Алексей Прозоров - Белый Волк
— Ерема, Айнар исчезла!
— Как исчезла?
— Захожу домой — а ее нет! Вообще!
— Дверь сломана?
— Ничего с дверью не случилось. Айнар пропала!
— А вещи?
— Ерема, ты меня не слышишь! Она пропала. Ее нет. Остальное на месте. Все! Серьги, платья, телефон, туфли, цепочка — все, что подарил, на месте! А ее — нет.
— Остынь, Костя, чего ты панику наводишь? — развел руками Варнак. — Мы пять минут как приехали. Может, она за мороженым в магазин вышла. Чего ты распсиховался на пустом месте?
— Не было такого ни разу, чтобы она меня с работы не встретила, — взмахнул букетом Константин.
— Когда-то такое случается в первый раз.
— Она не предупредила!
— В очереди в магазине задержалась, на кассе. Может такое быть?
— Ты прямо как менты! Пока через три дня тело не всплывет, в розыск не объявят, заявление не примут.
— Надеюсь, ты хоть в полицию еще не звонил? Хотя, о чем это я? Они бы тебе еще веселее меня ответили.
— Карточка! — встрепенулся Белокотов. — Если в магазине — должна была кредитку взять.
Он развернулся и убежал. Через минуту зазвонил телефон:
— Карточка тоже на столе…
— Сейчас спущусь, — ответил Варнак и влез в кроссовки. А то ведь как бы на улицу по следу беглянки выходить не пришлось.
Квартира криофизика, недавно переехавшего из Питера в Москву, имела то замечательное преимущество, что в ней не успело накопиться завалов из всякого старья, переходившего из поколения в поколение. Она казалась светлой и просторной, все вещи в ней отвечали вкусам и интересам хозяина, здесь стояло лишь то, что он счел для себя важным и необходимым. Стол, полки, горка у стены, подставка под телевизор с диагональю в полметра — из толстого стекла. Компьютер — миниблок — подключался прямо к телевизору, намекая на свои безразмерные возможности. Широкий раскладной диван — тоже светлый, с никелированными подлокотниками.
Несмотря на очевидную техногенность дизайна, здесь царил уют. Может быть, благодаря изящному чайному набору, занавескам, вазам и безделушкам. Они не бросались в глаза, поскольку были вписаны в общую обстановку: безделушки и чашки стеклянные, занавески — серые с серебряной нитью. Но они были, и создавали ощущение жилого помещения, а не лабораторного угла.
Из всего этого рассадника прогресса маленькая и низкая, словно тайная, дверца вела в спальню — с резными комодом, широкой постелью, обоями под гобелен и парчовыми занавесями. Но в альков Варнак соваться пока не стал.
Влажный растительный запах Еремея не удивил. Привык, что от Константина в последние месяцы несло очень похоже. Варнак быстро обошел прихожую и гостиную, наскоро осматриваясь, заглянул на кухню, сунулся в мусорное ведро под раковину, приоткрыл холодильник.
Кровью, потом, дымом и пеплом не пахло нигде, замаскированных следов борьбы в виде сдвинутых и поправленных столов, обрывков ткани или бумаги, улетевших в сторону от глаз, разворошенных вещей он тоже не заметил.
— Значит, так, — подвел Варнак итог. — Ее никто не похищал, она ничего не пугалась, она не пыталась замести следы, она не сжигала никаких документов и не вскрывала никаких своих тайников. Посмотри, все ли у тебя ценности на месте?
— Она не могла ничего украсть, Ерема! Она даже копеечную заколку, что я ей на второй день для волос дал, и ту оставила.
— Моя профессия заставляет думать о людях всякие гадости. Проверь, Костя, проверь. Вспоминай, что у тебя дома было ценного?
— Я работаю с секретными документами, — устало ответил Белокотов. — У меня дома сейф. Все ценное лежит там.
— Ну, так проверь! — уже в который раз попросил Ерема.
Константин ушел в спальню и вернулся еще более понурым, чем прежде:
— Все на месте. Деньги, документы, проектные записки, сметы, Танино золото — все там. — Он уселся к столу, понурил голову, зажав ее между ладонями и вогнав пальцы в волосы. — Это я виноват. Она сказала, что ждет ребенка, а я ничего не ответил. Я должен был сказать, что рад. Что очень его хочу. А я промолчал. Вот она и ушла. Она не взяла ничего. Далее самого маленького моего подарка. Помнишь сарафан из Холма? Это единственное, чего не хватает. Она ушла.
— Не дрейфь, найдем, — причмокнул Еремей. — К сожалению, имею опыт.
— Найдешь? — встрепенулся Костя.
— Правда, не знаю, насколько твои подарки будут считаться ее вещами, но попробовать можно… Слушай, а чисто ее вещей у тебя не осталось? А еще лучше — так это волос, ногтей, чего-нибудь такого?
— Волос? Наверное, на ее расческе должны… — У него зазвонил телефон, Белокотов выдернул трубку, мельком глянул, поднес к уху: — Степан Иммануилович, извините, я вам потом перезвоню.
Но не успел он убрать аппарат обратно, как тот задребезжал снова. Белокотов вздохнул, но ответил вежливо:
— Степан Иммануилович, я не могу сейчас с вами говорить.
Он отключился, ненадолго о чем-то задумавшись — а трубка снова дала о себе знать.
— Степан Иммануилович, у меня сейчас… А откуда вы знаете, что у меня за вопросы?.. Нет, не объявлял… Дома… Хорошо, я вас жду…
Белокотов уставился на Варнака с совершенно ошалевшим видом:
— Он сказал, что знает, какой вопрос меня сейчас так беспокоит. Спросил, не объявлял ли я кого-нибудь в розыск? Обещает приехать сейчас с коллегами и все объяснить.
— Ну, вот у нас и появилась первая зацепка! — обрадовался Варнак. — Главное — раньше времени не спугнуть. У тебя есть бутылка водки или шампанского? Нужно поставить так, чтобы под рукой были. Такие вещи внимания не привлекают, за оружие не считаются. Но после первого же удара ими можно работать не хуже, чем стилетом.
— Ерема, ты с ума сошел? Это же Степан Иммануилович, шестьдесят семь лет, завкафедрой, известный ученый, член-корреспондент нескольких академий. Какой стилет, какая водка?
— Но он же не один собирается приехать! Ты хочешь найти свою Айнар или нет?
— Рома, мы с ним, конечно, оппоненты. Но он не бандит, я тебя уверяю. Никаких костоломов он не привезет. Наверняка все намного проще. Может, они знакомы, и Айнар ему на меня пожаловалась?
— Значит, так, — решил Варнак. — Я у тебя вот там, за дверью, у кушеточки посижу и в щелочку посмотрю. Если дядя будет паинькой, он про меня даже не узнает. А если зашалит, я окажу тебе моральную и физическую поддержку. Водки бутылку дай. Или шампанского. А еще хорошо бы отвертку с тонким шилом.
Гости появились примерно через полчаса. Варнак ощутил знакомый запах, послышались шаги и голоса. Он увидел, как Костя Белокотов попятился, пока не уперся спиной в стойку с безделушками; увидел, как за столом усаживаются трое мужчин. Один совсем в возрасте, большеносый и совершенно седой. Двое других выглядели лет на пятьдесят, один бородатый и в клетчатом свитере, другой — в строгом костюме и белоснежной сорочке. Зашелестела ткань, к Косте подошла роскошная девушка на вид чуть старше двадцати, в длинном зеленом вечернем платье с блестками. Ее широкие бедра и крупная грудь могли вызвать острый сердечный приступ у любого полноценного мужчины, длинные светлые волосы скреплял инкрустированный изумрудами черепаховый гребень, в ушах покачивались оправленные в золото капли зеленых самоцветов.
— Рада, что ты знаком с моей сестрой, — сказала она, чмокнула Белокотова в щеку, обошла стол и встала за спиной седовласого, положив ему руки на плечи. Тот склонил голову, с видимой нежностью коснувшись ее руки щекой.
К Косте между тем подошла другая гостья — такая же броская и фигуристая, но только одетая в облегающий брючный костюм, и с заколкой без вычурности, из тисненой кожи. Тоже поцеловала:
— Рада, что ты знаком с моей сестрой. — Девушка обошла стол и остановилась за бородачом в свитере, тоже положив руки тому на плечи, то ли защищая права собственности, то ли напоминая о своем присутствии.
— Рада, что ты знаком с моей сестрой. — Третьим поцелуем Белокотова наградила девушка в строгом деловом костюме: волосы уложены в прическу, в руках — небольшая сумочка, на длинных стройных ногах — ажурные колготки. С полным соблюдением ритуала, она заняла место за мужчиной в костюме.
Варнаку подумалось, что четверо гостей прямо отсюда отправятся в какой-то театр. По времени как раз успевают, если разговор не затянется слишком долго.
— Что происходит, Степан Иммануилович? — пробормотал Белокотов и уселся прямо на нижнюю полку стойки, чуть не раздавив собранные в круг чашки.
— В жизни некоторых мужчин, Костя, — ответил седовласый, — случается чудо. Они встречают самых лучших женщин. Любящих и нежных. Преданных и заботливых. Невероятно красивых, но неизменно верных. Тех, что остаются рядом даже в дни нищеты и неудач. Готовых всегда помочь, поддержать. Не попрекающих, если ты слишком увлекся работой, всегда готовых исполнить любое твое желание. К некоторым из мужчин в нашем мире приходит счастье. Дети, любовь, уют, успехи. Но главное — это любимый человек, который остается рядом до последней секунды твоей жизни. У всех этих чудесных женщин есть только одно безобидное увлечение: они любят воду. Им нравится, когда везде много бассейнов, фонтанов, много прудов и озер, много водохранилищ и морей. Согласись, это совсем не плохо. Ведь каждое водохранилище — это простор и свежесть, это рыбалка, пляжи, зоны отдыха, это лодочные походы и парусные регаты…
