Школа на краю пустыни - Amazerak
Теперь Николай понял, почему не смог одолеть на ринге этого первокурсника. Мало того, что дерётся хорошо, так ещё энергии полно и реакция отменная. Просто зверь. А если прогресс и дальше будет идти такими темпами… В этом случае его, скорее всего, переведут в спецшколу категории «А», куда отправляют чистокровных аристократов с высокими энергетическими показателями. А может быть, и сразу в военную часть в жёлтой зоне.
— Да, показатели солидные, — согласился Гаврюшин. — Первый раз такое вижу. Никто никогда за неделю не прокачивал два уровня.
— А что было в прошлые выходные? — поинтересовался прапорщик Бурдюков с позывным Бур.
— Ему капитан увольнительную на два дня выписал. Чёрт его знает, что там было… Наверное, Меншиков куда-то снарядил. Видать, реально, какая-то серьёзная тема…
— Погоди-погоди, — Бур жестом остановил Гаврюшу, словно что-то вспомнил. — Ты, помню, говорил, что Князев ликвидировал аномалию голыми руками.
— Да, он это сделал. Я сам видел. Просто взял и придушил. С его-то силой нетрудно.
— И она оказалась пустой, так?
— Караульные ничего не собрали. Она сразу начала испаряться.
— Всё понятно. Гибрид.
— Чего? Гибрид? Да ладно!
— Это гибрид, просто необычный. Очень редкая хреновина.
— Гибриды же дикие, а этот… обычный пацан, — Николай даже не поверил словам прапорщика. Он знал про гибриды. Кирилл не мог являться таковым.
— Во время выбросов иные могут захватывать человеческие тела, — объяснил Бур. — Это всем известно. Но не все знают, что иногда у них это не получается. Бывает, что иной вселяется и погибает, оставив носителю отголоски собственного сознания и энергетическую структуру. Таких тоже называют гибридами. Они — такие же, как мы, но умеют поглощать энергию без прибора. Ну и ещё у них что-то вроде раздвоения личности.
— О, ни фига себе! — Николай не знал, что и думать. Выглядело правдоподобно. — А почему я ничего не слышал про них?
— Потому что случается это крайне редко, и вся информация по таким гибридам засекречена. Мне дед рассказывал. У него в части служил парень. У него кукушка иногда ехала пипец как. Но уровни набирал быстро… а потому сгинул. То ли погиб, то ли совсем крыша протекла, и в психушку загремел. Дед тогда полковником был, он знал, а больше в части никто не знал, даже офицеры. Вот так. Поэтому всё, что я сказал сейчас, должно остаться между. Даже Князеву не говорите ничего, понятно? Последствия могут быть серьёзные.
— Какие последствия? — продолжал удивляться Николай.
— Однажды просто исчезнешь — и поминай, как звали. Думаешь, шучу?
— Хорошо, мы не скажем, — проговорил Гаврюшин. — А если у Князева крыша поедет? Или иной всё же победит в его башке?
— Насчёт второго можешь не беспокоиться. Насчёт первого… тоже. Это не наше дело. Кому надо, разберутся.
— Понял.
Воцарилось молчание.
— Так мы примем его или нет? — спросил Николай.
Он с самого первого дня знакомства с Кириллом считал, что тот должен вступить в клан Дракона. Сильный боец. Нехорошо будет, если его заманят в клан Филина. Но Николай сам не мог принимать такие решения. Это мог делать только действующий лидер клана.
— Гаврюша, что скажешь о Князеве? Дай краткую характеристику, — велел Бур.
— Своевольный, не признаёт авторитеты, себе на уме, волевой, морально устойчив. В коллективе легко находит общий язык, сослуживцы уважают. Что еще сказать? Драться умеет, всегда даст сдачи, если надо. Я рассказывал про третьекурсников.
— Благодарю, — кивнул Бур. — Пока рано делать выводы, понаблюдаем ещё немного.
* * *
С Соней мы встретились в среду в спортзале. Как и прошлый раз, отрабатывали удары в паре. Я продолжил учить её тому, что знал сам. Техника у девушки хромала.
На тот случай, если не получится снова пересечься, договорились встретиться в субботу. У нас намечались долгожданные стрельбы на полигоне, но только в первой половине дня. Вечер был свободным. Скорее всего, нам устроят какое-нибудь развлекательно-воспитательное мероприятие, вроде просмотра патриотического фильма, но я надеялся выкроить час-другой.
За неделю на уроках боевой подготовки мы освоили несколько образцов стрелкового оружия: штурмовую винтовку Калачова, пистолета «Грач» и пистолета-пулемёта ПП-88. Теперь предстояло научиться стрелять. А вот о стрельбе из модуляционных винтовок пока даже речи не шло — нам давали лишь теоретическую базу.
В остальном было всё то же самое. Я, как и прежде, делал упор на развитии энергетических показателей. И не зря. К субботе скорость потока подросла на 0,3, а энергия — на четыре единицы. Это считалось хорошим результатом, но я прекрасно понимал, что такими темпами (а ведь не факт, что прогресс будет стабильным) до пятнадцатого уровня полгода буду ползти.
Надо было поглощать иных, и я очень хотел поскорее этим заняться, но пока приходилось ждать. Даже наладить контакт с охотниками из Царицыно не представлялось возможным. Из-за того злополучного рейда в женскую общагу нам запретили ходить в увольнение. Придётся на время забыть и про развлечения в городе, и про охоту, и про Надю, с которой мы за эти недели даже не созвонились ни разу. Грёбаная спецшкола зарубала на корню всю мою личную жизнь.
В пятницу утром капитан Третьяков после построения позвал меня в кабинет, достал из стопки с увольнительными бланк, поставил подпись и штамп. Затем вытащил из ящика стола запечатанный конверт и вручил мне.
— Курсант Князев, его превосходительство даёт тебе особое поручение. Вот увольнительная на два дня. В конверте инструкции.
Я взял конверт и бланк, приложил пальцы к козырьку и вышел. Кажется, я снова потребовался СКИФу. Что на этот раз? Опять за аномалиями бегать? Или что-то поинтереснее придумали?
Убедившись, что рядом никто не околачивается, я подошёл к окну и вскрыл конверт. Внутри была записка с адресом. В субботу, в двенадцать часов дня мне требовалось встретиться с неким господином Рыбаковым в трактире «Очаг» в Царицыно. Это было как раз то самое заведение, где работала Надя.
Сразу же вспомнился нашу последнюю беседу с Мариной. Наверное, она договорилась с кем-то из местных охотников, чтобы они приняли меня в свою компанию. Что ж, будет здорово, если в эти выходные удастся отправиться к красную зону…
Свернув записку, я положил её в нагрудный карман, а конверт порвал и выбросил в урну.
За завтраком оповестил своих друзей о том, что следующие два дня буду отсутствовать, чем вызвал их глубокое недоумение.
— Опять увольнение
