Код идеальной магии 3 - Лев Котляров
— Именем богини всех ведьм, я забираю вашу магию, — тихо сказал я. — Навсегда.
Сиреневые вихри заметались, поднялись к самому потолку и обрушились на две застывшие фигуры. Семен Юрьевич истошно закричал, а Брусиленко прожигал меня взглядом. Он все еще не верил в то, что я делаю.
— Я сделал тебя таким. Я.
— Все верно, Никита Степанович, — кивнул я. — Все верно. Если бы вы не трогали мою семью, все было бы иначе. Ваши эксперименты извращают понятие магии. Все должно идти своим чередом.
— Каким чередом? Что ты несешь? Миры сливаются! Нас скоро уничтожит, если мы не станем сильнее.
— Вы уже не станете.
— Еще как стану! Сними это дурацкое заклинание, я покажу, на что я способен.
Вместо ответа я поднял руку выше, и сиреневые порывы добрались до горла Брусиленко.
— У тебя больше нет сил, — повторил я. — Я забрал их. Как и ты, когда отправил меня с конвоем к кристаллу.
— Но ты вернул себе магию! Как⁈ — прохрипел он, хватая ртом воздух. — Нельзя сейчас никак вмешиваться в ход истории! Это опасно…
В этот момент я остановился и с интересом посмотрел на него.
— Конкретнее, — сказал я.
— Освободи меня.
— Нет. Говори.
— Хотя бы горло! — у него не оставалось воздуха в легких, и я ослабил хватку. — Магическая буря означает, что миры сблизились.
Он гулко закашлялся, покраснел и выпучил глаза, но продолжал говорить, цепляясь за эту соломинку.
— Разные миры! Сближаются так близко, что магия становится пластичной. У меня уже несколько раз получилось. Вы тому пример, — от глотка сладкого воздуха он снова вернулся к вежливому «вы». — И с другими тоже получилось.
— Вы возомнили себя богом.
— Я больше, чем бог, — он хрипло расхохотался. — Я могу повелевать силой. Это никому не доступно.
Я наклонил голову к плечу, а потом резко вскинул руку. Сиреневая магия колыхнулась, задрожала и потекла к моим ногам. Через минуту рядом со мной появился образ богини.
— Ты звал меня? — ее голос со звоном отскочил от стен и неприятно отозвался набатом в середине грудной клетки.
— Он говорит, что сопряжение миров делает магию пластичной, — не обращая внимания на хрипящего Брусиленко. — И использовал это, чтобы изменять силу подростков.
Я кивнул на лежащего на столе Сергея. Богиня молча подлетела к нему и провела рукой над его телом. Оно выгнулось дугой и упало.
— Плохая работа, — гулко прокатилось по лаборатории. — Грубая. Не жилец.
Она обернулась и подлетела к Брусиленко и стоящему рядом Семену Юрьевичу.
— Кто из них? — она не дождалась ответа и остановила взгляд на Никите Степановиче. — Ты. Плохо. Зря.
Ее слова звучали отрывисто, она будто отрывала куски от реальности. Вокруг ее сила в моих руках тревожно звенела и рвалась из пальцев. Но я держал крепко.
— Зачем ты меня звал? — вопрос был адресован мне.
— За правдой.
— Хорошо, — кивнула она. — Да, он прав, что магия пластична. Такой ее делает близость между мирами. Но это не значит, что это можно использовать!
Последнюю фразу она выкрикнула.
— Как ты посмел⁈ — это уже Брусиленко. — Как тебе такое в голову пришло⁈ Почему ты не придумал, как лечить болезни, а решил изменить организмы детей⁈ Идиот! Этого нельзя делать! Ваши смертные тела строго рассчитаны под определенное количество магии!
— А как же он⁈ — выкрикнул Брусиленко, бросив в меня уничтожающий взгляд. — Я изменил его! Сделал его могущественнее!
— Испортил, — покачала она головой. — Ты и сам не понял, что сделал. Он и так был сильный. В нем почти ничего не осталось твоего вмешательства. Обрывки. Но их хватит мне оценить твою работу. Грубо! Мерзко! Топорно!
Ее сила резко дернулась из пальцев, и я едва удержал ее. Богиня была в ярости. Сиреневые всполохи ослепили меня.
— Зачем так издеваться над силой⁈ Да кто тебя учил⁈ Идиот! — она повернулась ко мне. — Сколько вас таких?
Я перевел взгляд на доктора.
— Сколько, Семен Юрьевич? — пришлось тоже ослабить хватку, чтобы он мог говорить.
— Пятнадцать, — едва слышно сказал он.
— Всего? — удивился я. — И сколько их них живы?
— Четырнадцать.
Богиня засветилась ярче, глаза ее побелели, и она застыла на месте. Мы тоже застыли, ожидая, что она скажет.
И тут магия словно взбесилась. Сиреневые вихри сорвались с моих пальцев и зажила своей жизнью.
— Я исправила все, что вы оба натворили. И согласна с тем, что ты, — она глянула белыми глазами на меня, — забрал их силу. Это не восстановит баланс, но будет справедливым. Донеси до всех, что сближение миров — это не способ. Это эволюция. Магия сама знает, что и как менять. И вы, люди, не должны в это вмешиваться. А кто будет наглеть, будет иметь дело со мной!
Магия снова вспыхнула и полностью исчезла, а заодно лишив опоры доктора и Брусиленко. Они оба рухнули на пол и отключились. А я был выжат, как лимон.
Едва все стихло, из кабинета выглянул Калинин.
— Я все нашел. Все записи. Моих вызвал. Будут через десять минут.
Я оглянулся на Ветра, тот стоял с каменным лицом и растрепанными волосами. Он заметил мой взгляд и сразу кивнул, а затем пошел связывать наших поверженных врагов. Мне ничего не оставалось, как начать освобождать Сергея.
Он почувствовал прикосновения и испуганно дернулся.
— Спокойно. Иначе я не смогу расстегнуть ремни. Пальцы не слушаются, — мой злой голос заставил парня замереть, но глаза выдавали безумный ужас. — Погоди. Почти справился.
Через секунду, ремни упали, и Сергей резко выдернул руки, быстро растирая их. Потом заметался взглядом и беспомощно посмотрел на меня.
— Одежда, да? — понял я. — Ветер, тут есть где-то, во что парня нарядить? Не встречать же ему команду коллег Ивана в таком виде.
Штаны и рубаха нашлись в крохотной подсобке вместе с остальными вещами. Я поморщился, найдя там не только его одежду, но еще и три комплекта.
— Интересно, где трупы? — сам себя спросил я.
— Во дворе, — рядом появилась Алекса. — Рада вас видеть, Тимофей Викторович.
— Ты уже пришла в себя? — усмехнулся я. — Или все еще хочешь соблазнить
