Лучший друг - Ян Жнівень
– Почему ты не сдох? – спросил Егор, не обращая внимания на Лёшу.
– А я и не должен был! – мучаясь от боли, проорал парень.
– Но что ты такое?
– Я чудовище, идиот! – вскрикнул парень, и пуля выпала из него, а рана заросла. Понемногу пот с его лица пропадал, а сил прибавлялось. – Ты еще увидишь – я избавлюсь от этого дерьма под глазами, – парень указал на текущую слезу. – Эти пытки не остановят мое восхождение к небесам!
– Стой! – осек его Егор, явно не желая стрелять снова и чуть не нажав случайно на спуск Далета. – Кто пытал? Расскажи?
– Да неважно! Малодушные твари! Как вы смели вмешаться в дела пригородного батальона и его капитана? Вам что, делать больше нечего?! – не замечая обеспокоенности и легкой тени дружелюбности на лице Егора, говорил парень.
– Но вы убивали людей! Столько трупов, мать твою, идиот ты малолетний! – не выдержал Егор и закричал, снова нацелив пистолет, но все еще стараясь держать себя в руках и казаться подающим надежды.
– Да потому что, если не я, их тоже будут пытать! Первый батальон сделан для того, чтобы убивать преступников, но мы убиваем тех, кто может быть подвергнут пыткам! Эти бы люди днями сидели все в крови без ногтей, глаз, зубов, волос и пальцев, крича от боли, как кричал я! Поэтому убить их – высшее благо! Вы идиоты! Как можно быть столь тупыми?
Он очень бегло, словно нехотя, описывал вкратце свою деятельность. Поначалу Егору казалось, что все, что он делал, было зверством. Однако последнее беглое упоминание показалось ему важным. Он застопорился и совсем не мог принять решения на его счет. И все же Егор на время уверовал в действительность его слов.
Но стонущий от боли парень, явно движимый рациональными, однако такими злостными и бесчеловечными идеями, завопил во все горло и сбил его с мимолетных рельсов мыслей, и все раны затянулись. Трусость и слабость его были видны невооруженным глазом, и Егора настораживал синий берет, означавший, что он, как минимум, полковник. Эта деталь, вкупе со страхом и растерянностью, не могла дать ему решить, что делать.
– Ну! – кричал старший брат.
Черноволосый парень среагировал быстрее. Его уже новые сапоги разнесло в клочья, и оттуда показались те самые обитые кожей металлические протезы ног. Егор широко раскрыл рот и начал медленно отступать. Держась за заживающее колено, парень взлетел на тяге в воздух и, словно пуля, филигранно выкрутившись в воздухе, влетел в Егора, ухватившись за его рубашку цепкими руками.
– Чертов ублюдок! – завопил летящий парень. – Ты хоть знаешь, как больно от цианидовых гранат?! – он вдавил Егора в дерево, от чего у него потекла кровь изо рта и потемнело в глазах. Позвоночник треснул, голова заболела. Неконтролируемые Егором слюни со слезами брызнули из глаз и изо рта. Задыхаясь, он поднял взгляд к небу в мольбе. – Я потерял руку, две ноги и пару органов! Я зашивал мозг! Это самое ужасное, с чем мне доводилось встречаться!!! Ты испытаешь это все на своей шкуре! Тебя я жалеть не буду!
Обезумевший парень оскалил желтые зубы в трусливой улыбке и выкинул Егора с высоты метров пяти прямо на выпирающий корень дерева. Вдогонку к нему летела ядовитая граната с пятисекундным таймером. Егор упал и протяжно застонал, в темноте, стараясь нащупать путь к старшему брату, даже не подозревая, что за ним летит сама смерть в алюминиевой оболочке. В этом мраке, который его окутал, он вдруг услышал голос Лёши. Брат звал его и нежно, по-отцовски прижимал к себе. Вспоминая все самое лучшее о нем, все моменты, пережитые вместе, он накануне смерти не смог ни на секунду забыть о нем. Егор задергался и чуть не отключился в жутких конвульсиях, окутавших его, как шоковые разряды. Не чувствуя от боли ни ног, ни рук, он забурился головой в землю и протяжно застонал, сквозь слезы от боли, обиды и злости крича и зовя старшего брата.
Послышались выстрелы – Лёша попал в шею и живот парня с черными волосами. В эту секунду за действием наблюдали два холодных, безрассудных глаза, которые Егор когда-то окрестил морской бирюзой. Маша смотрела с немым криком в душе на то, как швыряют Егора, но падающая граната выдавила из нее что-то неподконтрольное. Словно движимая сотней поршней, она без промедления утонула в сфере и схватила гранату, таймер которой показывал одну секунду. Она кинула ее как можно сильнее, сразу после чего в паре метров послышался грохот и появился тяжелый газ, быстро осевший на землю.
Двигатели в ногах парня не остановились, но вот все его тело скрючилось, и под действием двух турбин он всадил себя в мягкую подстилку из листьев. Так он с минуту корчился в горе перегноя из веток, земли и травы с листьями, пока старший брат изо всех сил тащил Егора, что лежал почти без сознания, сам чуть не падая от покрывших его тело ссадин и синяков.
– Ему конец? – спросила Маша, протирая серым платочком текущую изо рта Егора кровь, сама не зная, про кого шла речь. – У него была пуля в голове, шее и животе – это конец. Егор упал с такой высоты… С ним как все будет?
– Братан падал с четвертого этажа в двенадцать лет и на следующий день бегал как новенький, – выпалил Лёша, нервно перебирая руки брата и меряя пульс. Он тяжело дышал, а глаза наливались красным. – Конечно, все будет хорошо, а нашему черноволосому гостю не выжить. Дважды отравился, – он показал пальцем на настигший парня цианид, – так еще и переломал себе весь позвоночник…
– Нет! – прошипел Егор сквозь зубы, из последних сил открыв глаза и всматриваясь во вмиг подобревшее и мягкое лицо брата. – Его ноги не перестали работать. Как было понятно ранее, они работают только по его приказу… а так как они все еще жгут, это значит… значит, что мозг работает, просто он не успел отключить их. Он еще говорил, что зашивал голову… нужно что-то, способное разнести в щепки его, не дав восстановиться. Нам придется… – он замолчал и выкашлял кровавый сгусток, весь побелев. Продолжить дальше он не смог, а лишь оставил решения на суд двух друзей и простонал: – Пистолеты.
Он упал без сознания. На лице невозмутимого доселе старшего брата выступил холодный пот. Он громко задышал и оглянулся. Сидевшая рядом Маша, державшаяся, как самый настоящий боец, вдруг тихо заплакала и, словно перышко, опустилась на землю, тоже отключившись.
Теперь,
