Мятежница и менталист (СИ) - Бланк Эль

Когда транспортник остановился и дверцы раскрылись, я выпрыгнула на площадку из камня. Ее хорошо освещали фонари, а в кузове было темно, глаза снова не сразу адаптировались и я с трудом сориентировалась. Удалось рассмотреть только стены ближайших зданий, мало чем отличающихся от казарм Кварцита. Да и конвой не дал мне времени как следует осмотреться, сразу повел в раскрытый дверной проем.

Из глубин ведущего вниз коридора повеяло прохладой и сыростью. Подземный каземат оказался длинным туннелем, с двух сторон которого располагались решетки, отгораживающие выходы из камер. На душе и без того было муторно, а теперь и вовсе поднялась волна паники. Я с трудом заставляла себя шагать, приближаясь к месту заточения.

Меня действительно заперли в одной из таких каморок. По вместимости все они были рассчитаны на трех-четырех человек, но у меня соседей не оказалось. Еще одна камера, напротив, была пустой, хотя, судя по звукам, в дальних тоже кто-то находился. Я осмотрела вынужденное жилье — крошечное забранное решеткой окошечко под самым потолком, каменные стены, покрытую пластиком откидную лежанку, невысокую тканевую ширму, за которой скрывался биотуалет.

Пока осваивалась, прошло около получаса.

За это время в коридоре пару раз нарастали шум, шаги, голоса, но сейчас они явно приближались. Я с любопытством подошла к решетке и без труда увидела новых арестантов, которых привели и заперли в камере напротив моей. Узнав форму офицеров из штаба повстанцев, я невольно обрадовалась. Понятно, что особых поводов для радости не было — как-никак их тоже свободы лишили, но на душе становилось легче, ведь в заключении буду не одна.

Присмотрелась внимательнее, желая понять, кого именно привели.

— Кара, ты? — узнал меня один из пленных — тот самый молодой офицер, который отвечал за подготовку двух диверсионных отрядов. — Где де’Лоста? Его захватили?

— Да, — кивнула я. — Его раньше меня увезли.

Его сосед ударил кулаком в стену:

— Довыделывался! Званые ужины, гости… А у нас дела не закончены! Говорил я ему — не дело селиться так далеко от гарнизона.

— Да перестань, ему сейчас не позавидуешь, — осадил его другой. — Что бы изменила его ночевка в казарме? Нас же захватили…

— А что произошло? — не выдержала я, обрывая дискуссию и снова привлекая к себе внимание.

— Пленные вырвались. Кто-то их освободил и дозорных вырубил. И синхронно эти уроды начали контрнаступление. А наши бойцы на боковой. Пока сообразили, что на нас напали, пока всех поднимали по тревоге… Плазмогенераторы хоть и заряжены, да только кто стрелять-то будет?.. Карен зря трепался, что прибудет подкрепление. И как мы в таких условиях могли удержать Кварцит?

— Как жениться, так он в первых рядах! А нахрена? Нашел с кем церемонии разводить. Можно было просто припугнуть промышленника, забрать деньги и купить оружие, набрать контрактников. Тот богатей и пикнуть бы не посмел.

— Думаешь, этот трусливый гражданский осмелился на нас федералов натравить? — цыкнул зубом сидящий в глубине камеры пожилой офицер. — Мне кажется, это новый староста сделал. Тихий, мутный, изворотливый, непонятно откуда взялся и кто его назначил.

— Или начальник гарнизона, — поддержал обвинительную дискуссию молодой военный. — Та еще хитрая тварь. Отомстил за унижение, втихую всех выпустил.

— Да ну, начальника мы на совесть охраняли…

Хоть расстояние между нами и было небольшим, приходилось говорить достаточно громко. А это привлекло внимание и, по всей видимости, не понравилось надсмотрщикам, потому что в итоге один из гвардейцев встал между нашими камерами и приказал:

— Молчать! На допросе поговорите.

Наступившая тишина продлилась недолго. Не прошло и десяти минут, как одного из офицеров забрал конвой. По прошествии часа, всех мужчин по одному увели, а обратно никто не вернулся. Нервное напряжение нарастало. В итоге, когда дошла очередь и до меня, я уже не знала — радоваться мне или паниковать и трястись от страха.

Следуя за конвоиром и ощущая спиной направленное на меня оружие второго охранника, идущего сзади, я старалась держать себя в руках и запоминать дорогу. Мало ли пригодится. Да и избавляло это занятие от панических мыслей.

Лестница из подвала вела на первый этаж, дальше пришлось идти по бесконечным ходам и выходам мимо запертых дверей, а затем снова по лестнице на второй этаж. Гвардейцев в форме офицеров здесь находилось много, гражданские напрочь отсутствовали. Мужчин было с избытком, женщин… я ни одной не увидела. Похоже, привели меня в командный штаб телепатов.

Путь закончился перед дверью с табличкой “Допросная №18”. Постучав и распахнув створку, охранники пропустили меня внутрь, однако сами заходить не стали.

Кабинет оказался обычным, казeнным, ничуть не уютнее, чем тот, который оккупировал лидер Сопротивления, захватив Кварцит. Точная копия. Разве что сидящий за заваленным бумагами столом мужчина кардинально отличался и от де’Лоста, и от начальника гарнизона.

Мне он был знаком — я с лeгкостью узнала ночного визитeра, командующего захватом Карена. Офицер на моe появление среагировал своеобразно — головы не поднял, продолжив печатать текст, и не глядя указал рукой на стул, поставленный в центре помещения. Лишь когда я не двинулась с места и не последовала его безмолвному приказу, гвардеец поднял голову, в недоумении посмотрел на меня и с явной неохотой озвучил:

— Сядьте уже.

Типичный приверженец мысленных разговоров. Не привык он общаться с нетелепатами. Да и женщин, судя по всему, в его окружении тоже не много.

На стул я, разумеется, присела, ожидая стандартного допроса, состоящего из вопросов-ответов, когда стараются постепенно выведать информацию о подозреваемом. А по факту на меня обрушилось моe собственное досье — точное, eмкое, лаконичное. Оставалось диву даваться, как они это выяснили в такой короткий срок.

— Карина Викторовна Азовская, две тысячи четыреста двадцать второго года рождения, уроженка федерального города Верейск, внештатный корреспондент канала “Равновесие”, направлена в командировку на Марс двадцатого апреля две тысячи сорок второго года, числится в списках пропавших без вести с четвертого июня того же года. Рассказывайте.

— Что рассказывать? — я опешила от подобной осведомлeнности и нелогично резкого перехода от изложения фактов к приказному тону. — Вы и так все знаете.

Уголки губ мужчины невольно дрогнули, словно намеком на улыбку, однако он вмиг вернул себе строгий вид и поинтересовался:

— Как докатились до жизни такой, Карина Викторовна?

Да уж, отличный вопрос — как…

Ну я и выложила все, как на духу, не видя смысла скрывать. Часть подробностей, разумеется, опустила, стараясь рассказать в общих чертах, исключительно факты. Ведь вряд ли им нужно знать, каковы мои личные переживания и насколько беспристрастно мое восприятие. Достаточно будет описать все свои действия, как работу журналистки под прикрытием, а не деятельность прирожденной мятежницы.

— Шпионку из себя изобразила? — не слишком довольным тоном сделал вывод гвардеец, когда я умолкла. И возмутился: — Что за дилетантство? Куда полезла?! Для такой специфической деятельности имеются профессионалы! Это их задача!

Я поморщилась от эмоциональности претензий и не сдержала скептического смешка:

— Ага, оно и видно, какие у вас отличные специалисты. Столько времени не могли мятежную шарашку разогнать и спонсора вычислить. Где были ваша разведка и служба аналитики, если со всеми своими ресурсами и возможностями вы не знали ни о существовании покровителя повстанцев, ни и о том, как выглядит де’Лоста, ни о местоположении базы Сопротивления.

В темных глазах мужчины сверкнуло возмущение. Однако он с собой справился и ничуть не менее насмешливо выдал:

— Считаешь себя самой умной? Да портрет этого рыжего подонка у нас каждой собаке известен! И база давным давно на картах отмечена. А спонсора мы несколько лет отслеживали потому, что ждали подходящего момента, создавали условия, чтобы накрыть всех разом. Не хотели никого из этой шайки упустить. А ты решила действовать в одиночку, без подготовки и… И едва нам не сорвала весь разработанный план! Дилетантка!