Александр Митич - Игра в поддавки
Само собой, ни попытка запрудить кришнаитами Ганг, ни бараний геноцид, ни дождь иен, нежданно пролившийся на японские благотворительные организации, не заставили Зону рассосаться. Расти она, правда, тоже не стала, и новых Зон по миру не возникло, так что боязливые зря боялись. А если подумать, то по-настоящему в мире изменилось только одно: ученые вроде Вычета поняли, что такое возможно. И всё. Но кто их слушает, ученых?
Однако факт: поначалу люди верили почти всему, что болтали журналисты, ясновидцы, кликуши и шаманы всех мастей, от профессиональных до доморощенных. И в инопланетян верили, и в древних проснувшихся богов, и в дьяволовы козни, и в шибко секретные, но вышедшие из-под контроля испытания нового сокрушительного оружия… Насчет испытаний новейшего оружия особенно вопила «Свобода», с самого начала выступавшая под знаменем гласности и собравшая по всему миру огромное число сочувствующей молодежи из числа тех, кому все равно, против чего протестовать, лишь бы протестовать. Потом, спустя несколько лет, страсти как-то увяли сами собой, люди попривыкли к тому, что на теле Земли есть оспина Зоны, и в большинстве махнули на нее рукой. Подумаешь, Зона! Пусть специалисты занимаются ею, а нам некогда, у нас работа, карьера и семья, а вот когда умники разберутся, что к чему, тогда мы их послушаем, если, конечно, найдем время… В Зоне и вокруг нее жизнь тоже более-менее устакани-лась: сталкеры-одиночки повывелись, возникли кланы, солидно обосновались торговцы, полиция стала вылавливать преимущественно мелкую шушеру, а не клановых сталкеров, мелкие фирмы начали производить сталкерский инвентарь… Если бы не бандиты и не некоторые отморозки, можно было бы сказать, что народ перестал штурмовать Зону и начал снимать с нее урожай. Почти солидно. Почти добропорядочно. Почти скучно. И вот теперь – новый всплеск и новые идеи, второй круг от брошенного камня побежал по воде… И мы с Вычетом к этому причастны, о нас легенды ходят! Скоро пойдет в массы еще одна, хотя от напалма нас уберегла не Зона – это сделали Арина и пославший ее гид. В легенде, конечно, не найдется места для этих подробностей… В пятом часу утра я наконец засыпаю, а в восемь меня будит Арина.
– Пора, Чемодан.
Спросонья у меня дурное настроение. Тру глаза. Пора? Куда пора – в Зону? К ЧАЭС? Да опоздали уже, взгляни на время…
– В самый раз. Буди своих, выходим через двадцать минут.
– Никуда не пойду, – бурчу я, пытаясь вновь натянуть на себя одеяло. – Проспали. С рассветом надо было выходить. Теперь завтра.
– Завтра будет завтра, а сегодня – сегодня. – Арина сердита. -По щекам тебя отхлестать, что ли, чтобы проснулся? Слушай сюда, Чемодан. ЧАЭС рядом. Ты был здесь когда-нибудь?
Мотаю головой.
– Понятно. Ну так вот… На моей памяти некоторые пробовали дойти. Иногда они возвращались. Слушай внимательно: все вернувшиеся шли быстро, даже очень быстро. Кто осторожничает вблизи ЧАЭС, кто идет медленно, тот не возвращается. Всегда так. Может быть, Зона успевает подготовиться и накрывает осторожного прицельно. Может быть, существуют блуждающие пси-поля. Может быть, успевают сработать «монолитовцы», не знаю. Важно одно: застрял – не вернулся. Проскочить подступы к ЧАЭС можно только быстро. Это игра в орлянку, но можно выиграть. Ты меня понял?
– Думаешь, успеем сгонять туда и сегодня же вернуться? – усмехаюсь я.
– Вполне возможно. Ночлегом обеспечим. Не выйдет дойти в темпе – быстро возвращайтесь. Тогда завтра попробуете еще раз.
«А если завтра мы не захотим пробовать?» – вертится у меня на языке вопрос, но я молчу. Аспиду нужно, чтобы мы захотели, а ссориться со «Свободой» раньше времени нам не резон. Там видно будет.
Бужу своих. Наскоро завтракаем соевой колбасой, запивая ее настоящим, на удивление приличным дымящимся кофе, – и вперед. Нас провожают Арина и давешний долговязый Чингачгук с раскрашенным гребнем. В ухе у него, конечно же, серьга, а в руках автомат с под-ствольником вместо томагавка. Эклектика, как сказал бы Вычет. Смешение стилей. Хотя в Зоне чего только не бывает, каких только типов в нее не заносит…
Был, помню, один цыган родом почему-то из Норвегии. Был грек по прозвищу Врекерак. Был даже черный, как грач, суданский негр-знавший по-русски слов пятьдесят и не стремившийся знать больше. Как раз этот негр по прозвищу Людоед прожил дольше многих, он был неплохим сталкером, вот только в «отмычки» к нему никто не шел – так он и ходил в Зону один раз за разом, пока не нарвался на бандитскую засаду. Был японец, улыбчивый парень, но этому как раз не везло с самого начала и до быстрого конца. Вообще много было в Зоне сталкеров-иностранцев, теперь-то гораздо меньше… Но и среди своих монстров хватало. Саксаул не был азиатом, а был интеллигентным дедулей лет семидесяти, умудрившимся безвылазно прожить в Зоне целый год и покинуть ее живым. Оса таскал с собой кошачий череп в качестве амулета. Верхолаз дрался только в белых перчатках. Бублик изобретал способы подземных перемещений по Зоне и всех призывал рыть туннели. Умник начисто забывал то, что говорил и делал в пьяном виде. Лепорыло, когда напивался, приставал в «Харчах» ко всем с требованием произнести без запинки слово «реконвалесцепция» и норовил смазать по роже всякого, кто не справлялся с первой попытки. Говорят, будто бы в давние года в одном из кланов был даже слепой сталкер, только я его не видел и не очень-то верю. Глухой – это еще может быть. Я сам знал одного типа по кличке Плинтус, который не вынимал из ушей наушники и ходил по Зоне не иначе как под «Полет Валькирии". Недолго ходил, конечно…
И что характерно, никому нет дела до прибабахов в сталкерских головах, кроме разве что напарников этих сталкеров. Ну, у тех, понятное дело, личный интерес, а остальные, может, разок посоветуют вести себя умнее, но и только. Потом отвернутся от неумного сталкера и забудут. Твоя жизнь, тебе решать. Чтобы вмешаться, помочь, проводить – не-а. С какой стати? Лишь иногда – по дружбе, или ради личной выгоды, или когда это надо для пользы клана…
А нас вот провожают, показывают аномалии. Припять, собственно, только называется городом, в нем всего-то домов сорок, включая Разрушенные, но все они изначально строились как многоэтажные, а Деревянные постройки на окраинах отсутствуют как класс. И всегда отсутствовали, потому как ядерная энергетика и прадедушкины хаты. Тоже эклектика. Компактный городок, а ловушек в его пределах столько, что огоропь берет. Мутантов, наоборот, мало, но лишь потому, что здесь преобладают ночные твари, обжившие подвалы и света не любящие. Намаются «свободовцы» с зачисткой заветного бомбоубежища, намаются… На окраине видим издали стаю чернобыльских псов, они явно преследуют какую-то дичь и не обращают на нас внимания.
И уже видны, уже возвышаются над чахлым лесом циклопические постройки ЧАЭС, кажется, что до них рукой подать. В общем-то так оно и есть, пешком можно было бы дойти за полчаса и даже быстрее, если не по дороге, а напрямик. Да только кто же гуляет по Зоне, как по парку? Но Арина права, нутром чую. Этот последний участок надо проскочить в спринтерском темпе, тогда, быть может, уцелеем. Сколько у нас времени – час, два? Если и больше, то ненамного. Ладно, будем считать, что час, а там поглядим…
Дорога к ЧАЭС сохранилась неважно. Когда-то по ней, наверное, можно было ездить не только на бэтээре, когда-то здесь ходил нормальный транспорт, но теперь на дороге полно старых, заполненных ржавой водой воронок, а кое-где асфальт как будто взломан снизу и вывернут наружу лепестками чудовищных бутонов. Бетонобойные бомбы? Не похоже. Скорее что-то могучее и непреклонное хотело прорасти из земли сквозь асфальт и проросло-таки, взломав его, а потом куда-то делось. Но не испарилось же? Воображению рисуются шагающие деревья. А может, сквозь асфальт проросло что-то вроде гигантской репы и было попросту съедено мутантами? И главное, рыжая колючка в этих ямах нипочем не растет, хотя по трещинам в асфальте ее навалом.
– Как насчет дороги? – для очистки совести спрашиваю Арину. -Можно по ней идти?
– Можно, – отвечает она, не оборачиваясь. – Но не нужно. Так я и думал.
Арина и Чингачгук ведут нас, и ведут хорошо. С момента последнего выброса прошла уже почти неделя, за такой срок немудрено разведать все аномалии вблизи базы. Артефактов, конечно, здесь нет, «свободовцы» подобрали все подчистую. Впрочем, Хвост замечает чуть в стороне от проложенной тропы небольшой кусочек «твердого воздуха» и не ленится сделать два шага вбок и нагнуться за ним. Дурень жадный. «Твердый воздух» – наидешевейший артефакт Зоны и стоит у Сидора рюмку водки. На вид он вроде куска мутного стекла, но всего чуть-чуть теплый и при этом почти не фонит, как ни странно. Ни пользы, ни вреда сталкеру «твердый воздух» не приносит. Коллекционеры им не интересуются, потому что он понемногу испаряется, превращаясь в обычный воздух за время от нескольких суток до нескольких недель в зависимости от величины куска и условий хранения, так Сидор продает его ученым. Тем сколько ни дай, все мало, но и платят они скупо, а главное, такую сделку редко когда провернешь втихаря. Лично я в былые годы нагибался за «твердым воздухом» лишь тогда, когда добыча была такая, что хоть плачь.
