Максим Кораблев - Игра на выживание
Он вывел огневую группу на приземистый бастион, расположенный на лысой вершине меловой скалы. Они едва успели – неандерталы уже ломились через остывающие бревна на пораженном «осьминожьим огнем» участке. Пулеметы, кромсая тела, воздвигли в этом месте темный шевелящийся вал. Затем захлопал миномет, посылая свой смертельный осколочный груз через стену. Было ясно, что сейчас им при всем желании не промахнуться. Шестиствольный залп, затем еще один…
Запомнился рябой минометчик, с каплями пота на покрытом гарью лице, указывающий на командирскую башенку, откуда маленькая фигурка Юргена яростно махала флажками.
– Неужели – отогнали? – послышался вопрос хромого пулеметчика.
Первую волну отбили. Когда она откатилась, защитников поразило обилие тел, устилающих вырубку. Хотя у Юргена сложилось ощущение, что цель дикой атаки была чисто психологическая. Демонстрация удельного веса, как он выразился. Под прикрытием самоубийственного наступления «болотные кальмары» подползли ближе и вновь закрутили свой «дьявольский хоровод» спрутов.
На этот раз вольготно целиться им не дали. Миномет, хвала Древним, был хоть и маломощным, по меркам земной войны, однако весьма скорострельным. Кроме того, Юргенова дружина пришла в себя, и несколько спаянных групп, перестав без толку жечь драгоценные патроны, открыли залповый огонь винтовочными гранатами. Из «осьминогов» удалось выбить и опрокинуть семь или восемь до того, как извергающие молнии тучи вновь плюнули зеленым пламенем. Дистанция, однако, была уже не той, что раньше, и опорная стена оказалась разнесена в пылающие щепы сразу в трех местах.
Кто знает, удалось бы остановить второй вал монструозной «пехоты», если бы не своевременная помощь генерала. Со стороны Китайского Квартала навстречу беженцам из Трущоб подошли десятки «китайского» ополчения. Под прикрытием их бестолкового, но плотного огня дружина смогла без больших потерь оставить первую стену и увезти тяжелое вооружение.
На линии первых холмов и землянок колонисты исхлестали очередями сунувшуюся было волну неандерталов, загнав ее назад, к искореженной стене. Среди людей черной птицей метался Юрген, грозясь расстреливать тех олухов, кто вздумает палить очередями или метать гранаты без приказа. Постепенно наступил день. Стена догорала, неандерталы голосили, пока не переступая указанной Юргеном черты прицельного огня.
Пришло сообщение от Сергея. В стене его форта был пролом, «осьминогов» им удалось разбить и отогнать назад, в болото, однако там тоже было жарко, а до Золотого полуострова ох как далеко. В Змеиных Языках у Евгения пока все было спокойно, и он готовился оказать помощь Сергею.
Наконец, в дело вступил адмирал. Крейсер вышел из горловины пролива в открытый океан и двигался вдоль Трущоб. Пожалуй, таких аплодисментов Флинт еще не срывал. С правого фланга, по лиману, двигался моторный плотик, и его пулемет уже вступил в дело, кинжальным огнем прошивая сгрудившихся за стеной неандерталов.
Прибыл комендант, натурально, на белом коне. Кажется, именно в этот момент последовал еще один удар «осьминогов». Слизняки-громовержцы, как доложил Флинт, по ошибке далеко отошли от болота, так что удар оказался не особо эффективным. Но из-за скученности жертвы были. Одна из молний разнесла землянку, похоронив целое семейство в пылающих зеленым обломках. Комендант озверел, и Юргену вместе с генералом едва удалось его отговорить от контратаки.
– Зачем нам лезть под их стрелы? Пусть сами прут. Кроме того, первая стена нам совершенно не нужна – она под ударами «осьминожьего огня»! – орал генерал, прижимая к кровоточащей щеке какую-то негигиенично выглядевшую тряпицу.
– Они сейчас как раз в огневом мешке! – вторил ему Юрген, глаза которого светились демоническими огнями, словно у бога войны какой-нибудь архаичной земной народности. – С корабля и лодок мы насквозь простреливаем пулеметами их вытянутую поперек перешейка орду. «Слизняки» на время выключены из игры!
Уговорили… Флинт и команда плотика подплыли и встали вне досягаемости стрел, а затем принялись гвоздить шевелящийся улей. Заквакали минометы, бившие в самую гущу и с суши, и с воды.
– Бегут, бегут! – радостно вопил по рации капитан корабля.
Богдан Савельевич и Гриня, под прикрытием паники среди неандерталов, бросились к стене, вышли в поле и с нескольких десятков метров винтовочными гранатами завалили по слизню. Вернулся Богдан один, подволакивая перебитую ногу, а Гриня остался там. Тело его, истыканное стрелами, удалось утащить к своим только после того, как «осьминоги» свернулись и уползли на болото. Их последний залп был направлен в лиман, и командир плотика не успел сманеврировать, когда вода вокруг закипела и пошла радужными пузырями. Когда пар осел, колонисты поняли, что плот более не существует, а вместе с ним пропал бесценный мотор, пулемет и четверо дружинников.
Короткими перебежками люди вышли к изгороди, с остервенением добивая раненых неандерталов. Тут были зверолюди самых разных мастей – низенькие крепыши с обезьяньими головами; высокие и тощие, похожие на тех, с кем столкнулся отряд Роберта; рыжие в подпалинах, очень похожие на слегка изуродованных людей и от этого еще более омерзительные.
– Сколько их тут… не одна сотня и не две… – Комендант едва справлялся со своей лошадью, бесившейся от запаха звериной крови.
Вскоре свое слово сказал астроном – над холмами Трущоб повисли воздушные шары, с которых пулеметы держали под огнем кромку болот, а странного вида дельтаплан под восторженно-изумленные вопли колонистов пролетел над вражьей ордой, сбрасывая гранаты и взрывчатку. Неандерталы оттянулись дальше в глубь топей.
– Бог мой! – воскликнул Тамплиер. – Боеприпасов пожгли больше, чем за весь год в этом сумасшедшем мире!
– Пока еще не год, – мрачно буркнул Димон, подбрасывая на ладони предпоследний магазин.
Тамплиер посмотрел на него ненавидящим взглядом.
– Да какая разница?!
– А никакой.
– Вот и заткнись!
– Поговорили…
Пришли вести от Сергея. Там тоже отбились, но с патронами медленно надвигалась катастрофа. Туда ринулся адмирал и его сухопутный собрат с двумя десятками винтовочных гранат. В эфир прорвался Евгений. У него в начале ничего не было, потом сразу же стало хуже некуда.
Неандерталы шли по Змеиной Реке на кожаных лодках. Это были какие-то особые неандерталы. Евгений на полном серьезе утверждал, что они отводят глаза стрелку, и пули летят в «молоко». Но самым коварным врагом оказалось расположение форта. Если от диких животных бесчисленные протоки Змеиной служили прекрасной защитой, то для «осьминогов» тут было раздолье. Слизни двигались прямо по реке. Это у них не получалось так же ловко, как в трясине, потому и атака подзадержалась. Но среди заболоченных островков они сразу же стали шустрее. Форт пылал. Жертвы были ужасные. И комендант, отправив свою лошадь назад, двинулся вместе с крейсером и всеми «морскими дьяволами» туда. Похоже, угроза действительно надвигалась нешуточная.
А вот христианская община оказалась весьма боевитой. На поселение отца Агафангела наскочили остатки неандертальей орды, потрепанной Робертом. Наскочили и отскочили, скрывшись в болоте. «Борьба с дьяволом – наша прямая обязанность!» – летел из динамика голос неистового пастыря душ. Вообразивший себя цезарем нового мира, Агафангел даже предлагал отослать назад Сергею его пулеметный расчет.
И тут, после полудня, началось…
Вновь навалились, не считаясь с потерями, «осьминоги» и полчища на Трущобы и Сергееву крепость. А на песчаную косу меж этими двумя «удельными посадами» вдруг стали выходить, волна за волной, громадные, с волчьими мордами зверолюди. С них стекали тина и вода, а в когтистых лапах они несли здоровенные булыжники. Было что-то жуткое, сквозящее безнадегой в том, что несколько сотен этих нелюдей прошли по дну лимана аки посуху, причем в таком месте, которое никто и не планировал оборонять.
Вся стратегия штаба рухнула – ни Трущобы, ни крепость Сергея не были хорошо подготовлены для атаки с этой стороны. Никто не предполагал, что на косе может оказаться многочисленный неприятель. А корабль с минометами ушел к Змеиным Языкам, и связь с ним прервалась. Хорошо еще, с воздушных шаров вовремя разглядели мокрые, облезлые силуэты, выбирающиеся из воды и по-собачьи отряхивающиеся…
С помощью радиосвязи удалось хоть как-то скоординировать контратаку со стороны Трущоб и от Сергея. Тяжелое вооружение оказалось не собранным в один кулак, как мыслилось командирам землян, а распыленным. Дать время волкоголовым прийти в себя было смертельно опасно, и две горстки добровольцев бросились, очертя голову, на косу.
Это была настоящая бойня. Словно закованные в сталь конкистадоры Кортеса и Писсаро, колонисты, дав сокрушительный залп из своих «аркебуз» – винтовочных гранат, двинулись вперед.
