Джеймс Баркли - Восстание ТайГетен
— Мы найдем ваш священный город и убьем всех его обитателей до последнего. Если тебе повезет, я позволю тебе взглянуть, как угаснет свет твоей расы.
Он отвернулся. Хунд уже собрался последовать за ним.
— А спина у тебя еще болит? Подожди, пока тебе не захочется отлить.
Она с трудом выговаривала слова на человеческом языке.
— Что ты сказала?
Хунд рассеянно потер спину. Женщина ткнула в него пальцем и пожала плечами.
— Вот так все и начинается. А когда моча заставит тебя кричать от боли, это будет означать, что яд завладел тобой и тебя ждет мучительный конец.
Хунд присел на корточки и схватил женщину за грудки, что не составило труда, поскольку она почти ничего не весила.
— Что это такое? Что они сделали?
— Господь с тобой, Хунд, неужели ты поверил этой брехне, а?
А маг вдруг почувствовал, как на лбу у него выступил пот, а руки похолодели. Эльфийка не лгала, он чувствовал это.
— Говори, — приказал он. — А вы, все остальные, заткнулись, иначе мой друг начнет отрезать вам языки.
— Хунд, у нас нет времени на твои…
— Мне больше нечего добавить, — сказала эльфийка. — Все мы, те, кто ел черные грибы, умрем. Ты думал, что прошлой ночью тебе было плохо? Подожди, ты еще ничего не знаешь о боли. Весь лес услышит наши крики, а Шорт уже ждет, чтобы прижать нас к своей груди, а вас обречь на вечные муки.
— Вы знали, что пища отравлена, и все равно ели ее?
— Отказаться — значило бы вызвать подозрения. Я горжусь тем, что умру за свой народ, за ТайГетен. Они будут помнить меня. А вот о тебе не вспомнит никто, и ты будешь гнить в безвестной могиле.
Хунд оттолкнул ее и встал, вытирая ладони о рубаху, словно надеялся стереть воспоминания о ее словах.
— Для чего ты говоришь мне все это?
— Потому что мне будет радостно видеть человека, умирающего в адских муках, когда я отправлюсь в объятия Шорта.
Джерал выхватил свой меч и вогнал его эльфийке в горло. Она дернулась, и кровь ручьем хлынула по лезвию. Жизнь вытекла из нее с ужасающей быстротой. Джерал выдернул меч, и, когда она повалилась на колени еще одному шарпу, Хунд готов был поклясться, что увидел улыбку у нее на губах.
— Хватит с меня этой болтовни, — заявил Джерал. — Может, еще кто-нибудь хочет открыть рот?
Он вытер меч об одежду убитой женщины и зашагал в сторону командного пункта Лореба. Хунд поспешил за ним, стараясь унять вспыхнувший в груди гнев.
— Ты уже стал и судьей, и палачом, а?
Джерал не замедлил шага, и Хунд услышал, как вокруг раздались громкие возгласы одобрения.
— А ты думал, что я буду спокойно стоять и слушать, как какой-то шарп несет всякую чушь?
— Она пыталась помочь нам.
— Неужели? — Джерал развернулся к нему. — А мне показалось, что она обещала нам смерть в страшных муках.
— Это потому, что ты не слушал, — резко бросил Хунд.
— Она всего лишь хотела задурить тебе голову.
— Ты так в этом уверен? А ведь спина у тебя действительно болит, не правда ли? Над почками? И у меня тоже. И боль не унимается.
По лицу Джерала промелькнула тень беспокойства. Хунд быстрым взглядом окинул расположение Первой роты.
— Похоже, у нас здесь масса народу мучается болями в спине, ты не находишь?
— Ты преувеличиваешь. Это — всего лишь усталость.
— А если нет? Хочешь, я осмотрю тебя? Это не будет стоить тебе ни гроша.
Джерал пожал плечами и почесал спину.
— Ну, если ты считаешь это необходимым. Только побыстрее. Лореб уже наверняка мается жаждой.
— Повернись.
Хунд положил руки Джералу на спину и сформировал заклинание поиска. Он очень устал, потому оно далось ему с трудом, хотя конструкция его была очень проста: заклинание представляло собой тоненькие щупальца маны. Он начал осматривать спину Джерала, машинально отмечая состояние сигнатур, которых касалось заклинание: вен, костей, артерий, нервов. Вот оно добралось до почек.
— Господи, спаси и помилуй, — ахнул он.
На него навалилось настолько сильное ощущение болезни, что он вынужден был отступить на шаг. Поверхность почки была серой, холодной и мертвой. Паразитарная болезнь уже блокировала ее работу, отчего орган раздулся и стал практически бесполезен.
— Что там такое? — поинтересовался Джерал, и в голосе его явственно прозвучала тревога. — Ты можешь вылечить меня?
— Будем надеяться, — отозвался маг. — А теперь ложись.
Хунд влил в заклинание все силы, что у него еще оставались, пытаясь при этом не думать о том, что и у него внутри творится то же самое. Заклинание получилось неровным и рваным, но и этого должно было хватить. Хунд мог думать лишь о том, чтобы накрыть болезнь толстым одеялом маны, после чего вырвать ее из тела Джерала. Наверняка можно было составить и более тонкое, аккуратное заклинание, которое проделает то же самое, но сейчас у него не было времени упражняться в изяществе. Надо было ударить сильно и наверняка.
Хунд подавил растущее в душе беспокойство, вызванное собственным здоровьем, и влил заклинание в Джерала. Он почувствовал, как у капитана расслабились мышцы, о которых он даже не подозревал, что они сведены судорогой, а с губ его сорвался вздох облегчения, который, впрочем, быстро сменился площадной бранью.
— В чем дело? — поинтересовался Хунд, неловко опускаясь на землю, хватая воздух широко раскрытым ртом и пытаясь поудобнее устроить свое измученное тело. — Что не так на этот раз? Я ведь вылечил тебя.
— Я обмочился, чтоб тебя черти взяли, — заявил в ответ Джерал.
— Ах да, прости. Я забыл предупредить тебя об этом.
Джерал перевернулся и сел, и раздражение на его лице сменилось тревогой, когда он взглянул на Хунда.
— С тобой все в порядке?
— Не уверен. Спина побаливает немного, и еще я чертовски устал. Заклинание для тебя отняло у меня последние силы.
Хунд чувствовал, как боль все глубже зарывается в его тело. Болезнь быстро распространялась. В лагере она наверняка поразила уже сотни людей: почти всю Первую роту и ее шарпов.
— Спать будешь потом. Сначала вылечись сам.
— Извини, капитан, но больше я ни на что не годен. А вот ты теперь здоров, так что давай, требуй от Лореба помощи для тех солдат Первой роты, кого еще можно спасти. А я попытаюсь продержаться, пока ты будешь занят.
Джерал покачал головой, поднялся на ноги и заставил встать мага.
— К чертовой матери твои советы, — заявил он.
Джерал чуть ли не на себе поволок Хунда через весь лагерь. Маг не думал, что ему грозит немедленная смерть, но понимал, что у него не хватит сил вылечить себя. Он бы поблагодарил Джерала, но капитан был слишком занят — он громовым ревом требовал срочной помощи.
— Эй, ты! Иди сюда. — К ним подошел совсем молоденький еще маг. — Тебя что, не научили бегать в Триверне? Шевелись! Имя.
— Селиак, капитан Джерал.
— Селиак, готовь заклинание. Хунд, расскажи ему, что надо делать.
Хунд последовал его совету, и молодой маг, уставший от продолжавшейся всю ночь рвоты и страха погибнуть от рук ТайГетен, соорудил весьма приличное ударное заклинание. Мана плотным слоем окутала ему поясницу, задушила болезнь и вымыла заразу из почек. Он опорожнил мочевой пузырь, как и Джерал до него, но теплая струя мочи, текущая по ногам, показалась ему благословением.
— Спасибо, — поблагодарил Хунд молодого мага. — Ну как, сможешь сделать то же самое для себя?
— Не знаю. Не уверен. Что-то здесь не так.
— Тогда найди себе другого мага. Вся Первая рота по-прежнему подвергается опасности, потому что яд еще действует. Ступай. И не вздумай умирать.
Селиак улыбнулся.
— Ваша забота делает мне честь.
— Забота здесь ни при чем, малыш, — заявил Джерал. — Он просто не хочет терзаться чувством вины, глядя на твой бездыханный труп. А теперь ступай. Помощь уже идет. Да, и не забудь помочиться, прежде чем тебя начнут лечить.
Джерал и Хунд чуть ли не бегом направились к штабной палатке. Они уже различали ее за суетой солдат Первой роты, их магов и шарпов. Джерал приказал своим людям позаботиться о себе и найти магов, чтобы те вылечили их. Он призвал подчиненных верить ему, не задавать лишних вопросов и не сомневаться в том, что умрут, если не выполнят его приказ.
Хунд поддержал его, прокричав всем магам, кто оказался поблизости, что нужно делать. Но он тоже умел считать. Магов катастрофически не хватало, чтобы начать эффективное лечение. Они отчаянно нуждались в помощи других рот. Лоребу придется выслушать их, и как можно быстрее.
А изрядно подвыпивший генерал, тем временем, восседал на бревне, изучая карту известных маршрутов движения по лесу. Его окружали приближенные особы, вне всякого сомнения, рассыпающиеся перед ним в льстивых похвалах его военному гению. За их спинами кольцом выстроилась стража из солдат и магов, а по краю леса было установлено столько охранных заклинаний, что за ними можно было укрыть целый полк, а не одного человека — за исключением, пожалуй, Пиндока.
