Кристофер Банч - Лики огня

Он поискал защелку пристежных ремней, увидел, что она повреждена ударом, и принялся разрезать ремни.

— У тебя что-нибудь сломано?

— Насколько я могу судить, нет, — ответил Аликхан. — Но я столько провисел тут, что все тело онемело, и фактически…

Последний ремень лопнул, Аликхан упал Диллу на грудь, и они вместе свалились в воду, доходившую до пояса. Отплевываясь, Дилл вынырнул на поверхность и тут же почувствовал, как щупальце, в точности такое скользкое, как он ожидал, на пробу ощупывает его.

Нахлынули воспоминания детства. Подвал, в котором кишат змеи, скользкие, как эти щупальца. Разум взвыл от ужаса, а руки непроизвольно нащупали мини-пистолет. Он прицелился через плечо и нажал на спусковой крючок. Выстрел прозвучал неожиданно громко. Щупальце отдернулось, и сквозь заливающую глаза соленую воду Дилл увидел, как что-то большое и темное погрузилось в волны и поплыло прочь.

Он встал на ноги и помог подняться Аликхану. Мусфий зашипел, выражая таким образом веселое изумление.

— Чертовски весело, — сердито сказал Дилл. — Оказывается, этот слизняк вовсе не тобой решил закусить.

— Разве это не забавно — какое-то примитивное животное загнало в угол двух таких героев-пилотов, как мы с тобой?

— Он здесь в своей стихии, а мы нет, — возразил Дилл. — Ладно, скажи мне вот что. В этом твоем корабле есть что-нибудь, что поможет нам уцелеть, пока мы будем добираться до цивилизации?

— Кое-что есть, — Аликхан сделал жест в сторону пакета, прикрепленного к покореженному сиденью.

Дилл тут же взял юного мусфия на прицел.

— Ну-ка, прочь лапы, — Аликхан повиновался, и Дилл вытащил пакет. — Что-нибудь еще? Просто покажи, папочка и сам возьмет.

— Ничего. Я не предполагал, что меня собьют.

— Ладно. Теперь давай унесем свои задницы туда, где посуше, и обсудим, что делать дальше.

Он взмахнул пистолетом, и Аликхан побрел по воде к берегу впереди него. Дилл, одним глазом приглядывая за ним, открыл пакет и нашел там маленький, стреляющий едкой кислотой пистолет и три гранаты с «осами».

— Ух ты! Никакой еды, только оружие?

— А у тебя что?

— Пистолет, нож, сухой рацион из расчета на день или около того, парочка электронных устройств связи, которые не желают работать, и еще кое-какая мелочь, — ответил Дилл.

— Надо понимать, они рассчитывают, что хороший пилот может продержаться на чистом кислороде и мужестве.

— Хватит острить. Нам нужно решить, кто будет клевать первым.

— Не понимаю… У нас же нет клювов?

— Я имею в виду, кто будет за старшего.

— А-а… Что за вопрос? Оружие ведь только у тебя.

— Ну да. Однако рано или поздно мне захочется спать, и где гарантия, что ты не набросишься на меня в тот же миг, как меня сморит сон?

— Насколько я понимаю, ты хочешь сказать, что раз это тебе повезло сбить меня, а не наоборот, то ты и устанавливаешь правила.

— Везенье тут ни при чем, — сказал Дилл. — Ты влетел прямо в мою ракету. Значит, я и в самом деле вроде как победитель.

— На этот раз. Но будут еще и другие.

— О чем я и толкую. Скажи-ка, мусфиям известно, что такое «освобождение под честное слово»? — спросил Дилл. — Это когда ты даешь мне слово или, по-другому, обещаешь, что не попытаешься ни откусить мне голову, ни сбежать до тех пор, пока я не освобожу тебя от этого обещания.

— Забавная концепция, — ответил Аликхан. — Почему не пообещать врагу все что угодно? — шерсть на затылке у него встала дыбом.

— Позволь мне закончить свою мысль. И не дождаться, когда он повернется к тебе спиной, и прикончить его.

Аликхан кивнул:

— Ты все понял верно. Мусфии, как правило, не берут пленников. Однако бывают и исключения. Например, ты оказал мне услугу, спас от невиданного зверя, собиравшегося оторвать мне голову. Мы, мусфии, воспринимаем это как долг чести. Если ты хочешь, чтобы я выплатил свой долг, дав тебе это самое «честное слово», то я готов. И можешь не сомневаться, в таком случае я свое обещание сдержу.

— Ну, наконец-то мы сдвинулись с места, — сказал Дилл. — Пойдем дальше. Кто-нибудь будет разыскивать тебя? Какой-то «аксай»… Не знаю, то ли один из тех, на которых мы летаем, то ли ваш… этой ночью несколько раз пролетел мимо меня, когда я спускался на антиграве. Как думаешь, это был ваш?

— Скорее всего, нет, — задумчиво ответил Аликхан. — Ты убил Йалфа, и это означает, что из наших пролетать мимо тебя мог лишь Твем. Но он постоянно твердит о том, что жаждет уничтожить все человечество, и вряд ли оставил бы тебя в живых, когда ты висел там.

— Думаешь, он не способен проявить милосердие даже по отношению к беспомощному существу?

Аликхан помахал лапой из стороны в сторону, отвергая столь невероятное предположение.

— Только в одном-единственном случае он не стал бы тебя убивать — если бы у него кончились боеприпасы.

— Допустим, именно так дело и обстояло. Допустим также, этому Твему известно, что ты жив. Ваши отправят кого-нибудь, чтобы найти тебя? — спросил Дилл.

— Не думаю, — ответил Аликхан. — Если только они не видели, что, приземлившись, я остался жив. Мы — мусфии, а я к тому же еще и детеныш Вленсинга. Это означает, что, погибая, мы должны делать это достойно и уж конечно ни в коем случае не попадать в руки врага. Уже четверо из моих кровных братьев и сестер погибли, — закончил он, и Диллу почудился отзвук печали в его голосе.

— Значит, папочка не будет тебя разыскивать, — пробормотал он. — Ладно, предположим, что мимо меня пролетала Джакулайн. Она увидела, что я жив, вернулась к нашим, сообщила об этом, и они должны выслать кого-то на поиски. Проблема в том, что им придется лететь сюда… из такого места, о котором тебе вовсе не обязательно знать. И сделать это они смогут только тогда, когда ваших не будет поблизости. Когда это произойдет, неизвестно. Может, сегодня, а может, завтра или на следующей неделе. Выходит, в данный момент ни твои, ни мои нянюшки не шарят с воплями по кустам, разыскивая свое блудное дитя. Нам не остается ничего другого, как самостоятельно отправиться на прогулку. Бог, как известно, помогает тем, кто сам себе помогает, и все такое прочее.

— У нас тоже так говорят, — сказал Аликхан. — Куда пойдем?

Дилл ткнул рукой:

— Вдоль побережья, пока не увидим остров Дхарма. Он где-то… вон там. Потом либо придет помощь от моих друзей, либо надо будет строить плот и плыть по морю.

— Ты в самом деле веришь, что мы выживем в таких условиях? — спросил Аликхан. — И что наши кости не останутся гнить здесь, на этом позабытом всеми берегу?

— Кто учил тебя нашему языку? Эдгар Аллан По? Уж конечно не я. Ладно, хватит ныть. Пошли.

К несчастью, на побережье то и дело попадались ручьи, грязевые наносы, возникшие во время прилива, и вдающиеся в берег бухточки. И каждый раз, чтобы обойти препятствие, приходилось углубляться в джунгли. То и дело принимался идти дождь, что тоже затрудняло движение. Возвращаясь на побережье, они первым делом смывали с себя грязь и насекомых.

— Знаешь, — разглагольствовал Дилл, в очередной раз выбираясь из воды на твердую поверхность, — когда я в следующий раз появлюсь на свет, то непременно обзаведусь хвостом, хотя бы таким коротким, как у тебя. С ним как-то легче ковылять по таким дебрям.

— Ты так считаешь? Почему же люди до сих пор не имеют хвостов?

— Я пошутил, — ответил Дилл. — Не слишком удачно, но в данных обстоятельствах ничего лучше в голову не лезет.

— Согласен, — откликнулся Аликхан. — Я тоже не в восторге от того, как развиваются события.

— Все это лишний раз показывает, как скверно может обернуться война. Ни тебе подвигов, ни славы, о которых все время твердят.

Аликхан некоторое время молча рассматривал его, а потом встал:

— Пойдем.

Где-то около полудня они разбавили водой из ручья две порции сухого рациона из запасов Дилла. На одном было написано «Мясо в собственном соку», на другом — «Гиптель с бобами».

— Ты враг, — заявил Дилл. — Поэтому получишь бобы. Он открыл свою упаковку, долил туда немного воды, снова запечатал упаковку и нажал кнопку подогрева.

Содержимое упаковки начало нагреваться, оттуда пошел пар. Проследив за ним, Аликхан проделал все то же самое.

— Мы будем есть пальцами? — спросил он.

— Здесь сбоку должна быть ложка.

— А-а. Умно.

Они молча принялись за еду.

— Поскольку ты ешь вместе со мной, — сказал Аликхан, — вряд ли можно предположить, что ты таким образом пытаешься отравить меня.

— Теоретически, эти рационы предназначены совсем для другого, а именно, для выживания.

— Превосходная теория. По-моему, теперь я готов идти прямо по воде, а может быть, у меня даже вырастут крылья.

— Ага, выходит, этот гиптель не так уж плох.

— Совсем даже не плох.