Май, весна и апокалипсис - Николай Александрович Ермаков
А когда мы с Викой, счастливые и слегка уставшие, наконец-то, выбрались из спальни, то на кухне нас уже ждали блины, а бабушка, которая сегодня выглядела куда более приветливой, чем вчера, приступила к подробным расспросам о моей биографии. Похоже, шок у неё прошел, однако та вчерашняя ситуация, когда бабушка не маячила вокруг со своими назойливыми вопросами нравилась мне намного лучше.
После завтрака я перешел на шестой ранг, но предложения бонусного расклада не последовало. Хоть я и собирался от него отказаться, но всё же этот факт меня несколько озадачил.
Вика подняла свой ранг до третьего, после чего я ей сказал, что нам надо ехать в Харапинск — надо поддержать отца, да и невесту показать. Вика, конечно же, сразу согласилась — ей не терпелось познакомиться с моими родителями, несмотря на то, что момент для этого далеко не самый радостный.
Когда мы уже стояли в дверях, то бабушка, вновь усевшаяся за телевизор, крикнула нам, чтобы мы не уходили — сейчас президент будет выступать.
Пришлось возвращаться и садиться перед экраном — интересно ведь, что он скажет? Ситуация-то в стране и в мире далеко не простая и, если подумать, то решения необходимо принимать быстро и решительно, да и то не факт, что результат будет положительным.
* * *
Президент, появившись на экране телевизора, выглядел достаточно бодрым и уверенным в себе.
В первую очередь он заявил, что Россия стала жертвой инопланетной агрессии, от которой, по предварительным данным погибло около десяти тысяч человек. Здесь я позволил себе несколько усомниться — только в нашей области местные власти называли количество около пятисот погибшими, и здесь, насколько я понимаю, не учитывались те, кого утащили Чужие и Пауки — трупов-то ведь никто не видел.
Учитывая серьёзные последствия прорыва и непредсказуемость дальнейшего развития событий, в стране вводится чрезвычайное положение.
Далее глава государства отметил, что Вооруженные Силы и правоохранительные органы показали себя с наилучшей стороны, и смогли достойный отпор инопланетным агрессорам.
Потом он сообщил о предпринимаемых шагах:
Уже отдан приказ разместить в населенных пунктах армейские патрули с табельным вооружением и бронетехникой на постоянной основе.
Срочно будут созданы территориальные отряды самообороны, которым будет выдано боевое оружие.
Снимаются все ограничения на продажу, хранение и ношение огнестрельного и холодного оружия.
В заключение он добавил, что государственные органы работают в усиленном режиме и предпримут все необходимые меры для стабилизации социально-экономической ситуации и защиты граждан.
В целом выступление оказалось довольно коротким, но достаточно информативным и заряжающим оптимизмом.
Бабушка, находясь под глубоким впечатлением, даже потрясла кулаком в воздухе:
— Ну теперь мы им всем покажем!
* * *
Когда мы сели в автобус, направляющийся в сторону моего родного города, Вика, прижавшись ко мне плечиком, попросила:
— Миша, расскажи, пожалуйста про Харапинск, почему у вас там все драчливые?
— Даже и не знаю, — пожал я плечами, — Так-то это долгая история, да и не всё она объясняет, ну да ладно, время есть, слушай: мы сейчас едем по Московскому шоссе, которое за городом становится федеральной трассой, а раньше здесь был Московский тракт, и на нём, тридцатью километрами севернее Петровска, в царские времена было два больших торговых села — Покровское располагалось вдоль тракта с восточной стороны, а Речное — с запада, то есть, между трактом и рекой Пиной. Ну и всегда между этими селами было противостояние — местные торговцы и ремесленники конкурировали, а молодежь сходилась в кулачных боях.
Потом произошла революция, после которой началась гражданская война, и там речные все оказались за красных, а покровские — за белых. Когда в восемнадцатом году Деникин занял Петровскую губернию, то покровские в Речном лютовали хуже пришлых — вешали всех наших без разбору, но, как известно, белые тут долго не продержались, и вот, когда пришли красные, то уже настала очередь речных мстить за своих родственников и земляков.
А в тысяча девятьсот двадцать пятом советская власть решила объединить два села в один город, который назвали Харапинск, так как здесь Хара впадает в Пину. Но вражда никуда не делась и фактически разделение осталось. В местной власти, разумеется, заправляли речинские, да и горсовет с другими учреждениями расположен на нашей стороне.
А когда на СССР напали немцы и захватили эти места, то покровские твари пошли на службу немцам, ну а речинцы, кто успел — ушли в партизаны.
Потом наши вернулись и покровских хорошенько почистили, говорят, от их довоенного числа там процентов десять осталось…
— А надо было выжечь всё дотла и с землёй сравнять, — раздался злобный голос с заднего ряда — сидевший там мужик слишком эмоционально воспринял мой рассказ, — А то эти твари как тараканы плодятся, да ещё и права качают, дескать, они такие же граждане как все, сил никаких нет на это смотреть! Хорошо хоть инопланетяне их там прижучили!
— Во-во! Правильно, ты, Артём, говоришь, — откликнулся мужик, сидящий справа от меня, через проход, — Никогда житья от них не было, а если теперь оружие всем раздавать будут, то опять к нам полезут, как только стволы получат, там твари похуже инопланетян будут!
— Пущай лезут! — раздался голос откуда-то спереди, — У меня пулемет давно кровушки покровской дожидается, устроим им достойную встречу!
Следующие двадцать минут пассажиры автобуса наперебой обсуждали, как они будут убивать покровских, когда те полезут в Речную.
* * *
— А что, в этом автобусе только речные ехали? — спросила меня Вика, когда мы вышли на автостанции.
— Ага, — кивнул я, бросив взгляд в сторону армейского БТР, расположившегося у перекрестка, — Автостанция ведь на Речной стороне расположена, поэтому автобусом пользуются только речные, а остановка электрички находится на Покровской стороне, поэтому на электричке ездят только покровские.
— Как вообще так можно жить? — непонимающим тоном произнесла Вика, всё ещё находясь под впечатлением кровожадных высказываний пассажиров, — Это ведь всё так давно было, пора бы уж и забыть! Дикость какая-то!
— Так я тебе ещё про девяностые не успел рассказать, — пожал я плечами, — Там вообще трэш был с гранатометами.
* * *
Позвонив матери, я узнал, что сейчас вся семья находится в Заречном и мы с Викой сразу направились в ту сторону, не заходя в наш городской дом. По пути я показывал
