Марго Генер - Ворг. Успеть до полуночи

Повертев головой, я еще раз потянул воздух, убеждаясь в безопасности, и вышел навстречу.

– Думал, придется по всему Абергуду за тобой гоняться, – проговорил я бодро и вытащил из кустов принцессу.

При звуке моего голоса Шамко вздрогнул, руки уперлись в землю, он пружиной вскочил и прижался к стене. Взгляд остановился на принцессе, на лице отразилась безнадежность.

– Когда узнают, что я сделал, – сказал он обреченно, – лорд самолично будет гоняться.

Я с сочувствием посмотрел на парня и развел руками. Затем перевел взгляд на Изабель. Она тоже слабая, но женщина, причем человеческая.

Быстро оглядев заколоченную среди мха дверь, я нахмурился.

– Ты вроде обещал организовать отход, – напомнил я сурово.

Шамко наконец оторвался от стены и приблизился к доскам. Руки трясутся, волосы всклочились, словно и не человек вовсе, а какой‑нибудь болотный тролль. Только недомерок.

Пошарив под кустом, он вытащил что‑то вроде вожжей.

– Вот, – сказал он потухшим голосом и протянул вожжи. – Стебли роцеры достать не смог. Слишком времени мало. Но с той стороны на озере ждет водомерка. Наденешь ей на верхние усы – сможешь управлять.

– Как ты ее туда подогнал, а сам сюда перебрался? – спросил я с подозрением.

Он слабо улыбнулся, той самой улыбкой, которая отпечатывается на лицах приговоренных.

– Я все‑таки подмастерье смотрителя водомерок, – проговорил он.

Еще пару мгновений я внимательно всматривался в глаза парнишки. Но там лишь безропотная покорность и обреченность.

Собрав силы, я принялся отрывать доски от старого, но достаточно крепкого дерева. Вместо нормальных, железных гвоздей деревянные штыри, что сильно усложняет работу. От сырости они разбухли, поверхности плотно соприкасаются и крепко соединяют планки. Весь взмок, пока отодрал первые две. А их еще пять.

Изабель смирно стоит в сторонке, пока я, пыхтя и рыча, борюсь с деревяшками, Шамко замер рядом и почти не дышит.

Оторвав еще пару досок, я вытер лоб, не снимая капюшона. Только хотел спросить паренька, почему живет в таком отвратительном месте, где даже воздух пропитан гнилью, как уши уловили шум доспехов и встревоженные голоса.

– Началось, – вырвалось у меня.

С тройным усилием я навалился на оставшиеся доски. Они оказались гораздо крепче предыдущих. Ругаясь, как гном, я стал беспорядочно дергать в разные стороны, пытаясь расшатать.

Изабель перепуганно завертела головой, затем присела под куст, как зайчик.

– Не хочу обратно, – прошептала она.

Я промолчал. Ей‑то грех жаловаться, сидела себе в чистых, сухих покоях, служанок к ней приставили, кормили. А она голодовку устраивала. Это я тащился сквозь трясины.

Грохот сапог по деревянному насту усилился, голоса стали громче, даже смог кое‑что разобрать.

– Перекрыть ворота!

– Троллей допросить!

– Отряд ко второму выходу!

Видимо, страх совсем помутил разум парнишки, потому что он бросился ко мне и принялся помогать с досками. Проку от него мало – руки худющие, как червяки.

Я с рычанием оттолкнул его:

– Не лезь! Мешаешь только.

Шамко растерянно застыл, глаза круглые, губы приобрели цвет беленой стены.

– Нам конец, – пролепетал он. – Мне конец. Нас поймают и бросят к утопленникам!

Я зло посмотрел на парня. Тот открыл рот, чтобы сказать очередную ерунду, но, увидев мои светящиеся глаза, не решился. Так и остался стоять с отвисшей челюстью.

Голоса гвардейцев послышались уже из‑за дома, значит, у нас всего несколько минут.

Я справился с последней доской и толкнул дверь.

– Заперто! – прорычал я и выругался так, что самый пьяный гном позавидовал бы.

Изабель всхлипнула, забиваясь глубже под куст. Шамко снова запричитал:

– Они совсем близко! Может, лучше сдаться? Принцессу не тронут. Если придем с повинной, может, сжалятся? Лорд справедливый.

– Точно, – сказал я, судорожно бегая взглядом по двери в поиске бреши. – И справедливо отправит беглого ворга на кол или чего хлеще – Ильве. А тебя справедливо бросит к роцерам.

О том, чтобы выломать дверь, речи не может быть, потому что сделана она из цельных бревен, такую разве что тараном выбивать. Замок спрятан внутри ворот, по ощущениям, большой и неподъемный.

В бессильной злобе я пнул землю под дверью. Мягкая почва разлетелась в стороны, как рой всполошенных мух. В голове пронеслась слабая мысль.

– Вот оно! – выдохнул я и кинулся рыть.

Когти вытянулись, руки стали похожи на медвежьи лапы, только с пальцами. Никогда прежде не доводилось копать ямы в облике звериного оскала. Ладони большие и когти лучше землю цепляют.

Размокшая почва легко поддается. Все бы ничего, если б не излишняя влага, которая делает комья земли похожими на липкий фарш.

– Я кого‑то вижу, – прошептал Шамко. – Они здесь!

На секунду поднявшись, увидел темные тени в тумане.

– Проклятье леших! – процедил я. – Чтоб их роцеры сожрали!

Пришлось рыть с тройным остервенением. Яма быстро росла, куча мокрой земли рядом с ней тоже. Если существует инициация по рытью ям, точно ее прошел.

Через несколько секунд с той стороны канавы появился свет.

– Лотер, быстрей! – пропищала Изабель.

Я сделал еще несколько контрольных гребков, расширяя проход, чтоб протиснуться самому – хрупкая фигурка принцессы и так пролезет.

Выпрямившись, я оглянулся. Тени превратились в человеческие фигуры и стремительно приближаются. Некоторые уже ломятся через кустарник.

– Вон они! – донеслось из отряда.

– Не упустите их! – прокричал кто‑то. – Девушка у них!

Над ухом что‑то со свистом пронеслось и стукнулось о дерево, едва успел увернуться. Проверять не стал. И так понятно – если оно воткнулось, значит, острое и смертельное.

– Живо в канаву! – скомандовал я Изабель.

Она куницей шмыгнула к яме.

– А ты? – с тревогой спросила она, протискиваясь ногами вперед.

– Я за тобой, – ответил я, оглядываясь.

Гвардейцы уже преодолели половину зарослей. В дверь снова что‑то воткнулось, краем глаза успел увидеть круглый блестящий диск с острыми краями.

Бледный Шамко присел на корточки и, кажется молится. Нет бы убежать сразу, как встретил нас. Так остался зачем‑то, дурень.

Когда Изабель полностью скрылась в канаве, я рухнул на землю и нырнул в яму вперед головой. Меня протащило на пузе, как в детстве, когда скатывались по глиняным горкам, которые приходилось долго поливать водой, чтоб сделать скользкими.

Плечи застряли, как раз в том месте, где пытался расширить. Пришлось резко крутануться, вывернув земляную глыбу вместе с корешками и личинками. Вцепившись когтями во что‑то мягкое, я подтянулся и вытащил себя на противоположную сторону.

Чавканье гвардейских сапог за стеной стало совсем громким. Там остался лишь парень, слышу – даже не пытается бежать. Видимо, знает, что обречен. Лорд не простит предательства, а от стражей уже не спрятаться.

Я поднялся. Рядом, вся измазанная, трясется принцесса, справа от нее на воде выжидательно смотрит сетчатыми глазами огромная водомерка.

– Залезай! – приказал я, накидывая вожжи на усы зверю.

Принцесса вскарабкалась на водомерку, лицо бледное, но в глазах вера и надежда.

– А парень? – спросила она, хватаясь за хитиновый выступ на спине твари.

– Он свое отработал, – бросил я. – Не надо было болтать лишнего и тащить в Абергуд. Я его спас исключительно по доброте душевной, из‑за которой все время страдаю.

Изабель посмотрела на меня такими глазами, что ощутил себя отвратительней роцеры, которая жрет живых людей и нелюдей.

В груди засвербело, пульс, и без того бешеный, стал похож на мышиный. Из глотки вырвалось не то рычание, не то стон.

Кинув поводья принцессе, я кинулся к яме. Крики гвардейцев уже рядом, чую, что в нескольких шагах. Еще немного, и начнут рубить парнишку.

– Шамко! – проорал я в канаву. – Сюда! Быстро, кому сказал!

Послышалось чавканье, через секунду в проходе показалась нога. Я дернул на себя.

Повертев головой, увидел небольшой валун, тяжелый, чтобы поднять, но подходящий в качестве заслона ямы. Я подскочил к каменюке и уперся ладонями в холодный бок. Мышцы затрещали, по лбу покатились крупные капли и застелили видимость. Валун приподнялся. Грязь под ним чавкнула, и он с громким шмяком перекатился в яму.

– Это их задержит, – сказал я, выпрямляясь.

– Ненадолго, – проговорил Шамко треснутым голосом. – Наездники уже седлают водомерок. Надо спешить.

– Какой догадливый, – бросил я и подбежал к зверю.

Хотел сесть впереди, чтобы проще было управлять, но Шамко приблизился к ноге водомерки и схватился за край лацерны.

– Когда‑нибудь управлял такой? – спросил он несмело.