Алекс Орлов - Судья Шерман
Смайли вынул из кармана небольшой пенал красного дерева, в который помещалось ровно четыре сигары, достал одну из них и, отломив кончик, закурил. Поплыл аромат табачного листа.
– Так вот, лейтенант, – Теперь Смайли говорил более спокойно и размеренно. – В вашу задачу входит только высадка. Грамотная высадка и сбор информации. Вот тут осторожность вам не повредит. Позднее вы получите подробные инструкции, но в двух словах: вам нужно будет найти города или поселения. Одним словом – цивилизацию...
– Это будет Вуден-Лей? – спросил Рино.
– Нет. – отрицательно покачал головой Смайли. – На Вуден-Лей нам не пробиться. Уж слишком неудачно для нас она расположена. Там недалеко noграничные посты, эскадра поисковых судов... Я уж не говорю о ракетных станциях.
Смайли покосился на Халию. Та равнодушно рассматривала свои ногти, и разговор Смайли с Лефлером ее практически не интересовал.
– Значит, Максикола? – пытался угадать Рино.
– Да, Максикола. Нам нужно точно определить – живут ли на этих двух планетах люди, которые становятся впоследствии агентами ЕСО. Ведь именно это до сих пор является официальной версией... Вполне возможно, что они попадают к нам из других, менее известных мест.
– Значит, мы высаживаемся и ищем поселения. Так?
– Так.
– Если поселения есть или их нет, мы сообщаем эту информацию вам. Так?
– Так...
– А что потом? Вы нас оттуда вытаскиваете?..
– Боюсь, что нет, Рино, – после некоторой паузы сообщил Смайли. – Скорее всего, по вашему следу пустят убийц, натренированных на поиск ненужных на Максиколе свидетелей...
– Но почему вы все это говорите именно мне, мистер Смайли?! Почему бы вам не собрать всех курсантов и не сказать им, что их посылают на верную смерть?! Почему, в конце концов, не послать на это дело спецназ? Они сделают эту работу лучше, потому что лучше подготовлены...
– Подождите, Лефлер, не злитесь. Я все вам объясню. – Смайли примирительно поднял руку. – Я все объясню. Дело в том, что именно вы будете командовать операцией на Максиколе.
– Что, всеми тремя ротами?
– Нет, боюсь, только теми бойцами, которые уцелеют. Это во-первых. Теперь во-вторых. Если послать туда спецназ, они просто примут героическую смерть. Да, они положат больше врагов, чем вы – вчерашние полицейские, но они полягут все до одного. Мне же нужно, чтобы вы прошли, по крайней мере, сотню километров, прежде чем из вас выпустят кишки.
Смайли прикусил сигару, затем взял ее двумя пальцами и, подув на огонек, продолжил:
– Поймите, те, кто будет за вами охотиться, станут думать, как думают спецназовцы. У них у всех одна школа. А вы копы – вы хитрые и подлые. Вас, как хулиганов, взрастила улица, и, как работают ваши мозги, не знает никто... Мелкие поборы с сутенеров и погони с риском для жизни. Бесплатные услуги проституток и поиск похищенного барахла. Какой психолог разберется в таких противоречиях?
Рино задумался. В словах Смайли была логика. Временами Лефлер и сам не мог понять, что происходило в его голове и где в его сознании проходил водораздел между полицейским и преступником.
– Ну что, вы принимаете мои объяснения, лейтенант?
– Да, сэр.
– Вог и отлично, но всем остальным этой правды я сказать не смогу.
71
Охранная паутина Максиколы состояла из нескольких тысяч военных роботов и обитаемых станций, висевших в точках с фиксированными координатами.
Они воплощали собой продуманную систему обороны, в которой станции были собраны в сплошную непроходимую сеть, сотканную из перекрещивающихся секторов обстрела.
Теоретически ни одна цель не могла проникнуть внутрь охраняемого пространства, если только противник не был в состоянии собрать достаточно сил, чтобы преодолеть оборонительные рубежи.
Впрочем, такой вариант исключался. ЕСО надежно контролировала практически все военные сферы, за исключением некоторых специальных служб. Но те оставались структурами в себе и не обладали собственными ударными силами.
Однако так считали не все.
– Опять прошла пара «штюсов», сэр! – нервно выкрикнул оператор Домбай. – Нужно стрелять, дольше терпеть это невозможно!
– Почему такие нервы, Домбай? – подозрительно спросил майор Иоффе. – Всех нервных списывают со службы, разве ты не знаешь?
– Я все прекрасно знаю, сэр, – попытался взять себя в руки оператор, – однако эта пара «штюсов» проходит уже в третий раз.
– Ну и что, они же сказали тебе еще в первый раз, что просто заблудились. И что они входят в четырнадцатое крыло двадцать второго полка истребительной авиации, прикомандированное к военно-геологической службе.
– Нельзя же плутать до бесконечности, сэр, – не сдавался Домбай. – Они определенно собирают разведданные...
– Это и дураку ясно, – обронил майор.
Он вышел из своего командирского закутка, где помимо маленького столика находилась кофеварка, сейф и передающее устройство «директлайн», которым Иоффе уже воспользовался, докладывая о «заблудившихся истребителях».
Дежурный агент порекомендовал ему не стрелять и ждать, когда руководство примет верное решение. Обо всем этом оператору Домбаю знать было необязательно, поэтому майор Иоффе разыгрывал из себя главное и единственное руководящее лицо.
Подойдя к рабочему месту Домбая, он засунул руки в широкие карманы форменных штанов и некоторое время наблюдал за повторяющейся видеозаписью пары истребителей.
«Штюсы» шли на форсаже, изменяя скоростные характеристики, и делали это намеренно. Они собирались обмануть следящие системы, чтобы не получить ракету в сопло и остаться недосягаемыми хулиганами.
Радиоперехват выдавал фразы, из которых следовало, что машины принадлежат каким-то пиратам с Рондерфло, но это была очередная уловка.
Иоффе вернулся в узкий коридор, прошел по нему несколько шагов и остановился возле каюты отдыхающей смены. Даже отсюда он слышал храп операторов Гордона и Нильса. Эти сукины дети спали так, будто на них вовсе не лежал тяжкий груз секретной оборонительной работы. Будто они и не знали о всевидящем оке ЕСО и ее длинных и кровавых руках.
«Подонки», – подумал майор Иоффе и мысленно содрогнулся от опасения, что тонкие эфиры его мыслей станут достоянием ЕСО. Тогда – каюк.
«Но ведь я имел в виду Гордона и Нильса! – стал оправдываться перед самим собой Иоффе. – Гордон корчит из себя не пойми что, грезит наяву, будто он телезвезда, а на самом деле просто сумасшедший сукин сын. А Нильс настоящий тормоз!»
Успокоив самого себя, майор Иоффе прошел в свой крохотный казенный кабинетик. Впрочем, когда он сел за стол, то почувствовал себя вполне комфортно.
«А Бени Хезнак служит на CO-1A», – вспомнил он, и к нему вернулось прежнее состояние завистливой неудовлетворенности.
СО-1А была станцией нового поколения с более просторными жилыми помещениями, улучшенной очисткой воздуха.
И вот несправедливость: Хезнак служил на CO-1A, а он, Нурсултан Иоффе, на старой СКО-4, где людям отводился только жалкий закуток. Все остальное принадлежало двухступенчатым торпедам «хоткэт», тепловым ракетам «браун» и бесконечному боезапасу артиллерийских автоматов, управляемых устаревшим компьютером.
– Домбай! – неожиданно для себя крикнул майор.
– Что, сэр? – оторвался от экрана оператор.
– Ты, случайно, не лыжник?
– Нет, сэр, – ответил удивленный Домбай. – Последние пять лет я жил на Африкаане, а там не бывает снега.
– Да?
– Да, сэр. Абсолютно точно.
– А почему у меня возникают ассоциации «Домбай – лыжи»?
– Не знаю, сэр. Может, рисовая каша со свининой оказалась просроченной? У меня с утра после нее живот пучило...
– Ладно, работай, – сказал майор и откинулся на спинку стула.
«Домбай – лыжи, Домбай – лыжи», – крутилось у него в голове, и он не мог понять, откуда это взялось.
«Это у меня от тесноты, – решил он. – От затхлого воздуха и просроченной каши со свининой».
В это время невеселые мысли майора прервал крик оператора:
– Они опять возвращаются, сэр!
72
Пилот «девятки» заложил крутой вираж и пошел на сближение с поясом охранных станций.
«Восьмой» номер хладнокровно повторил маневр ведомого и пошел следом за ним, нисколько не заботясь о собственной безопасности.
«Толковый парень», – подумал «девятый», не забывая посматривать на индикатор ракетной атаки.
Он понимал, что персонал станций жутко нервничает и уже держит пальцы на кнопке пуска, но это заводило лучше спиртного и давало такой прилив адреналина, что пилот «девятки» готов был жертвовать собственной безопасностью.
«Хорошо, что здесь, у Максиколы, никаких тебе перехватчиков – только тупые станции да трусоватые операторы».
Пилот включил автопилот и поставил точку «ноль», то есть выставил аппаратуру на самостоятельное принятие решения. Это был еще один способ добычи адреналина из истощенного мозга. А вдруг компьютер не сработает и ты получишь в борт верную ракету? В этом-то вся и прелесть.
