Великокняжеский вояж - Олеся Шеллина
— А соляных бунтов не возникнет? — Тевкелев привстал, задумчиво глядя на старого друга.
— В том-то и дело, что нет. Ведь налога на соль как такового не будет вовсе. Она может быть даже упадет в цене по сравнению с той, что сейчас. Максимум кто может остаться недоволен — это купцы, сколотившие состояние на соли, и при этом Петр Федорович пристально на Строганова посмотрел. Но это дело перспективы, добавил он тогда, хотя лично он сам так и поступил бы. Соляных копей в стране не так уж и много, а найти укорот на промышленников и купцов не в пример легче, чем раз за разом подавлять восстания тех же башкир. Тут, конечно, надо все обдумать и не повторять ошибок Петра Алексеевича, но выход из подобной ситуации найти можно. Сначала на какой-нибудь одной губернии все варианты попробовать и, выбрав наиболее действенный, утвердить в форме высочайшего указа.
— Думаю, что толк из него будет, если крылья на взлете не обломают, — Тевкелев только головой покачал.
— Не должны. Во-первых, напролом Великий князь не лезет, осторожничает. То, что купцов заставил города обустраивать, так ведь им выбор предложили, или в острог за то, что фактически казну разоряли, а за это Елизавета Петровна не только язык прикажет вырвать, но еще чего похлеще, или же все украденные деньги в те же дороги вложить. Не трудно догадаться, что предпочли многие сделать. Ну, и, во-вторых, он очень быстро с Ушаковым спелся, да так, что вся Тайная канцелярия сейчас под патронажем Петра Федоровича находится, изменений вон сколько затеяли. А это, дорогой мой, Алексей Иванович, значит очень много.
— А что с землями?
— А вот с землями сложнее, — Неплюев вздохнул и сел в другое кресло. — Они же не просто так нужны, в бирюльки играть на них, а промышленные мануфактуры устанавливать. Стране они нужны, что воздух, или всегда в догоняющих останемся. Самый простой способ избежать конфликтов, это сделать так, чтобы сами башкиры мануфактуры начали открывать, но...
— Это практически невыполнимо, — Тевкелев покачал головой.
— Вот и я о том же. Так что проблема землицы пока никак неразрешима.
— Алексей Иванович, можешь мыться идти, — дверь приоткрылась и в образовавшуюся щель просунулась голова солдата. Тевкелев вскочил.
— Ну, наконец-то, — и выбежал из комнаты, оставив Неплюева сидеть в кресле, пребывая в глубочайшей задумчивости.
***
— Ксения Митрофановна, вы сегодня само очарование, — Ксения вздрогнула и подняла взгляд на возвышающегося над ней Турка, который подхватил тонкую ручку и поднес ее к губам.
— Доброго вам дня, Андрей Иванович, — ровно ответила Ксения, попытавшись высвободить руку, но Турок не дал ей этого сделать. — Что вам еще от меня надобно? Я все сделала, как вы просили, и Жан Грибоваль...
— Целиком и полностью у ваших ног. И настолько он плотно увяз, бедолага, что даже не заметил отсутствие в поезде Данилова, из-за которого, собственно и проделал весь этот путь, — Турок улыбнулся, ловко переложил руку Ксении себе на согнутый локоть. — Прогуляемся?
— А у меня есть выбор? — в голосе молодой женщины прозвучала горечь.
— На самом деле выбор есть всегда, — мягко прервал ее Турок. — Но свой выбор вы уже сделали. К тому же, признайтесь, месье Грибоваль такой красивый и обходительный молодой мужчина, что вы не принесли себя в жертву, отнюдь.
— Чего вы хотите? — повторила свой вопрос Ксения, задав его несколько по-другому.
— О, я так много чего хочу, — протянул Турок. — Но, боюсь, все это маловыполнимые желания. А вот вы можете кое-что сделать. На самом деле, я всего лишь пришел вас пригласить к его высочеству, который хочет с вами побеседовать с глазу на глаз.
— Его высочество хочет со мной побеседовать? — Ксения внезапно почувствовала, что у нее пересохло во рту.
— Я именно так и сказал, — Турок ослепительно улыбнулся.
— Когда? — Ксения изо всех сил старалась успокоить бешено колотившееся сердце. Она боялась Петра Федоровича. Это был совершенно иррациональный страх, который никак не был связан с каким-либо объективными причинами. Петр никогда не делал ей ничего плохого, он не ругал ее, не, упаси Господи, поднимал руку, да она даже ни разу и словечком с ним не перекинулась. Более того, Ксения была абсолютно уверена, что он и не знает о ее существовании. И это ее вполне устраивало, потому что совсем молодой еще мужчина, даже можно сказать юноша, одним своим видом внушал ей трепет. Ксения всегда знала, что нравится мужчинам, но в этом случае она все еще продолжала молиться, чтобы взгляд Великого князя не упал в ее сторону, потому что в этом случае она понятия не имела, что будет делать.
— Сейчас, — Турок одним словом разрушил все ее надежды на то, что она успеет взять себя в руки и подготовиться к этой встречи.
— Но я не одета подобающе, и...
— Его высочеству не важны подобные вещи. Если вы заметили, то сам он предпочитает простоту и скромность в одежде, — чопорно произнес Турок, увлекая ее к тому самому терему, который выбрали приближенные к Великому князю люди для проживания великокняжеской четы в Уфе. Ксения и пискнуть не успела, как оказалась в небольшой комнате без окон, темноту которого превращали в полумрак горящие в канделябрах свечи. — Ксения Митрофановна Алексеева по вашему приказу прибыла, ваше высочество, Петр Федорович, — Турок уже представлял ее стоящему в тени Великому князю, которого Ксения вообще не видела, только невысокий силуэт в глубине комнаты.
— Ну ты и скажешь, Андрей, приказу, — раздавшийся голос заставил Ксению вздрогнуть, а Великий князь тем временем вышел на свет и указал рукой в кресло, стоящее рядом с небольшим столиком. — Просьбой, всего лишь просьбой. Я чрезвычайно рад, Ксения Митрофановна, что вы нашли время и ответить на мою просьбу положительным образом. Прошу вас, присаживайтесь. Может быть велеть принести чай, или же вы кофей предпочитаете?
