Ваше Сиятельство 12 (+иллюстрации) - Эрли Моури
— Ваша милость, правда, что ли выдвигаемся прямо сейчас? — улыбка на его лице в этот раз вышла вымученной.
— Кто сказал? — разыграл удивление я, и поймав движение глаз поручика в сторону Бондаревой, рассмеялся: — Ах, Наташенька. Нет, она погорячилась. Родина требует — это все понятно. И мы Родину не подведем. Но будем делать все зависящее от нас без лишней спешки. В общем, расслабьтесь. Думаю, уже пора открыть бутылочку вина.
— Корнет! Ну-ка идите сюда! — Бондарева встала, с грохотом отбрасывая табурет.
Решительным шагом она вышла в коридор. Я, виновато опустив голову и подмигнув Стрельцовой, последовал за штабс-капитаном. Когда мы дошли до конца коридора, у меня было такое ощущение, что госпожа Бондарева сейчас скомандует: «К стенке!». Но она без всякой команды вцепилась в мою рубашку и оттеснила меня к простенку.
— У тебя совесть есть⁈ — ее очаровательные глаза, зеленые как у ведьмы, метали опасные молнии.
— А что? — ответил я вполне справедливым вопросом на ее вопрос.
— Не прикидывайся дураком, великий маг! Зачем ты при всех так опускаешь мой авторитет⁈ — в ее цепких пальцах затрещала ткань моей рубашки.
— А ты не думала, что при тех же «всех», принимая решения за руководителя группы, то бишь меня, ты принижаешь авторитет мой. Вообще-то такие глупости, как авторитет перед кем-то меня не слишком волнуют, но ты вводишь людей в заблуждение. Они не понимают кого слушать: тебя или меня. Сейчас на кухне, ситуация была вполне невинной. А ты можешь представить, как могло повернуться если бы это случилось в боевой обстановке? — по мере того, как я это говорил, ее пальцы разжимались. — Что было бы, если бы ты начала выдавать команды, противоречащие моим? Наташ, ты же военный человек, ты — штабс-капитан и ты должна гораздо лучше меня понимать, что такие вещи недопустимы! Пока мы проводим операцию не может быть никакого двоевластия! Принимать окончательные решения и выдавать команды здесь буду я и только я!
— Я погорячилась, — сказала она, поджав губы. — Меня просто захватила эта идея, что мы можем добраться до главной цели миссии так легко и быстро! И я так не привыкла, когда слова не имею! Ладно, прости.
— Поцелуй меня, — попросил я.
Она повиновалась, сделала это с желанием. Я обнял ее, лаская податливые губы Бондаревой своими.
— Знаешь, как я тебя сильно хочу, — прошептал я ей на ухо.
— Знаю. Чувствую у тебя в ментале буря, — ответила она, запрокинув голову и роняя на спину тяжелые волосы.
— Думал, чувствуешь не только в ментале, но и здесь… — я прижал Наташу сильнее, так чтобы она сполна ощутила жуткое напряжение моего бойца. — Давай ляжем сегодня вместе. Завтра непростой день. Ради боевого слаживания нам полезно лучше узнать друг друга.
— Нет, корнет. Не надо об этом со мной. У тебя есть Элиз и Ольга. Пожалуйста, не надо, — Наташа слегка вздрагивала от моих поцелуев.
— А у тебя есть Рыков, и что с того? Давай еще я буду у тебя? — я осторожно приподнял край ее юбки.
— У меня нет Рыкова. Это он думает, что я у него есть, — баронесса слабо попыталась задержать мою руку.
— Сегодня спим вместе. Элиз не будет возражать, — я ущипнул ее губами за мочку уха.
— Нет! Все, пошли на кухню! Надо подумать о вещах более важных: о плане завтрашней операции. Или ты даже завтра не собираешься? У меня много вопросов, к тому, что ты там надумал, — она поцеловала меня в губы: сама и горячо, потом оттолкнула, поправляя юбку.
— Ладно, сейчас сосредоточимся на деле. Но после успеха с Увядшей Розой спим вместе, — настоял я.
В ответ Бондарева лишь усмехнулась и покачала головой. Вот сейчас она меня явно дразнила. Ее очень сложно понять: когда она именно дразнит, когда провоцирует, а когда всерьез цепляется за свои сложные принципы. И если я могу почувствовать в ту или иную минуту отношение ко мне почти любой женщины, то Наташино не могу — она всегда ментально закрыта.
— Боги, как же ты дразнишь! — признал я.
— Держи себя в руках, корнет, — ее ладонь случайно, а может намеренно, коснулась твердого холмика, топырившего мои джаны.
Я поймал ее и прижал к нему сильнее. Тут мне, помимо нестерпимого желания трахнуть эту мучительницу пришла не совсем здоровая идея: испытать на Наташе «Мангад Урф» — иначе говоря, «Золотой срез» — ту самую ментальную магию, которой я в свое время подвергал Дашу, Глорию и Элизабет. Элиз тогда не была мне близка. Тогда англичанка была даже враждебна из-за отношений моей мамы с Майклом, и поэтому я без капли душевных сомнений использовал на ней «Мангад Урф». Но в прошлых жизнях у меня был принцип: не подвергать воздействию этой магии близких мне людей и друзей. Заглядывать в голову доверяющего тебе человека — это как бы неэтично. Но Наташа — особый случай. Особый потому, что она сильный менталист — это, во-первых. И я сомневался, что в данном случае от «Золотого Среза» вообще будет какой-то толк. Во-вторых, Бондарева сама неоднократно пыталась пробить меня, заглянуть в тайные слои моего ментала, в мои мысли. Я легко справлялся с ее атаками, однако, я не уверен, что пока меня не было в теле, она не ковырялась там, где нельзя. Итак, моральное право у меня имелось. Я решил, что после «Мангад Урф», признаюсь ей в содеянном — это будет по-честному.
«Золотой Срез» — достаточно быстрая в подготовке процедура. Я активировал ее в левую руку, ту самую, которой удерживал ладошку менталистки на своем возбужденном холмике. Мне нужен был лишь хороший физический контакт. И он был. Да еще какой!
— Наташ, дорогая… — я отвлек ее этими словами и, ничего не говоря дальше, просто посмотрел ей в глаза. Нужно было чуть потянуть время. Если получится ввести ее в растерянность, то еще лучше.
От меня словно от радара пошла сканирующая волна, готовая считать ощущения баронессы, ее мысли, различные оттенки эмоций. Пусть они даже прятались под ее ментальной защитой — «Золотой Срез» работал по иному принципу, неведомому современным ментальным школам.
Первое, что я почувствовал, это прекрасную смесь ее волнения, от моей близости и возбуждение. Настоящее женское возбуждение, которое бывает очень мокрым. Во мне это
