Мэтью Мэзер - Кибершторм
Рори чуть приподнялся.
– Возможно, тебе кажется, что ты за безопасный Интернет, однако на самом деле это не так. Вот тебе причина наших бед. Защищенный Интернет не нужен ни пользователям, ни производителям программ.
– Почему это пользователям не нужен защищенный Интернет?
– Потому что он не отвечает общему стремлению к свободе.
– Сейчас бы, наверное, отвечал, – тихо заметил Тони. Он лежал на диване рядом со мной и Лорен, а на самом Тони спал Люк.
– Сейчас – да, но все сводится к тому, о чем мы говорили раньше, о том, что пиратство – краеугольный камень свободы. Наша жизнь переходит в киберпространство, и поэтому нам нужно сохранить то, что есть в реальном мире. Идеально безопасный Интернет подразумевает, что где-то находится информация о тебе, что кто-то постоянно следит за твоими действиями.
Никогда об этом не задумывался. Безопасный Интернет был бы похож на мир, где на каждом углу и в каждом доме стоят камеры наблюдения, фиксирующие все, чем мы занимаемся. Только он вторгался бы в нашу жизнь еще сильнее. Записи о всех наших действиях дали бы кому-нибудь возможность заглянуть в наши мысли.
– С радостью откажусь от анонимности в Сети, лишь бы избежать этого бардака, – фыркнул Тони. Люк, закутанный в одеяла, шевельнулся, и Тони тихо попросил у него прощения.
– Погоди, а разве это не противоречит твоему желанию сделать Интернет более безопасным?
– Проблема в том, что мы пытаемся использовать одну и ту же технологию – Интернет – и для социальных сетей, и для управления атомными электростанциями. А это два разных направления. Нужно сделать Интернет как можно более безопасным, при этом не перекладывая всю ответственность на централизованную власть, – устало ответил Рори. – Мы говорим о поддержании баланса, о попытке защитить права людей в киберпространстве в будущем. – Что бы сейчас ни происходило, – Рори обвел рукой коридор, – все будет исправлено.
Впрочем, надежда быстро таяла. «Они что-то недоговаривают, иначе не бросили бы нас в такой ситуации», – шептались в ячеистой сети.
– Даже пережив такие страдания, мы не должны отказываться от права на неприкосновенность личной жизни, от наших свобод. Не важно, сколько людей здесь погибнет – в прошлом под властью диктаторов и тайных служб погибло больше. Люди не меняются, поэтому нам нужно учиться на ошибках прошлого. Мы должны защищать право на частную жизнь так же упорно, как и право носить оружие – и по той же причине.
Тишина.
В словах Рори был смысл; впрочем, голод и страх обычно сильнее разума.
– Возможно, ты прав, но это философский вопрос. – Винс, как всегда, согнулся над мягко светящимся экраном. Он оставил ноутбук работать в энергосберегающем режиме, заряжая его за ночь, когда мы включали генератор. – Более серьезная проблема в том, что производители программ не хотят, чтобы пользователи были защищены.
– Высокотехнологичные компании стремятся к тому, чтобы Интернет был небезопасным? – недоверчиво спросил я.
– Они хотят, чтобы он был защищен от хакеров, – ответил Винс, – но им не нужно, чтобы пользователи не впускали их самих. Они создают «черные ходы» в программах, чтобы удаленно обновлять и модифицировать софт – это существенное нарушение безопасности, риск, который компании сознательно создают. Им и воспользовалось кибероружие «Стакснет».
– Разумеется, они не хотят, чтобы клиенты были защищены, – фыркнул Рори. – Они дают нам столько бесплатных программ именно для того, чтобы мы не были защищены – чтобы наблюдать за нами, продавать сведения о нас.
Винс рассеянно посмотрел на экран компьютера.
– Если ты не платишь за товар, значит, ты сам – товар.
– Как данные о моих покупках в Сети влияют на безопасность? – недоумевающе спросила Сьюзи.
Винс пожал плечами.
– Все дело в этих маленьких дырочках, крючках и способах забраться в твой компьютер. Их создают компании, выпускающие программы, а используют хакеры.
– И уж ты прекрасно в этом разбираешься, да? – буркнул Ричард из другого конца коридора.
Мы его проигнорировали.
Днем раньше выяснилось, что именно он выменял у группы на втором этаже свой керосиновый обогреватель на генератор, который установил в спальне. А значит, косвенно виновен в гибели девяти людей.
Винс помахал пальцем.
– Компании – производители программ, в отличие от остальных, никогда не брали на себя ответственность за свои товары. Если твоя машина разбилась из-за дефектной педали, ты подаешь в суд на автопроизводителя. Но если твой компьютер взломали из-за плохо написанной программы? Забудь! Нет никаких стимулов делать безопасные программы, потому что наказаний тоже нет. В итоге у тебя оказываются забагованные программы, в которых намеренно нарушена безопасность.
– А что же правительство? Разве это не их работа – охранять нас? – спросила Лорен. – То, что происходит сейчас, – более опасно, чем взлом банковского счета.
– Что именно охранять? – спросил Рори.
– Для начала – электричество и водопровод.
– Правительству они уже не принадлежат. Оно за них не отвечает.
– А военные не должны нас защищать?
– В теории – да: вооруженные силы существуют для того, чтобы защищать граждан и промышленность, государство в пределах его границ. Но провести границы в киберпространстве почти невозможно.
Рори сделал глубокий вдох.
– Если раньше завод от действий иностранных агентов защищали правительство и армия, то сейчас предполагается, что это дело частных предпринимателей.
Он пожал плечами.
– Но кто будет платить? И в состоянии ли частная компания действительно защитить себя от иностранного государства? Можем ли мы все действовать как свои собственные вооруженные силы? Что произойдет, если корпорации станут такими же сильными, как и страны?
– Слишком много вопросов, – рассмеялся Тони. – В свое время я служил в армии и скажу вам так: оборона и безопасность – это не круто.
Рори тоже засмеялся.
– Да, оборона в Америке действительно считается источником расходов. Нападение – вот что приносит прибыль. Бюджет Агентства национальной безопасности по большей части рассчитан на нападение – это дело веселое и доходное.
– Доходное, – тихо протянул Чак.
Рори кивнул.
– В общем, крыть нам нечем. Мы жалуемся на китайцев и иранцев, но сами первыми использовали против них такое кибероружие, как «Стакснет» и «Флейм». Проблема в том, что все умное оружие, созданное нами, в конце концов кто-то использует против нас.
Это кое-что мне напомнило – и навело меня на одну мысль.
– Если решил применить в бою огонь, убедись в том, что не загоришься сам.
– Сунь-цзы? – спросил Рори.
Я кивнул, подумав: «Чем больше все меняется, тем больше остается неизменным».
– Ну, тогда нам следовало быть осторожнее, – вяло рассмеялся Рори, – потому что мы – самая огнеопасная страна в киберпространстве.
Никому из людей в коридоре эта шутка не показалась смешной.
24-й день
15 января
– У тебя еда есть?
Вздрогнув, я едва не выронил снег, который нес наверх. Я узнал голос Сары, жены Ричарда, однако, повернувшись, испугался еще больше. Голос был ее, но она сама…
Из полумрака на лестничной площадке на меня смотрели отчаянные, запавшие глаза. Сара куталась в грязное, ветхое одеяло, и я видел ее редкие седые волосы, усеянные гнидами.
Она воровато оглянулась, затем снова посмотрела на меня, улыбаясь потрескавшимися, распухшими губами. Костлявой рукой коснулась ярко-красной язвы на щеке.
– Пожалуйста, Майкл…
– А, конечно, – промычал я в ужасе. В моем кармане лежало сокровище – кусок сыра, приберегаемый для Люка. Я протянул его ей, и она жадно затолкала сыр в рот.
– Сара!
Она отшатнулась, словно напуганный зверь. На пороге появился Ричард.
– Идем, ты нездорова, – приказал Ричард.
Сара выставила вперед тощую руку, покрытую черными и лиловыми синяками.
– Не хочу.
Ричард посмотрел на меня, затем улыбнулся, показав блестящие белые зубы. На нем был шерстяной свитер и теплые штаны. Гладко выбритое лицо буквально лучилось здоровьем.
– Болеет… – пожав плечами, объяснил он.
Ричард шагнул вперед и ухватился за одеяло. Сара пискнула, когда он взял ее на руки.
– Ты не мог бы принести нам воды, когда закончишь? – попросил он.
И ушел.
– В чем дело?
По лестнице поднимался Чак, держа в здоровой руке канистру с дизельным топливом.
– Сара хотела есть.
– Как и мы все, – невесело рассмеялся Чак.
– Она больна, – сказал я, по-прежнему глядя в дверной проем.
– Всем нам сейчас плохо, – ответил Чак, тяжело шагая по ступенькам. – Ты видел, что они едят?
