Ахэнне - Mortal Kombat: Icedpath
Да свершится.
Джонни Кейдж наконец-то выпрямился. Зверь захватил его целиком, теперь актер был чудовищем. Лезвия торчали из его конечностей, тело мутировало в шершавую шишковатую корягу, напоминающую карагач. Милина довольно кивнула ему, и он заклацал шестидюймовыми клыками. Неожиданная вариация голливудской улыбки устраивала новых почитателей: кочевники выразили полный восторг.
Многая лета Оборотню. Многая лета Зверю.
Полнолуние — это бесконечность.
— Разве не прекрасен он — мой избранник? — Милина погладила Кейджа жестом хозяйки. — Он достойно заменит Бараку… Он будет моим любовником, вашим королем и шаманом. Он отлично исполнит все ритуалы. И начнем прямо теперь, с нашего маленького праздника.
— Верни его назад, сука! — ругнулся Джакс. Или Лю Кэнг. Саб-Зиро не разобрал, но сие ругательство — выстрел вхолостую. Джонни теперь — собственность Милины и один из монстров.
Ничего кроме.
Пользуясь остатками телепатии, он передал эту мысль. Или высказал вслух, из-за тамтамов и воплей номадов трудно что-то расслышать. Лю смерил его презрительным взглядом,
(чертов Лин-Куэевский циник!)
но стекло оков вновь зазмеилось в его плоти… и он мотнул растрепанными темными волосами.
Каждому свое. Милина забрала Кейджа себе, и не в их положении предъявлять иск.
— Я готов служить тебе, Королева, — проскрипел Кейдж неузнаваемым грубым голосом. Из глазниц струился багрянец, подобный небесам Не-Мира. Новоприобретенные лезвия оборотня щелкнули.
— Конечно, милый, — очередная улыбка-оскал. И, в толпу:
— Народ мой, какой судьбы вы хотите пленникам и врагам нашим?
Донесся нечленораздельный стрекот. Саб-Зиро предположил, что "отпустить с миром" в него не включалось.
Экс-Кейдж заржал. Милина осадила его косым взором… но она ухмылялалсь и сама.
— Жертвоприношение, — подытожила Королева. — Разумеется. Жертвоприношение. Оно свершится прямо здесь. Джонни!
Тот коротко поклонился. Скрылся куда-то, приволок огромный камень. Раза в три больше, чем мог бы поднять не-оборотень. Толпа нетерпеливо ухала, словно совы. Костры гротескно обрисовывали приготовления.
Черные мессы обладают особым очарованием… очарованием Искажения. Кейдж снова поклонился королеве, она удовлетворилась приготовительной работой.
— Мой народ, — Милина шагнула к беснующейся массе. — У нас есть четверо… четверо врагов, чью силу мы поглотим.
(поглотим силу? Что она имеет в виду?)
— Их мясо сладко, а кровь горяча, а еще они — Избранные своего мира! Они — сильнейшие их расы, и вот — в нашей власти они! Хотите ли вы впитать в себя мощь Избранных?!
Единодушный возглас. "ДА" в сточетырнадцатой степени.
(впитать… черт!)
Саб-Зиро вздрогнул. Каннибализм — вот, о чем высокопарно толкует Милина. Их попросту сожрут, как шашлык. Проще некуда. Вполне в стиле мутантов Внешнего Мира.
— Мне! Мне! — зарычал Кейдж.
— Конечно, мой милый, — с лаской охотящейся пантеры отвечала Милина. — Тебе — самые сладкие кусочки… мы разъедим сердца жертв, и это — символ нашей любви, правда?
— Я хочу убивать, — заскрежетал лезвиями оборотень.
Стеклянные веревки добрались до артерий. Невыносимая боль добавляла вязкой тины-беспомощности. Саб-Зиро прокусил губу, пытаясь вывернуться, ему удалось чуть сдвинуть какой-то виток… но несколько новых вросли глубже.
(обидно, очень обидно… едва ли не хуже, чем сдохнуть с голода в Не-Мире… ешь, чтобы быть съеденным — вечный цикл, но неприятно вкручиваться в него подобным образом)
Он упорно не всматривался в лица спутников.
— Джонни, что ты делаешь? — негромко произнес Лю. И оборотень уловил упрек.
Он повернулся к висящему на столбе пленнику.
(что я делаю? А чего — я звезда, я снова звезда и тут все верят — я не фальшивка. Я зажег мой фонарик, черт, мне нет дела, на чьей стороне быть… эгоистично или нет, мы все деремся исключительно из-за собственных задниц — а все речи о спасении… кинокритик не дал бы и гроша, они-то как раз — хлопушки без сюрприза… ха-ха, плевать на прошлую жизнь, я — крутая шишка теперь… и к дьяволу правила!)
Он резанул Лю по свежей ссадине. Лю вскрикнул — скорее от сознания предательства и новой личины Джонни, чем от боли.
Оборотень — вот правда.
— Прекрати, Лю, это уже не Джонни! — сказала Китана.
Кейдж вернулся к Милине и плоской глыбе алтаря.
— …Узнайте ныне, народ мой, что обретете вы, когда кровь воинов Земли обагрит нашу степь! — Милина пропустила виртуальную тираду не-Джонни, по-прежнему играя королеву. Королеву извращения. — Назови их имена, суженый!
Кейдж барабанной дробью застучал по алтарю. Словно подхлестнутые им, веревки-змеи ожили с освеженным неистовством.
(стекло… стекло — это песок… сквозь пальцы — болью, что дальше?)
Не всякое стекло — разбиваемо. Саб-Зиро видел Кейджа и думал, что актера тоже застеклили… и он не сдерет с себя его кандалы. Ибо не желает этого.
— Джакс, — назвал Джонни-оборотень.
— Джакс, — повторила Милина громче. — Сильнейший из смертных Земли. Физическая сила — пусть и без особого искусства, но крепкие мышцы нужны нам, не так ли?
О да. Мутанты стремятся поглотить все ценное.
— Лю Кэнг. Саб-Зиро, — продолжал "жених" королевы монстров.
— Ах, эти. О народ мой, с кровью их — Лю Кэнга и Саб-Зиро — в нас войдет энергия разнородных Стихий. Они — порознь, но мы — высшая раса и мы объединим Пламя и Лед, и будут они частью нашего могущества!..
— Китана.
— Китана. Китана, — торжество стушевалось в зрачках Милины… и воспряло еще янтарней. — Чистенькая. Самая чистенькая из них — моя сестра, принцесса Эдении. Одна из тех, кто изгонял нас из городов! Ее мы убьем последней, и убивать будем медленно!
Бешенство Роя опрокинуло супницу земли и горизонта. Не-Мир сумасшедше хихикал. Каннибализм — пещерный и дикарский — вполне в его вкусе, а демоны слетаются на наиболее извращенные жертвоприношения.
Некромантия и вуду.
И стекло.
Кейдж подхватил самый большой факел и заплясал вокруг столбов с распятыми Защитниками Земли, Милина же постукивала саи, словно барабанными палочками. Толпа мутантов была пульсом термитника. Никакого разума — инстинкты и число Зверя татуировкой.
Факел ожег пленников. Кейдж стащил Джакса с его тотема, и майор к своему ужасу не сумел противостоять экс-киноактеру. Джонни, подбадриваемый Милиной и номадами, поволок Джакса к алтарю, опрокинул его на плоский камень. Милина торжествующе вознесла саи над майором. Тьма и искры растянулись в глазах Джакса клекочущим котлом ужаса. Он не хотел умирать… не хотел, чтобы его сожрали мерзкие твари Внешнего Мира…
(и еще — несправедливо, а? Мы ведь выбраны, чтобы выжить…)
Почему-то он воззрился на Саб-Зиро. Будто Посвященный Холода — виновен в том, что его, Джакса, сейчас принесут в жертву каннибальским верованиям.
Саб-Зиро выдержал взгляд.
Но неидентифицируемый отблеск ярко мелькнул у его сапога.
Алмазный кинжал. Тот самый, трофей из Шао Канновской Башни. Он так и не успел передать его Китане.
Ну и что?
(алмаз режет стекло, вот что… если бы я сумел перебросить кинжал Джаксу, а тот исхитрился вспороть неразрываемые веревки…)
Саб-Зиро сморгнул, моля, чтобы религиозно-первобытный транс Милины, Кейджа и их "народа" не прервался.
Чересчур много "если". Вряд ли замотанный куколкой гусеницы Саб-Зиро сможет метнуть кинжал, вряд ли американский полицейский достаточно ловок, чтобы поймать его…
Так. Несколько часов назад в оазисе-капкане Джакс посоветовал ему не высказываться столь пессимистично… следует припомнить рекомендацию.
Иного шанса — нет. Боги сотворили безбрежные океаны ада, и соломинки тонки… но кроме них — нет ничего. Бриллиантовое оружие — хрупкая травинка, мерцающая, как звездная холодная осока… но — альтернативы не предоставлялось.
— Джакс! — беззвучно выдохнул Саб-Зиро, когда исперщенное ужасом лицо майора вновь появилось из-за спин танцующих Милины и Кейджа.
(не расслышит… разумеется, не расслышит — тешиться иллюзиями легко, но боги отвернулись от них…)
— Чего? — просипел Джакс.
(услышал?!)
Противоречие. Коэффициент везения Саб-Зиро равняется нулю — жестокий и правдивый каламбур.
Но Джакс расслышал. Окей, еще надо вывернуться, возможно, разорвав сухожилия и вены…
А ему — поймать. И времени — минута, ибо Кейдж уже воздел роговые выросты лезвий, и Милина бренчит саи похоронным колоколом дьявола.
Будь на месте Саб-Зиро кто-то другой — даже Лин-Куэй, вряд ли ему удалось бы взять себя в руки, запечатать дрожь в истерзанных мышцах и выполнить все как нужно.
Он сумел.
Многоточие Созвездия Агонии радужной веселой спиралью затуманилось в висках Саб-Зиро, и собственные путы скрылись внутри тела… но алмазная надежда блестящей стрекозой вспорхнула точно по направлению к Джаксу.
