Парадокс жнеца - Алексей Котов
Оказались мы как будто снова в лагере легиона, только много меньше, словно в миниатюре. Причиной тому характерная для римских построек унифицированная модульность. Быстровозводимый блочный забор, стандартные площадки для физических и тактических занятий, косые кресты — куда же без них, в центре свалено в кучу материальное имущество новосоздаваемого подразделения, среди которого я безошибочно угадал тюки с армейскими палатками.
Выгрузились, построились вдоль стены в ожидании. Багги рейтар разъехались по лагерю, несколько черных залезли на вышку у ворот, часть осталась в машинах. Самого центуриона не видно, а вот троица в легких доспехах, недавно его сопровождающая, встала напротив нас, обособленно. Все сняли с себя закрывающие лица респираторы, заметно расслабились — явно настроившись на ожидание.
Делать нечего было, так что я пока этих троих и рассматривал — двое истинные арийцы, еще и одинаковые как два брата из ларца. Третий темноволосый, с узким лицом, в чертах и выражении проглядывают неприятные, крысиные черты. Бывает так иногда — видишь кого-то и сразу впечатление негативное возникает; вот это был именно тот случай. Знаки различия на воротниках у каждого разные — мне незнакомые.
«Опцион, сигнифер и тессерарий», — проявилось эхо, вновь говоря незнакомым мужским голосом.
«И?» — мысленно обратился я к темным глубинам чужой памяти. Опцион, сигнифер и тессерарий — это конечно хорошо, но что эти слова означают? Ответа ожидаемо не последовало. «Эй? Слышь, ты?» — попробовал я включить интонации Виталика, обращаясь к чужой памяти. Не помогло. Да и вообще ничего не помогало, а пробовал я по-разному — стояли мы уже довольно долго и пока ничего не происходило. Ждали оставшегося в лагере центуриона, как высказал догадку кто-то неподалеку.
Действительно — через четверть часа, постепенно нарастая, за забором послышался шум моторов. Тут уже оживилась троица недавних спутников центуриона. Вернулись на лица респираторы, исчезла расслабленность в облике. У братьев из ларца, кроме пистолетов, из оружия оказалось по метровому посоху — были закреплены за спиной. Сейчас, когда послышался шум моторов, эти одинаковые почти синхронно посохи достали и активировали.
Энергетическое оружие у них в руках выглядело необычно. Не так, как ледяная глефа, действие которой я уже успел увидеть и даже попользовался. Здесь древко больше — около двух метров, еще полметра приходится на изогнутый наконечник, напоминающий лезвие косы — только шире и массивнее. Оружие переведено в режим спящей активации, оба клинка вдоль кромки подсветила ядовито-зеленая полоса.
— Ептыть, а это че за кусуригама? — озадачился Виталя.
На самом деле оружие странное, здесь я с суетологом согласен. По сравнению со знакомой глефой странное — для рубящих ударов слишком длинное, для работы в строю слишком короткое, хотя на несведущий взгляд выглядит внушительно.
— Это не кусаригама, — между тем произнес рассудительный Димарко.
— А что это?
— Похоже на боевую косу.
— Так это че, косари что ли?
Димарко сразу не ответил и Виталя тут же принялся рассказывать ему историю интернет-мема про косарей. Но вскоре был прерван, потому что на территорию лагеря заехало две машины. Одна уже привычная — кургузый опель-блиц с закрытым кунгом, а следом необычный броневик. И если опель выглядел архаично, то вторая машина футуристично: черного цвета, с красной полосой по борту; трехосный, первый мост вынесен чуть вперед, морда клиновидная. Шум двигателя не слышно, катит мягко и бесшумно.
В обводах и формах необычной машины читалось техническое преимущества цивилизации, которая опережает нашу на несколько тысяч лет, освоив космос в пределах звездной системы. Полагаю, такой вездеход может катать как здесь, так и по поверхности лун или астероидов, вон даже скрытые сопла маневровых двигателей заметны.
Из кабины опеля выбрались Гельмут и Марина, а вот из броневика через боковую дверь — часть которой опустилась вниз как трап у бизнес-джета, степенно появились Антоха и Рома. Похоже, центурион из перегринов и переводчица статусом не вышли в одной машине с квиритом и корпоратом кататься.
Гай Антоний сменил флотский мундир и выглядел теперь как римский легионер, доспехи которого прошли путь в восемь тысяч лет. Высокотехнологичный бронекомбинезон, полностью закрывающий все тело, шлем с глухим забралом-визором, анатомический нагрудник с раскинувшим крылья римским орлом.
Техническая начинка этого великолепия вряд ли работала — на Альбионе вообще мало что работает кроме простейших приборов. Но тем не менее, защищен Антоха серьезно: судя по свечению некоторых элементов доспеха, у него активирован силовой щит, работающий благодаря антиматерии. И квириту сейчас не только винтовочная пуля, но в теории и фугас особо повредить не может — из силового кокона такой брони человека просто так не выковыряешь.
Когда троица подошла ближе, Гай Антоний открыл забрало, но на нас, на перегринов, по-прежнему не обращал никакого внимания. Взгляд его, даже направленный в нашу сторону, смотрел словно вскользь совершенно не замечая. А вот Рома мне подмигнул — не только плохой актер, но и конспиратор не очень.
Прибывшие встали перед строем, центурион Гельмут вышел вперед.
— Могу поздравить, вам всем очень повезло: благодаря своему решению принять предложение, каждый из вас избегает целого года тяжелой и смертельно опасной работы по поиску и вывозу товарно-материальных ценностей в составе трудовых отрядов. Вы теперь — отдельная центурия, предназначенная для быстрого реагирования на разные виды угроз. По законам Республики, любое самостоятельное подразделение должно иметь командира из представителя титульной нации. Вам повезло дважды, потому что наш командир — Гай Антоний Цезарион Макрон Германик, представитель славного рода римских патрициев. Господин Гай Антоний будет пристально наблюдать за вашей подготовкой…
В этот момент, даже не дожидаясь пока центурион закончит фразу, патриций развернулся и направился прочь. Похоже, счел процедуру знакомства законченной. Забавно — хмыкнул я, видя вытянувшееся лицо нашего центуриона, которого подобное поведения явно застало врасплох.
— … и при необходимости корректировать тренировочный процесс, — голос Гельмута чуть дрогнул.
Скорость речи замедлилась, Гельмут прислушивался к звукам за спиной. Было видно, что ему не очень понравилось, как на него — в числе прочих, демонстративно наплевал представитель титульной нации.
Рома, кстати, слегка растерялся — смотрел то на меня,
