Александр Голодный - Ставка больше, чем смерть. Металл Армагеддона
Поступающие по спутниковому каналу новости наводят на однозначную мысль – Америка сошла с ума. Вспыхнувшие под Рождество погромы, массовые акции неповиновения, народные волнения имеют под собой четкую экономическую основу – отменен вэлфер. Пособие по безработице, точнее, узаконенная государством зарплата для дармоедов. Политика «затягивания поясов» не предусматривала далее потакания не желающему трудиться человеческому мусору. А скопилось его на той стороне Земли с избытком. Вот и долбают артиллерия и авиация по негритянским кварталам «Большого яблока», в Техасе сражаются вооруженные банды и охотящиеся на них отряды рейнджеров, калифорнийская полиция не справляется с наплывом грабителей и беженцев.
Обилие оружия у населения, помноженное на ощущение пришедшего Апокалипсиса, привело к тому, что все стреляют во всех.
И на этом фоне олигархическое правительство, прикрываясь бесцветной фигурой президента, приняло решение запустить на полную мощность высокопоточный реактор. HFIR, та самая машина, которая создала калифорниевую начинку для ударного запаса ядерных боеприпасов. При этом, в угоду «чистоты» применения, Америка тогда лишила себя обычных плутониевых зарядов, послуживших топливом для трансмутаций.
Переработка и обогащение ядерного горючего могут иметь лишь одну цель – восстановление ядерного арсенала и начало войны. Против кого?
Вариантов всего два – Россия и Китай.
Упустившие после нашей лондонской акции вожжи управления, мировые финансовые воротилы так и не вернули полную власть назад. Созданный Бреттон-Вудскими соглашениями мыльный пузырь лопнул. Уже никто не хочет обменивать результаты своего труда на зеленые, не обеспеченные ничем бумажки. Промышленные производства размещены в Китае и вообще в Азии, сырье поставляет Россия, население Европы по большей части еще не разучилось работать головой и руками. Амеры стали лишними.
Привязанная к национальным валютам, узаконенная на саммите в Пекине «единая расчетная единица» выбросила из межгосударственного обращения доллар. Все послевоенные десятилетия Америка жила в долг, жирея на чужом труде. Точно так же, как ее любители вэлфера. Они забыли главное – всему приходит конец. В первую очередь – несправедливости.
Смотрю на заснеженное поле и понимаю – со мной или без меня, но Россия справится. Справится, потому что ее населяют такие люди, потому что у нее есть такие защитники.
Собрав парашюты, уверенно и размеренно к нам выдвигаются отряды спецназа. Зимний камуфляж, оружие за спинами, на ногах широкие охотничьи лыжи. Порыкивая двигателями, в снежной пыли расходятся по назначенным позициям юркие БМД. Гляжу в суровые, сосредоточенные лица бойцов, в их чистые, горящие честью и долгом души. Для них не существует невыполнимых приказов, для них нет непобедимых врагов. Они сами непобедимы. И лучшее подтверждение – личное кладбище каждого, где упокоились хваленые вражеские профессионалы, по сути – грязные наемники без чести и совести.
– Александр Владимирович, бинокль?..
Генерал-полковник протягивает свой сверхмощный «Цейс». Отрицательно качаю головой:
– Спасибо, Илья Юрьевич. Ни к чему. Я вижу и так.
Улавливаю мысль, отвечаю:
– Хотите, назову цвет глаз полковника, который подойдет к вам с докладом? Или перечислю орденские планки на его груди?
Кемаль не выдерживает:
– Они же под курткой?
Стараясь свести к шутке, не очень весело усмехаюсь в ответ:
– Сам удивляюсь.
Лара беспокоится:
– Саша, тебе это не повредит?
– Нет, милая. Я не использую ресурсов тела.
Помолчав, Илья Юрьевич рассказывает:
– Главная загадка Аркаима – почему его бросили. Сожгли и оставили сами жители. Так, кстати, произошло со всеми древними городами той эпохи. Один из наших аналитиков выдвинул предположение, что эти места оставил защитник. Обладавший невероятной мощью, владевший паранормальной силой. Альфа. Он потребовался в каком-то другом месте. Можно сказать, был призван.
Соглашаюсь:
– Может быть. Вполне правдоподобно.
А мои друзья задумались о том, кто в силах призвать Альфу.
Тем временем прибывшие отряды достигли нашей снежной горки. Построение, спустившийся Илья Юрьевич принимает доклад, обходит строй.
Я сверху тоже вглядываюсь в каждого бойца. Многих проверил еще с Ларой в научном центре, некоторые незнакомы. Но ни в одном не вижу червоточины. Достойные офицеры и правильного мировоззрения люди.
Час на размещение и личные потребности, затем снова собираемся у древнего города. Задача вполне мирная, можно сказать, обыденная. Необходимо очистить от сугробов точки расстановки людей. Комендант не подвел – лопат для уборки снега и волокуш с избытком. Наши ученые задерживаются, но здесь я могу справиться и сам. Прихватив лопату, совершаю первый обход, отмечая ямками места. Лара и Ахмет назначают бойцов, Кемаль раздает специальные пластиковые прутики с разноцветными флажками.
Второй круг, третий, четвертый… Прерываюсь, когда поступает команда на обед.
В большой палатке-столовой тепло, многолюдно, вкусно пахнет борщом, гречей с тушенкой, свежим хлебом. Наработавшись на чистом, морозном воздухе, молодые парни с аппетитом поглощают увесистые порции. «Наркомовские», как их тут же окрестили, пятьдесят граммов хорошего коньяку только добавляют удовольствия.
Кушая, улавливаю разговоры, а при желании и мысли офицеров. Львиная доля, конечно, о Ларе. А вот эти…
– Илья Юрьевич, все, пошла версия по народу. Достаточно близкая к истине, к слову.
– Очень интересно, Александр Владимирович…
– Наш генерал-майор в свое время проводил ряд лекций по лондонской акции. Называл состав группы и специализацию. Среди сидящих в столовой его слушатели.
– И кто вы, по их мнению?
– Как и в жизни – ядерный инженер. Как раз сейчас двое обмениваются мнением о моей роли уже в этой операции. Цитирую почти дословно: «Все инженеры – больные на голову люди, отмороженные и без тормозов. Но под присмотром – цены нет». Очень точное определение, вы не находите?
Первым негромко смеется настрадавшийся от моих приключений Ахмет, дружно его поддерживаем.
Отдых после обеда не затянулся – работы еще много. Я закончил с разметкой внешних колец, теперь втроем расчищаем центральную площадку. Илья Юрьевич и Лара беседуют с подъехавшими учеными, два человека с аппаратурой проверяют мою работу по разметке. Нам попытались помочь, но это ни к чему – я лично работаю в полную силу и от души. Не забыл еще, как перекидывал вручную не один «КамАЗ» снега, очищая локальную территорию специального сооружения в любимом Заполярье. Зимы там долгие и отсутствием осадков не страдающие. В общем, навык отличный, и при наличии Кемаля, сравнимого по производительности с бульдозером, результат проявляется на глазах.
Изменение в общем фоне настроения офицеров улавливаю сразу. Что-то их заинтересовало. Разворачиваюсь, смотрю. По расчищенной дороге идут четыре человека. Трое в рясах (сразу узнаю отца Михаила) и невысокий паренек в великоватой спецназовской камуфляжной куртке. Паранормальный взгляд рывком приближает его лицо.
Не может быть… Воткнув лопату в сугроб, направляюсь к ним, все ускоряя шаг.
И чем ближе подхожу, тем яснее вижу – это он. Его лицо, худая, немного нескладная фигура, его жесты, его добрая улыбка.
– Солдат!
Вздрогнув, он перевел взор, увидел меня. Невероятно знакомое выражение… Прошлое встало перед мысленным взором, сливаясь и накладываясь на настоящее. Спрыгиваю с сугроба на дорогу, вот он уже совсем близко.
– Братишка…
Напряжение и сосредоточенность в лице, он мучительно пытается…
– Узнал, но не можешь вспомнить?
Виноватый кивок, снова извиняющаяся улыбка.
Ошибки быть не может – это он. Моложе, чем тогда, когда мы расстались. И получивший новое счастливое рождение в другом мире. Все, как я просил у Всевышнего. И даже больше.
– Не мучайся, братишка. Это было в другой жизни. Ты ведь Оруженосец?
– Да…
– Зови меня Альфа. Здесь и сейчас меня зовут так.
– Хорошо… Альфа. Очень приятно с вами познакомиться. Меня зовут…
Заканчиваю за него:
– Всеволод.
– Да. А как вы узнали? И прозвище?..
– Может быть, когда-нибудь расскажу.
Он и в этой инкарнации вежливый, стеснительный и тихий паренек. Мой живой братишка. Снимаю меч, протягиваю:
– Познакомься и с ним, Солдат.
– Подождите!.. Так нельзя!
Один из прибывших священнослужителей. Видел его мельком, когда «окучивал» целую группу церковных иерархов. Чей-то там секретарь.
– Должен быть проведен ритуал! Вы нарушаете правила.
Финист констатирует:
– Я тебя предупреждал, Высший…
Не глядя сую меч в руки Солдата – пусть пообщаются, делаю два шага вперед и снимаю очки. Искру «знатока канонов» не трогаю – всем позволительно заблуждаться. Но думать головой положено всегда. Поэтому сейчас всей своей беззащитной душой церковник осознает – кто он и кто я. Незначительным усилием пресекаю попытки упасть на колени, отвести глаза и предельно вежливо отвечаю:
