Владимир Петров - Солнце Палестины (СИ)
- Помыться хочу, только пока нельзя, - она, тяжело вздохнула, - мне даже, кольчугу сейчас не снять. Как пошевелюсь, в груди болью стреляет, наверное, ребра треснули, когда на землю упала.
- Не повезло вам, госпожа, - с сочувствием сказал ей, этот не по годам умный мальчик.
Тут, со двора послышались ругань и разговор на повышенных тонах. Вслушиваясь, Саша поняла, что внизу идёт распределение трофеев, оружие убитых арабских охранников и разных вещей из дома. Спорщики, обходили вниманием седельные сумки предводителя, за остальное, разгорелась нешуточная драка. Настя, почувствовав поддержку Левона с его воинами, наседала на десятника, требуя львиную долю. Симон упирался и требовал себе не четыре доли, а десять. Он пояснил, что лишение деньги, он отдаст семьям погибших, когда вернётся в Тулузу. Спорили они так громко, что у Саши, разболелась голова. Ещё, она удивилась, что про её долю, никто не вспомнил.
- А, ну-ка, Якоб, выкинь кувшин в окно, - указала она рукой на глиняный сосуд с водой, который стоял возле ее кровати.
Парень, не спрашивая, для чего это надо, бросил кувшин, который разбился с громким треском и окатил водой спорщиков. Те замолчали, а потом бросились к Саше в комнату.
- Александра, что случилось, с тобой все в порядке? - Спросила Настя, вбежав в комнату.
- Случилась, ваша ругань. Вот скажи Настя, тебе трофеев мало?
- Но Саша, их всего четверо, а просят на десятерых!
- Настя, кто здесь и должен делить добычу, это я и Симон, со своими людьми. - С раздражением, начала говорить девушка. Она начала злиться на свою немощь и на их жадность. К тому же, когда она, захотела слегка изменить положение тела, в ребрах, стрельнуло болью.
Её подруга хотела что-то возразить, но больная, подняв руку, остановила ее.
- Настя, тебе тряпок и железа жалко? Ведь эти храбрые воины, спасали твою задницу. Если бы не твоя глупость, то их товарищи, ещё наслаждались бы, жизнью. Побойся Бога, жадность это грех! В общем, делите все поровну, на десять частей и наши с тобой доли. А вас, синьор Левон, я попрошу не встревать, вы в тот момент, как я знаю, штурмовали Храмовую гору. - Прервала она, возражения армянина, пользуясь своим статусом, больного.
Мэтр Симон подмигнул ей, радуясь ее поддержке. Настя, сначала вскинула руки, наверное, желая продолжить спор, но решив, что это бесполезно, махнула на Сашу рукой. Как будто говоря, что с этой ущербной взять, затем, вышла из комнаты. За ней следом, покинули комнату все остальные. Дальше, дележ проходил в тишине, по крайней мере, до Саши, никаких криков не доносилось. Ей, удалось задремать, но через некоторое время, её разбудил Симон. Он, потихоньку вошёл к ней, держа в руках свёрток и кашлянув, разбудил её.
- Что ты хотел, мэтр Симон?
- Спасибо вам, от парней, вот, это они вам в подарок передают. Украшений у вас, наверное, и так хватает, а хороший меч, только один. Поэтому вот. - Он развернул свёрток, в нем оказался меч. В богато украшенных ножнах, со слегка изогнутым клинком. Навершие эфеса было в форме львиной головы, крестообразная гарда, чуть изогнутая в сторону клинка и планка защищающая руку. Рукоять, была сделана из слоновой кости, а на клинке играли узоры.
- Это сабля их предводителя, она называется саиф. Много, я таких видел за три года похода. Ваш меч немного тяжеловат, для вашей руки, а этот, легче будет. Так, что берите, если не понадобится то, продадите, он дорогой.
Симон, опять, завернул его и положил к ней на кровать. Он умолчал, только, о том, что этот меч был один такой и его никак не могли поделить, поэтому решили подарить ей.
Девушке, осталось только поблагодарить десятника, за одно, шепотом, спросила про золото. Он заверил ее, что все поделено, честь по чести. Саше, за ее удачу и спасение их жизней, положили долю предводителя, четверть от общей суммы, остальное, поделили на двенадцать частей, десять воинов и две, Симона и Насти.
Саше, пришлось лежать три дня, пока ее ушибы зажили и вот, у неё получилось подняться с кровати и с помощью Якоба и Вираба, наконец-то снять кольчугу. Затем, с помощью Фариды, привела себя в порядок.
Встав на ноги, она, первым делом, осмотрела их новое жилище. Дом имел форму квадрата и был двух этажным. Своими размерами, он был больше дома лекаря и участок, на котором он находился, был обширным. На втором этаже, в основном, были женские комнаты, а в низу, комнаты мужской части семьи. Все помещения дома, были украшены росписью. В комнатах, хозяева оставили много дорогой мебели из красного дерева, сандала и кипариса. Саше понравилась отдельная лестница на плоскую крышу дома. Остатки стоек для тента, показывала, что кто-то из бывших хозяев, тоже любил сидеть здесь и смотреть на город, любуясь видами.
За домом, с одной стороны участка, был разбит сад, с цветами и несколькими апельсиновыми деревьями. Рядом с садом, был небольшой бассейн с запасом воды. Другую половину участка занимали птичник с курами, здание склада с запасами, простое здание для слуг и охраны и большая конюшня. В доме для слуг, сейчас обитали армянские воины, и солдаты десятка вместе с Симоном, а так же Якоб. А конюшню, сейчас занимали лошади их объединенного отряда
Саша, на время проживания в доме, закрепила за собой крышу. Якоб, по ее просьбе, натянул тент от солнца и поставил стул и столик. Девушка, часами пропадала там, после своего приключения, впав в меланхолию. Здесь ей ни кто не мешал, предаваться размышлениям и приводить себя в форму физическими упражнениями. Потихоньку, она начала повторять уроки Вираба, которые он ей показывал. Однажды стоя на крыше, она наблюдала грозу. Для неё это была первая гроза в этом времени. Она, с радостью ожидала ливня, думая, что сумеет помыться под тёплым проливным дождём. Но ей, пришлось разочароваться, гремел гром, сверкали молнии, горячий ветер дул в лицо, по небу неслись чёрные тучи, а на город, упало три капли, дождя не было. Стоя на крыше и смотря на тучи, Саше вспомнился Булгаков " ...тьма окутала ненавидимый прокуратором Иршалаим...".
- Да уж, я конечно, не прокуратор Иудеи, - говорила она себе, подставляя лицо ветру, - но тоже, стала уставать от этого города.
Последняя стычка показала, что она тоже смертна, и бездумна бросаясь в драку, можно погибнуть. Иногда, она просыпалась посреди ночи, мокрой от пота, когда опять, ей снился наконечник того копья, летящий ей в живот. В такие моменты, ей, очень хотелось вернуться к себе, в своё уютное и относительно безопасное время.
Однажды, под утро, ей приснился русский лес. В нем, она, вместе с отцом и матерью, собирали грибы. Сон, оказался очень реальным, она смогла прочувствовать запах сосновой хвои и грибной сырости. Утром, отдыхая после физических занятий, она вспомнила его и прошептала сама себе: " Так вот, какая ты, тоска по Родине! ". Она предположила, что это видение, приснилось ей неспроста. Судьба, а может Высшие силы, посылают ей знак, пытаются указать дальнейший путь. Ведь, если поверить в гипотезу, что святые угодники прислали ее, для Настиной защиты и помощи, то эта цель, почти достигнута. Анастасия, скоро станет женой Левона и уже муж, будет её защищать. А ей, по всей видимости, провидение указывает новую дорогу, на Русь. " Ох, Русь, как же ты далеко, и как до тебя добраться? "- Мысленно спрашивала себя, Саша. Ведь дальнейший путь придётся преодолеть одной, и он страшил ее. Посуху ехать долго и дороги не безопасны, остается путь по морю. До Киликийского порта Айас, она доберется вместе с Настей и Левоном, а дальше, сама. Придется плыть на корабле до Константинополя, а оттуда, опять на корабле, до Херсонеса. Доверия к капитанам кораблей, у нее не было, увидят женщину без охраны, да еще с имуществом, быстро скрутят по рукам и ногам, и здравствуй рабский рынок. От этой мысли, девушка вздрогнула, в рабство ей не хотелось. Перспектива, жить в Иерусалиме, ее не прельщала, она устала от сильной жары, от нехватки воды и сарацин. Но и оставаться жить в одном доме, с Настей, не стоит. Она, для армянского общества, будет своей, и ее примет родня Левона, а я, могу не вписаться в их мир. Кем я буду в их глазах, приживалка, без роду и племени? Чужачка, не знающая обычаев и живущая под крылом Левона, из милости. Можно, поступить по местным обычаям, принести семье Левона, вассальную клятву и стать для Насти, фрейлиной. От такой мысли девушка поморщилась, они ели из одного котла и называть Настю, госпожой, не хотелось, к тому же, она была сыта своим фрейлинством, у Эльвиры. Расставшись с Настей сейчас, они будут вспоминать друг о друге с теплотой. А продолжат жить рядом, все доброе, что было между ними, быстро забудется, и они могут разругаться из-за пустяка. Станет Настя, хозяйкой в доме, ещё не дай бог, будет куском попрекать. " Решено!"- Сказала она себе.- " Еду на Русь. Только, как там примут? Ай, как доберусь, так и подумаю об этом. Недаром говорят, что дома и солома едома".
