Олег Шовкуненко - Оружейник. Бой без правил

— Все эти теории невероятно сложны, они выглядят синтетическими, высосанными из пальца. Кроме того, они стиснуты рамками бесчисленных ограничений и случайностей. Именно поэтому они не могут быть верными. В природе все должно быть предельно просто и надежно, иначе вселенная не смогла бы существовать. Она бы рассыпалась, как хрупкий песочный домик.

Ну, хоть тут все понятно! Я поймал себя на том, что киваю в такт словам ученого.

— Вот поэтому в своих рассуждениях я пошел по совершенно другому пути, — подытожил поймавший кураж лектор. Правда коню понятно, что это лишь итог краткой вступительной части. Страшно было даже представить, что нас ждало впереди.

— Даниил Ипатиевич, — я взял на себя смелость прервать старика, — извините конечно, но мы люди военные, а поэтому прежде всего нас интересует та часть вашего открытия, которая проливает свет на последние события, на ту угрозу, о которой вы упоминали.

— Да, я понимаю, — кивнул младший научный сотрудник. — Но для того чтобы понять суть всего происходящего, вам все же придется представить вселенную Серебрянцева.

Это гордое «вселенная Серебрянцева» окончательно убедило меня, что лекция продолжится.

— Только кратко, — попросил или скорее потребовал Загребельный.

— Я буду предельно краток и лаконичен, — Ипатич понимающе кивнул и вновь настроился на обычную для себя преподавательскую волну: — Каждый школьник знает, что все в мире состоит из молекул, атомов, а если заглянуть глубже, протонов, нейтронов, электронов и прочих элементарных частиц. Все эти частицы ведут себя очень и очень странно, то как волна, то как твердое тело, превращаются друг в друга при столкновениях, порой проявляют непонятные, абсолютно не свойственные им качества. Разве все это не наталкивает вас на определенный вывод?

Ответом ученому стала тишина. Именно она неоспоримо свидетельствовала, что ни на какие таки выводы слушатели не сподобились. А, впрочем, был один — день уже давно перевалил за полдень, и становилось прохладно сидеть на голом бетоне.

— Вывод же напрашивается следующий, — Серебрянцев словно не заметил инертности аудитории, — вся вселенная состоит из единого универсального строительного материала, и это совсем не материя, это энергия.

— Погодите, вы хотите сказать, что материи не существует?! — выдохнул Сергей Блюмер, похоже единственный из всех нас человек, который хоть как-то мог следить за мыслью лектора.

— Не существует! — подтвердил Даниил Ипатиевич, гордый произведенным эффектом.

— Не может быть! — пришло время и мне продемонстрировать, что и мы не лыком шиты. Мне ведь еще в училище накрепко вдолбили в голову: «Лобовая броня тяжелого танка материя толстая и практически не пробиваемая, поэтому вернее бить под башню».

— А вот мне как-то все параллельно, — буркнул себе под нос Клюев. — Энергия… материя… какая разница, все одна хрень.

Однако не все оказались столь темными, как прапорщик. Лиза к примеру. Видать в школе она была не последней ученицей.

— Даниил Ипатиевич, но ведь энергия это… это… что-то неощутимое, это ведь свойство, мера, из нее ведь ничего нельзя сделать!

— «Сделать…», — старик хохотнул, повторяя это слово. Затем он по-отечески погладил девушку по голове. — Вот в этом-то, дорогуша, и заключается основное заблуждение человечества. Вся вселенная это энергия, мы это энергия. Разница лишь заключается в ее состоянии.

— Короче, бетон, на котором мы сейчас сидим, это энергия, только концентрированная, а воздух, которым мы дышим, это та же энергия, только гораздо пожиже, — сообразил Леший.

— Ну-у-у… если очень упрощенно, то да, — Скрепя сердце Ипатич вынужден был согласился.

— Бренд какой-то! — не выдержал аспирант ХАИ. — Никогда не слышал ничего глупее.

О-о-о, видать мальчик то из консервативных, — понял я. — Успел закостенеть, не смотря на молодость. А вот мне как-то совершенно по барабану, типа как Клюеву. Нет, пожалуй, Клюев отморозился потому, как ни хрена не понял, а вот я… Я хоть и уловил суть проблемы, да только мне на нее насрать. Все эти умные теории ничего в нынешней ситуации не меняют. Или может я не прав?

— Лучшее доказательство любой теории, юноша, это что? — Серебрянцев не стал дожидаться пока Блюмер сообразит и сам ответил на вопрос. — Правильно, эксперимент. Ни одна из существовавших ранее теорий так и не была доказана экспериментально.

— А ваша? — не выдержал авиастроитель.

— Там, в соседнем корпусе, находится установка… — напомнил старик. — И я ее уже, между прочим, запускал.

Все, включая даже Сергея, притихли, ожидая продолжения. Дальше дело от теории, то бишь пустопорожней болтовни, переходило к практике или другими словами к вещам, которые можно попробовать на зуб. А это уже было куда интересней.

— Внутри установки пустота, вакуум, стопроцентное отсутствие любых материальных, пока для ясности сохраним это определение, объектов. Единственное, что там присутствует, так это энергия электромагнитного и гравитационного полей. Это довольно чистая энергия, я бы сказал, не закапсулированная. Трансформацию именно энергии поля я и попробовал осуществить.

— Трансформацию во что? — я начал догадываться о цели проводимых Серебрянцевым экспериментов.

— В другой вид энергии, — старик подтвердил мои догадки. — В то из ее состояний, которое будет доступно нашим обычным органам чувств, в плазму, газ, а может и в нечто более плотное. — При этих словах по губам Ипатича проскользнула таинственная улыбка.

— Круто, — с горькой мечтательностью протянул Леший. — Сотворить бы сейчас, к примеру, пару водки, да упиться до бесчувствия. Чтобы хоть на время все это позабыть.

— Лучше сразу ящик. Пара бутылок здесь не поможет, — поддержал мрачную шутку командира Соколовский.

Тоска из слов капитана, будто облако ядовитого газа, мигом обволокла крыльцо, на котором мы все стояли. Для тех, кто еще сегодня утром заглядывал в глаза смерти, хватило всего одного вдоха. Лица людей сразу стали серыми, каменными, взгляды жесткими и колючими. Пожалуй, только лишь Серебрянцев, этот божий одуванчик от науки, продолжал излучать нездоровый оптимизм.

— Ну, товарищи, насчет водки не знаю… — Ученый видел, что одного за другим теряет своих слушателей и, похоже, лихорадочно соображал как остановить этот процесс. Вернуть наше внимание теперь могло лишь чудо, и оно у Серебрянцева нашлось: — Водку не могу, — более уверенно заявил он. — Пока получилось только вот это…

Произнеся эти слова, старик полез в карман своей засаленной болоньевой куртки. Снедаемый нашими недоверчивыми взглядами, он добыл оттуда затертый спичечный коробок. Ипатич открыл его, двумя пальцами залез внутрь и выудил оттуда маленький, размером не больше ногтя, кусочек какого-то вещества очень похожего на рваный осколок от артиллерийского снаряда. Кусочек был ярко голубого цвета, причем настолько яркого, что казалось будто он светится изнутри. Ничего не говоря, Серебрянцев опустил коробок рядом с собой на бетонную ступеньку, а затем как на постамент водрузил на него неоспоримое доказательство своей правоты.