Василий Головачев - По ту сторону огня
— Что же делать?
— Кузьма, о чём думает твоя светлая голова?
Ромашин не ответил, лихорадочно соображая, что предпринять за оставшиеся до столкновения минуты.
— Дэв, попробуй облететь вокруг сферы, занять позицию сзади неё.
— Мои возможности маневра ограниченны, — с сожалением ответил инк. — Скорость сферы пульсирует в пределах двух-трёх километров в секунду, могу случайно воткнуться в пульсацию.
— Нам уже нечего терять.
— А если всё-таки попытаться уйти от преследователей на маневре? — сказал Хасид. — Чуть-чуть переместиться, выбрать вектор прыжка, причём лучше всего — прямо на строй «каракатиц», и рвануть к ним по прямой.
Несколько секунд на волне связи слышалось только дыхание пассажиров.
Слева выросла синеватая, в жёлтых оспинах, покрытая белыми и более тёмными струями, округлая пушистая гора Юпитера. Стали видны его основные спутники: правее — Каллисто, левее — Европа, ещё чуть дальше, на фоне дымчатого кольца — Ио.
— Минута пятнадцать до столкновения, — напомнил Дэв.
— У нас есть резервы по скорости?
— Скромные, до семи тысяч километров в секунду.
— А если снять защиту?
— Это не намного увеличит нашу скорость.
— Конкретнее?
— Ещё на три-четыре тысячи.
Пауза.
— Кузя! — не выдержала Катя.
— Дэв, слушай приказ! — очнулся Ромашин. — Сними невидимость и сделай несколько быстрых рейдов туда-обратно, к встречному шару и назад. Надо создать впечатление, что мы не знаем, что делать, и мечемся в полной безнадёге. Потом рассчитай касание шаров и за несколько мгновений до столкновения, накинув невидимость, метнись прочь, к ближайшему спутнику Юпитера. Возможно, нас не заметят. Или заметят слишком поздно.
— Понял, командир, — сказал инк. — Выполняю приказ.
Солнцеход оторвался от преследующей его зеркальной туши, метнулся вперёд, однако заметил летящий навстречу шар и сделал безынерционный кульбит, направляясь к настигавшему его первому шару.
«Каракатицы» сопроводили «крота» хищным маневром, говорившим о том, что они понимают чувства пилотов «крота» и готовы нанести по нему сокрушительный удар. Стрелять они не стали, ожидая финала встречи сферозеркал.
Минута истекла в метаниях земной машины в узком коридоре между стремительно сближающимися «молотом» и «наковальней». Затем «каракатицы» начали расходиться в стороны лепестками тюльпана, уступая место сферозеркалам.
В тот же момент солнцеход накинул на себя «шапку-невидимку» режима «инкогнито» и прыгнул по перпендикуляру к прежней траектории, вслед за «каракатицами», контролирующими быстро сокращающийся коридор между зеркальными шарами.
Дальнейшие события развивались в течение секунд и долей секунд.
Шары столкнулись!
Скоростная видеоавтоматика солнцехода записала этот процесс, и впоследствии Дэв показал запись своим повелителям. Длился же сам процесс столкновения всего две секунды.
Первый шар диаметром в тысячу километров буквально влилсяв шар побольше, как капля воды — в небольшую лужу! При этом он образовал красивейшую интерференционную картину: по всей жидкой с виду поверхности большого шара разбежались сотни волн самой разной конфигурации! Затем в этом море образовалась увеличивающаяся воронка, в которую начали уплывать края шара, всё быстрей и быстрей, и он… вывернулся наизнанку необычной прозрачной медузой, которая мгновенно растрескалась на части и превратилась в факел ярчайшего радужного огня!
Возможно, именно финальная стадия столкновения, превратившая пустоту космоса в «сверхновую звезду», быстро погасшую, и не дала возможности «каракатицам» обнаружить ускользнувший от столкновения солнцеход.
В это же самое время, уложившееся в секунды, Дэв форсировал двигатель таким образом, что земной аппарат вылетел за «оцепление» и буквально пронзил пространство, отделяющее его от спутника Юпитера.
Выбрали не ближайший — Ганимед, а самый дальний от места сражения — Ио, до которого было около миллиона километров.
Солнцеход преодолел это расстояние всего за двадцать секунд. А так как удар ускорения превышал порог гравитационной защиты рубки управления, пассажиры в коконах операционных кресел перенесли прыжок болезненно. Все трое потеряли сознание.
Первым пришёл в себя Хасид. Вызвал Дэва, затем обслуживающего киба, который приволок из медицинского отсека целую батарею повышающих тонус лекарств.
Пришли в себя Кузьма с Катей, приняли из рук Хасида тюбики с адаптогеном и пластеты с черничным соком.
— Спасибо, — поблагодарила Катя едва слышно.
— Где мы? — угрюмо осведомился Кузьма.
— В ядре Ио, — с готовностью отозвался Дэв. — Прошу прощения за доставленные неприятные ощущения.
— Мы от них оторвались?
— Когда «крот» нырял в атмосферу Ио, врагов поблизости не было.
— Это хорошо.
Посидели в креслах, постепенно возвращаясь к жизни.
Хасид вернулся на своё место, включил запись столкновения сферических хронозеркал, и экипаж «крота» некоторое время рассматривал детали процесса.
— Впечатляет! — слабо улыбнулась Катя. — Вряд ли «крот» уцелел бы при столкновении.
— Сферы на самом деле — не материальные объекты, — проворчал Кузьма. — Это видимые границы свёрнутых объёмов с петлевым временем, способных поглощать энергию и физические тела.
— Чёрные дыры?
— Нет, чёрные дыры обладают мощнейшим гравитационным полем, которое способно остановить даже луч света. Хронозеркала же вообще не имеют массы, а значит, и гравитационного поля и представляют собой объекты с непрерывной инверсией ТФ-поля.
— Проехали, — сказал Хасид. — Я человек простой, и от твоих зубодробительных объяснений у меня мозг начинает работать как чёрная дыра: всё поглощает и ничего не возвращает. Предлагаю отдохнуть и поесть.
— И поспать, — добавил Кузьма.
Катя не возразила.
Они выбрались из кресел, спустились в отсек отдыха, привели себя в порядок и собрались в кают-компании слегка посвежевшие. Катя выбрала меню, бытовой комбайн приготовил блюда, и компания сосредоточилась на еде.
— Идея уничтожить завод зеркал не ушла? — поинтересовался Хасид безразличным тоном.
— Наоборот, окрепла, — усмехнулся Кузьма. — Жаль, что солнцеход не спейсер УАСС, мы бы показали этим тварям, кто в лесу хозяин.
— Подобраться к заводу будет нелегко.
— Ничего, подберёмся. Высунемся из Ио, Дэв проанализирует обстановку, выберет траекторию, и мы быстренько переберёмся поближе к заводу.
— Как? — недоверчиво посмотрела на него Катя.
— От спутника к спутнику. Мы сейчас сидим внутри Ио, но я знаю, что у Юпитера есть целая свита внутренних спутников диаметром от двухсот с лишним километров до двух и меньше.
— Ближайший к нам — Тебо, — сообщил Дэв, — если верить моим справочным данным. До него всего триста тысяч километров. Размеры этого камешка — сто десять на девяносто километров.
— Десять секунд лёта.
— А потом? — Хасид взялся за чашку с горячим маниаком.
— Следующий спутник — Амальтея…
— Я имею в виду — когда мы подберёмся к самому последнему спутнику. Разгонимся и протараним завод?
— Если нам позволят, — хмыкнула Катя.
— У меня есть идея получше, — сказал Кузьма. — Надо попытаться каким-то образом увлечь за собой хронозеркало. И протаранить завод вместе с ним.
В кают-компании стало тихо, слышалась лишь приятная объёмная музыка, включённая Дэвом.
— Ты сумасшедший! — выдохнула Катя, вставая и обнимая друга.
Хасид посмотрел на них благожелательно, допил маниак и вышел.
Отдыхали, то есть, в общем-то, спали, примерно семь с половиной часов.
Настроение повысилось.
Захотелось проявить активность, побродить по берегу моря, поиграть в волейбол на песке, сделать что-нибудь хорошее. Но так как в данный момент эти желания были неосуществимы, решили продолжить игру в кошки-мышки с местными сторожами и добить-таки проклятый завод над Юпитером, запускающий зеркальные шары. Самые малые из них очень даже успешно использовались для погони за пришельцами, которыми стали земляне из будущего. Самые большие вполне могли гасить звёзды.
Дэв аккуратно высунул нос солнцехода из твёрдой коры Ио, запустил систему экспресс-анализа.
«Местная» Ио весьма существенно отличалась от «родной», оставшейся в будущем. Если та досталась людям как лишённое воды и воздуха, побитое метеоритами тело, то «здешняя» имела плотную аммиачно-азотную атмосферу и метановые моря. Но самое главное — здесь жили «насекомые», понастроившие грандиозных ажурных башен, вершинами упиравшихся в зелёно-коричневые небеса.
Впоследствии оказалось, что башни следят за восходом и заходом Юпитера, играя, очевидно, роль каких-то антенн.
