Разрушитель судеб - Виктория Авеярд
Сорасу беспокоило одно: его магия. Против нее убийца была беззащитна.
Единственным положительным моментом в этой ситуации было то, что рядом с ней постоянно находились экзекуторы и сменявшие друг друга стражники. Разумеется, они за нее не заступались. Но были очень полезны: они постоянно перешептывались, принося Сорасе дворцовые новости. Даже когда она кричала, отплевываясь от воды, задыхалась от гарроты на шее, томилась в железной деве или танцевала на мысках со связанными запястьями, она не переставала слушать.
Через какое-то время Сигилла нарушила тишину.
– Раз королева вернулась, значит, она довольно быстро преодолела путь от Мадренции до Аскала, – пробормотала охотница за головами. – Интересно, к чему такая спешка?
– Горы Калидона слишком неприступны, чтобы вести наступление зимой, а Сискария и Тириот сдались без кровопролития, – ответила Сораса, благодарная Сигилле за то, что она сменила тему. – У нее не осталось причин задерживаться на востоке, да и она не хотела утомлять армию больше необходимого. Опьяненные победами и славой, солдаты обрадовались возможности отправиться домой. К тому же Эриду ожидает коронация. Теперь она правительница четырех королевств, и ей нужно показать всему Галланду, что значит этот титул.
Сораса почувствовала на себе изумленные взгляды Дома и Сигиллы.
– Ты узнала все это, томясь в подземелье? – прорычал Древний.
Сораса приготовилась к тому, что он начнет осыпать ее подозрениями. Она даже привыкла к ним.
«Ты безжалостна и эгоистична, Сораса Сарн. Я мало что знаю о смертных, но достаточно хорошо понимаю твою натуру», – слова Дома снова зазвучали у нее в голове. Это было болезненное воспоминание. Тогда его недоверие укололо ее. Сейчас оно обжигало огнем.
Сораса обернулась, чтобы посмотреть на Дома, почти ожидая увидеть выражение ярости или сомнения. Но на его белом лице при свете факелов отражалась одна лишь забота, едва ли не нежность. Сораса застыла на месте.
Их глаза – медные и изумрудные – встретились.
– Не думала, что ты способен побледнеть сильнее обычного, но, оказывается, такое возможно, – ядовито произнесла Сораса и снова повернулась к нему спиной. Ее сердце колотилось о ребра. – Вам срочно нужно выбраться на солнце, вы оба выглядите ужасно.
– Поверь, ты выглядишь еще хуже, – выдохнула Сигилла. – Так в чем состоит твой план?
– До меня то тут, то там доходили обрывки слухов, – ответила Сораса, ускоряя шаг. – Пираты заполонили Долгое море и угрожают портовым городам. Любой корабль, приходящий в гавань, может оказаться разбойничьим. Путешествовать по морю стало медленно и опасно.
– Мать Корэйн не сидит на месте, – усмехнулась Сигилла. – Мне она сразу понравилась.
– Если королева здесь, значит, и Таристан тоже, – сказал Дом, глядя на потолок с презрительной ухмылкой на губах. Казалось, его взгляд проникает сквозь каменную кладку, устремляясь к верхним этажам дворца. – У нас еще есть шанс убить его.
– Ты правда хочешь помчаться к Таристану и позволить ему еще раз тебя отколошматить? – Сораса едва не схватила Дома за воротник, чтобы он не бросился навстречу собственной гибели. – Или, может быть, ты выслушаешь меня?
– Ну так расскажи нам свой план, – огрызнулся он, сложив руки на груди. Ревущий лев на его нагруднике находился как раз напротив глаз Сорасы. Сейчас бы кто угодно принял Дома за рыцаря Львиной гвардии, смертоносного и внушающего страх.
Обернувшись к Сигилле, Сораса посмотрела на нее долгим настойчивым взглядом.
– Ко двору прибыл темурийский посол, – медленно сообщила она, позволяя словам повиснуть в воздухе.
Сигилла прищурила темные проницательные глаза, в которых плясали отблески факела. Сораса наблюдала, как в мозгу охотницы за головами крутятся шестеренки. Наконец широкое лицо темурийки расплылось в ухмылке.
– Полагаю, ты успела взвесить то, о чем я сейчас думаю, – усмехнулась Сигилла, положив руку на здоровое плечо Сорасы.
Ее рука была такой тяжелой, что едва не причиняла боль, но Сораса радовалась этому прикосновению. Ее губы скривились в лукавой улыбке.
– Это одна из множества вещей, которые я успела обдумать, – проговорила она.
* * *
На своем посту лежал мертвый стражник. Его горло было перерезано, и лужа крови постепенно растекалась по грязному полу караульного помещения.
После проведенных в темноте дней Сораса медленно моргала, привыкая к ослепляющему сиянию множества факелов. Стоявшая напротив нее Сигилла занималась тем же. Только Дому не нужно было тратить на это время. Он стоял, прислонившись к окаймленной железом дубовой двери, и напряженно прислушивался к стуку сердец в соседней комнате.
Он показал своим спутницам пять пальцев, затем сжал руку в кулак и снова выставил пять пальцев.
«Десять».
Туникой мертвого стражника Сораса протерла рыцарский кинжал, очищая сверкающее лезвие от крови. Сигилла сжимала в кулаке второй кинжал. Дом по-прежнему держал в руке длинный меч, в стали которого отражались отблески факелов. Мрачно нахмурившись, он немного отступил от двери и встал прямо напротив нее. И хотя тело его сковывала броня, он двигался легко и беззвучно.
Каждый из них понимал: чтобы выжить, нужно действовать быстро, тихо и осмотрительно. Каждый из них осознавал, насколько опасно их положение. Каждый из них чувствовал, что судьба мира находится в их руках.
Дом начал первым и выбил ногой дверь с такой скоростью, на какую не способен ни один смертный. Замок вылетел наружу, а дверь, покачнувшись на отчаянно скрипящих петлях, распахнулась настежь. За ней оказалась маленькая комната, полная изумленных стражников.
Им не хватило времени даже взять в руки оружие, не говоря уже о том, чтобы позвать на помощь. Дом бросился на двух ближайших стражников и одним взмахом меча отсек головы обоим.
Кинжал Сорасы вонзился в шею стоящего в дальней части комнаты рыцаря – он даже успел схватиться за ручку соседней двери. Она проскользнула под вытянутой рукой второго стражника, выхватила у него меч и, не прерывая движения, всадила ему в тело.
Сигилла ударила кулаком мужчину, который бросился на нее сзади, и одновременно воткнула кинжал в другого тюремщика. На каменный пол сыпались зубы, а мертвые тела падали на видавшие виды деревянные стулья и одинокий стол. Сораса двигалась, не разгибая спины, готовая
