Воспитанник орков. Книга вторая - Евгений Васильевич Шалашов
— Это точно, — кивнул Данут. Чего-чего, а пакостей всегда хватало!
Пока шли, старый орк негромко пел:
— Из Юделя два копьеносца
Из фолкского плена брели,
И оба слегка приуныли,
Дойдя до хандварской земли.
Придётся им нынче увидеть
В позоре родную страну…
И оркское войско разбито,
И славная Арен в плену!
Печальные слушая вести,
Один из них вымолвил: «Брат!
Болит моё старое сердце,
И старые раны горят!»
— Разве пленных орков после Аркалльской битвы отправляли в Юдель? — удивился Данут. Как он помнил, после сражения, в котором фолки, орки и гномы почти уничтожили друг друга, был подписан договор о мире и все пленные были отпущены домой. Хотя нет, не все. Принцесса Арен осталась. То, что принцесса была его матерью, у Данута до сих пор не укладывалось в голове.
— После Аркалльской — нет, — хмуро отозвался Буч. — Но хватало и других битв. Я сам пробыл в Юдели десять лет.
А ведь старый орк никогда раньше не рассказывал, что побывал в плену. Впрочем, плен — это не то, о чем хочется вспоминать и рассказывать. Десять лет! В Юдели, на тяжелых работах, где в тоннелях, устроенных старыми магами, под ледяным панцирем, добывают серебро, медь и золото, даже просто прожить десять лет нелегко. А на каторге? Такое по плечу лишь настоящему герою.
Во время пути, Данут начал догадываться, отчего старейшины орков дали ему тепловик, да еще и сопровождающих. И дело не только в благородстве Совета, а в Буче с Эксвусом. Старикам хотелось повоевать! Увечным оркам не полагается ходить в походы, их удел — воспитание молодежи. А здесь все сразу: с одной стороны, они помогают своему воспитаннику (пусть уже бывшему, но роли это не играет), с другой — отправляются в поход на норгов! И Буч, и покойный Эксвус люди достаточно влиятельные (Эксвус, насколько он помнил, когда-то входил в Совет старейшин), могли убедить своих соплеменников помочь парню.
— Скоро петля будет, — предупредил старый орк. — Тебе пора. Камни не забудь прихватить.
Подбирая кусочки гранита, Данут пожалел, что они не на берегу моря. Галька была гораздо удобнее, но выбирать не приходилось.
Действия перед наблюдательным пунктом норгов (даже если там люди, они все равно останутся норгами!) были расписаны заранее. Данут, оставив орка одного, ушел с дороги и, отправился в обход.
Наблюдатели, уже изрядно скучавшие (в их задачу входило дать сигнал, если появится отряд орков, а потом убегать!) увидели, как по дороге ковыляет увечный старик. Безрукий, хромой. Да над таким грех не поизмываться!
К старику, уныло бредущему по дороге, спустились сразу четверо. Еще двое оставались на валуне, у большой кучи сухого хвороста, приготовленного для сигнального костра.
Данут, пробираясь между камней и, старательно маскируясь (научили!) обошел возвышенность по неширокой дуге. Теперь можно выходить в тыл дозору, но парень решил не спешить. Не может быть, чтобы норги не предусмотрели такой вариант. Он сам, на их месте, устроил бы неподалеку от валуна «секрет», посадив в него парочку наблюдающих за наблюдателями.
«Секрет» норгов парень отыскал по запаху. Если люди пребывают в каком-то месте несколько дней подряд, им понадобиться не только есть и пить, но и избавляться от кое-каких излишеств в организме. Если дело происходит зимой, тогда легче, а летом и осенью, как не старайся, спрятать экскременты мало кому удается. Даже разведчики-орки признавали, что как ты их не закапывай, не присыпай еловой хвоей или золой — опытный следопыт отыщет. Данут не был опытным следопытом, но и сидевшие в «секрете» не были искушены в таком важном деле, как маскировка на местности. И если в начале дежурств они еще пытались укрыть следы жизнедеятельности организма, присыпая их листьями, то впоследствии обленились и расслабились, не отходя от своего лежбища более десяти шагов..
Крадучись, Данут вышел к «секрету». Так и есть — в густых кустах, чья «густота» усилена срезанными ветками (с увядшими листьями!), на еловом лапнике, укрытом плащами, лежали двое мужчин. Один спал, а второй внимательно смотрел на валун. Но видимо, наблюдателя что-то обеспокоило и он обернулся.
— Тс-с! — прошептал Данут, прикладывая указательный парень к губам.
Удобнее прикладывать к губам палец правой руки, а не левой, но в правой у парня был кусочек гранита, который он, без малейшего колебания, запустил в лоб наблюдателя. (В этом случае принято писать, что в глазах умирающего «застыло изумление». Возможно, так оно и было, только Данут не всматривался в глаза своей жертвы!)
Говорят, если кинуть куском гранита в лоб тролля, тот не заметит, а гранит разлетится на кусочки. Наблюдатель, увы, троллем не был. Гранит, встретившись с человеческим лбом, даже не отскочил, а остался сидеть в пробитом черепе.
Год назад Данут постеснялся бы убивать спящего человека и наверняка, вначале разбудил бы его. Потом, разумеется, все равно бы убил, но зато совесть чиста. Сейчас же, посылая очередной кусок гранита в затылок спящего и наблюдая кровавые брызги, слушая отвратительное чавканье, парень подумал лишь — не слишком ли громко? — и еще раз мысленно похвалил старого орка, посоветовавшего не мастерить дротики из веток, а довольствоваться простыми камнями. Легким дротиком цель поразить можно, но сложно, а камень, если с близкого расстояния, куда надежнее.
К радости Данута, на лежбище отыскался лук и колчан со стрелами. А вот мечи оказались неважными. Похоже, норги снабжали своих союзников оружием, созданным в деревенской кузницы, в которой кузнецу все равно, что ковать — хоть подкову, хоть меч! Впрочем, сейчас парень решил не брезговать и таким, потому что плохой меч — это лучше, чем его отсутствие.
Судя по доносившимся из-за валуна словам, Буч еще не начал драться, но дело уже шло к тому. Те, кто остался на страже, подзуживали четверке, спустившейся поиздеваться над стариком.
— Ты ему костыль сломай, пусть на корточках ползает! — жизнерадостно посоветовал длинный как жердь парень, в просторной куртке, кутавший горло в вязаный шарф. Не иначе, простудился, сердечный…
— Давай-давай! — подскакивал на месте второй, толстопузый, в кургузом плаще. — Пусть поползает. Вот, умора-то будет!
— Да чё вы с этим уродом возитесь?! — начал негодовать длинный, закашлялся, а потом стал хрипеть. — Костыль, говорю, у него отберите, пердун сам упадет, а вы круги водите! Вы чё, хоровод затеяли?
Данут усмехнулся. Судя по всему, старый орк затеял «карусель» — прием, при
