, оно уйдёт вместе с ними, ибо никто, кроме них, уже не будет более желать его, — проговорил Эл. — Не бойся, рано или поздно мир достанется людям, и они станут его единовластными хозяевами. Оборотни, орки, вампиры, тролли, огры и прочие твари, порождённые Звездой, исчезнут, и тогда вы получите всё и стяжаете себе бессмертие, ибо те, кто казались вечными, будут мертвы, а вы живы.
— Почему ты говоришь «вы»? — удивился Ирд. — Ты ведь тоже человек. И откуда такая уверенность, что именно люди унаследуют землю?
— Мир выжигает чуждые себе порождения так же, как кровь пожирает болезнь, — ответил Эл, игнорируя первый вопрос. — А теперь тебе пора спать. Завтра у нас будет трудный день. Кто знает, чем он закончится.
Было видно, что Ирд хочет спросить ещё о чём-то, но юноша передумал. Вернувшись на своё место, он начал укладываться. Эл мысленно пожелал ему приятных снов: возможно, они станут последними в его жизни.
Глава 43
Утро выдалось пасмурным и ветреным. По небу плыли индигово-чёрные тучи, готовые в любой момент разразиться дождём. Люди быстро собрались и двинулись по каменистому склону туда, где возвышался Мальтан, конечная, как надеялся Эл, цель их путешествия.
Они шли целый день, пока не очутились на гребне, с которого открывался вид на лагуну странной красной реки.
— Море крови! — выдохнул Тагор. — Самое место для схватки с вампирами!
— Не только с ними, — добавил Ирд, указывая рукой на пестревшие у подножия вулкана палатки. — Здесь ещё наёмники Рогбольда. Несмотря на то, что сам он мёртв, его солдаты верны Ирдегусу и Грингфельду.
— Мы постараемся их обойти, — проговорил Эл. Прищурившись, он рассматривал склон Мальтана. И вскоре разглядел то, что искал, — старый, похожий на зиккурат храм. — Те, кто нам действительно нужен, сейчас карабкаются к
