Андрей Степаненко - Избранник
— Ах, вот ты где!
Федор Иванович стоял в дверях, угрожающе покачиваясь вперед-назад, и зрачки у него были еще те! Больные инстинктивно натянули одеяла.
— Федор Иванович... здесь вам не плац, — вежливо напомнил Рейнхард.
— Заткнись, немчура! — отмахнулся Бугров и шагнул вперед.
Сашка напрягся. Отступать не хотелось, но и оставаться лицом к лицу с этой вершиной творения природы было жутковато.
— Ты чего язык распустил, щенок?!
— Я сказал губернатору правду, — с трудом сглотнул Сашка.
— Какую такую правду?! Ты на кого пасть свою раззявил? — сделал еще один шаг вперед начальник горотдела.
— Вы больны, — с невероятным трудом остался стоять на том же месте Сашка.
— Я больной? — ткнул себя в грудь подполковник. — Это ты, щенок, больной! Ты! Потому что не въезжаешь уже, на кого тебе можно тявкать, а на кого нет! Понял?! Ты!
Федор Иванович пребольно ткнул Сашку в грудь пятнистым от напряжения кулаком, но главврач и Рейнхард уже опомнились и обступили начальника горотдела с обеих сторон.
— Покиньте больницу, Федор Ива...
— Не устраивайте здесь КПЗ...
Бугров покраснел и медленно, всем корпусом развернулся:
— Ах вот вы как запели?! Как не делаешь ни хрена, так менты для вас твари продажные! А как порядок начали наводить, так не устраивайте здесь КПЗ!
Врачи невольно попятились.
— Не выйдет, господа! Вышло ваше время! — Врачи испуганно и недоуменно переглянулись.
— Вы больны, Федор Иванович, — членораздельно проговорил начальнику горотдела в спину Сашка. — И с этим ничего не поделаешь.
Бугров снова развернулся.
— Вам надо ложиться на обследование, — собирая остатки мужества в кулак, произнес Сашка. — И поменьше контактировать с людьми.
— Че-го?!
— Это заразно, товарищ подполковник, понимаете?
— Он прав, Федор Иванович, — поддержал Сашку Рейнхард. — Это действительно заразно.
— Я вам покажу заразу! — еще больше разъярился Бугров. — Чего вы из меня дурака-то делаете?!
Он вдруг пошатнулся, схватился рукой за дверной косяк и, было видно, попытался преодолеть мощный рвотный приступ.
— Это болезнь, — пряча трясущиеся от напряжения руки за спину, возразил Сашка. — И ее надо...
— Да хоть вы заткнитесь! — оборвал его встревоженный Рейнхард.
— Вы у меня кровью харкать будете... — тяжело дыша, продолжил Бугров, но приступ ярости резко шел на спад. — Я вас... я вас...
Он вытер огромной красной рукой сбегающие по лбу крупные, с горошину, капли пота, развернулся и, продавливая половицы, вышел в распахнутые настежь двери. В дальнем углу палаты кто-то громко, беспрерывно икал.
Они просидели в кабинете Михаила Львовича часов до четырех, и всё это время врачи возбужденно обсуждали, является ли очевидное падение агрессивности начальника горотдела в конце «диалога» следствием накопления продуктов распада адреналина и последует ли за этой фазой заболевания депрессивность и резкое понижение двигательной активности вследствие общего торможения ЦНС.
Это могло быть правдой. По крайней мере, Сашка вдруг ясно вспомнил, в каком нежизнеспособном состоянии был его дядька после приступа в тот, последний день. Но только он хотел об этом сказать, как в дверь кабинета без стука влетел молодой тощий парень в белом халате:
— Михаил Львович! Михаил Львович!
— Что еще?
— Москва по радио про нас передала! — Сашка обмер.
— Че-го?! — аж подскочили врачи. — Когда?!
— Прямо сейчас!
Явно прибежавший из соседнего корпуса парень никак не мог отдышаться.
— Сказали, что у нас серьезная эпидемия и врачи настаивают на карантине...
Рейнхард и главврач переглянулись.
— А администрация противодействует! Из-за... — Парень судорожно глотнул. — Из-за выборов...
— Елки-зеленые! — выдохнул главврач. — Этого нам еще не хватало!
Раздался звонок, Михаил Львович схватил трубку, приложил к уху, мгновенно побледнел, схватился за верхнюю пуговичку воротничка, а потом, не попадая на рычаги, вернул трубку на место и встал из-за стола
— Всё, Володя, собирайся.
— Мэр? — судорожно вытер взмокший лоб Рейнхард.
— Он... — Главврач кинулся собирать разложенные на столе бумаги, сунул их в толстую кожаную папку и только тогда посмотрел на Сашку — холодно и отстраненно. — И вы, молодой человек, тоже... Мэр вас персонально пригласил.
У Сашки всё оборвалось.
Только в эту самую секунду до него дошло, что проверить, по какому номеру он вчера звонил, для того же чекиста проще простого.
— Идемте-идемте, молодой человек! — окликнул его главврач. — Сказали, срочно.
В мэрию они отправились на всё той же дребезжащей, как связка эмалированных кастрюль, «скорой помощи». Врачи активно переговаривались, выстраивая общую линию защиты, а Сашка уныло смотрел на заснеженные улицы и пытался высчитать, сколько дней здоровой жизни ему осталось. Потому что по истечении инкубационного периода болезнь войдет в активную фазу, и тогда у него начнутся «галлюники» — как у всех.
Внезапно «скорая помощь» притормозила и принялась отчаянно сигналить. Сашка глянул вперед и увидел множество чьих-то мелькающих перед лобовым стеклом спин.
— Свободу Лосеву! — громыхнул многоголосый хор впереди.
— Ничего себе! — охнул сидящий на переднем сиденье Рейнхард и развернулся к Сашке: — Это, случаем, не ваши «соратники»?
— Может, скажете, чтобы пропустили? — с ходу предложил главврач.
Сашка открыл дверцу и спрыгнул на укатанную дорогу. Подъезд к мэрии был заполнен мятущейся толпой.
— Свободу Лосеву! — звонко выкрикнул кто-то. — Даешь карантин!
«Карантин? — удивился Сашка. — А у них-то какой интерес?»
— Нет, Миша, это бесполезно, — покачал головой Рейнхард. — Проще пешком дойти. Пойдемте, Саша!
Не теряя времени, они покинули машину и вышли на относительно свободный тротуар, но и здесь их немедленно остановили.
— Назад, — преградил путь молоденький патрульный милиционер.
— Я чего-то не понял, юноша, — усмехнулся главврач. — Вы что, с этими заодно?
— Назад, я сказал, — выдвинул челюсть вперед патрульный. — А то щас дошутишься у меня, козел.
Врачи переглянулись.
— Ну-ну, — покачал головой Рейнхард. — Надо будет Бугрову спасибо сказать за такое пополнение.
— Ты давно в городе, отрок? — в тон ему поинтересовался главврач. — Башку еще не пробивали?
Патрульный ощетинился и потянулся к дубинке.
— Потому что, когда пробьют, — наступал главврач, — а тебе ее с таким гонором обязательно пробьют, я же тебя и зашивать буду. Понял, сопля зеленая?
Он повернулся к спутникам и подал разрешающий знак рукой:
— Пошли, мужики.
Они в наглую отпихнули оторопевшего патрульного в сторону, прошли несколько метров и моментально поняли, как были не правы. Толпа стронулась, хлынула на тротуар, мгновенно разделила их, спрессовала телами и, качаясь, как в море в шторм, выдавила на площадку перед зданием администрации.
— Свободу Лосеву! Даешь карантин!
— Владимир Карлович! — заорал Сашка. — Где вы там?!
— Да здесь я! — отозвались из-за его спины, но ни повернуться, ни даже оглянуться толком не удавалось.
Под натиском сзади толпа качалась из стороны в сторону и медленно продвигалась вперед, к ступенькам администрации, туда, где ее ждали два десятка напряженных, закамуфлированных сверху донизу милиционера.
— Всем назад! — на всю площадь рявкнул мегафон, но это было без толку: передние не могли сдвинуться назад ни на шаг, а задним было как-то всё равно.
— Свободу Лосеву! Даешь карантин! — ревела толпа.
— Я сказал, назад! — уже без мегафона заорал офицер и вытащил из кобуры пистолет, чтобы выстрелить вверх.
И в тот же миг, словно по чьей-то неслышимой команде, толпа вздохнула и пошла вперед, сметая со ступенек и подминая всех, кто не успел отскочить. Послышался знакомый звонкий голосок, и Сашка вздрогнул и вывернул голову в его сторону.
— Неля! — заорал Сашка. — Где ты, Неля?!
— Саша?! — отозвался издалека знакомый звонкий голос и тут же потребовал: — Тихо!
— Тихо... тихо... тихо... — пошло от человека к человеку. — Матушка Неля сказала «тихо»...
Сзади сразу же перестали давить вперед, и, хотя толпа еще качалась из стороны в сторону, вокруг воцарилась относительная тишина. Только сопели пробивающиеся из толпы наружу помятые менты.
— Ты что здесь делаешь, Саша? — громко, через десятки голов, спросила Неля.
— Я-то к мэру на планерку иду, — ответил Сашка. — А вот ты что творишь?
— Лосева арестовали, — на мгновение дрогнувшим голосом сообщила Неля.
— За что? — удивился Сашка. Он прекрасно знал, что таких людей не арестовывают.
— Обвинение пока не предъявлено, — отозвалась Неля. — Вот мы и протестуем.
— А при чем здесь карантин?!
— Так надо, Саша...
— Понятно, — пробормотал Сашка и начал пробиваться сквозь толпу. — Да пустите же!
