Алексей Корепанов - Копье и кровь
«Блип!» – подумал Крис.
Других более-менее внятных мыслей у него не было.
В глазах жреца читалось удивление, но Ориобеллиз не стал выражать его вслух. Он аккуратно замотал Копье в зеленоватый кусок ткани, взял его и поднялся со стула. Направился к стене и, не оборачиваясь, произнес:
– Сейчас тебя проводят.
Жрец исчез в стене, и буквально через несколько секунд в зале появилась Ваке. Вероятно, она все это время находилась рядом, в коридоре. Маони подошла к полке, подняла руку к хрустальной призме – и в стене рядом со статуей с легким шорохом возник овальный проем. С того места, где сидел Крис, была видна часть светящейся стены соседнего помещения. Ваке сделала приглашающий жест, и Габлер встал, взял сумку и направился туда, мимолетно подумав:
«А Орио в лом было открыть, что ли? Ну да, он же, легат, блип… Большой командир…»
– Тут ты можешь спать, – сказала маони. – Выход из зала в коридор оставляю открытым.
– Понял, Ваке.
Комната оказалась небольшой, но все что нужно в ней было: диван, стол, стулья, тивишник… И санузел, который Крис посетил, когда маони ушла. А потом он достал фляжку, угостился коньяком и лег на диван, на спину, положив голову на мягкий округлый подлокотник. Пришло время раскладывать все по полочкам. Ни тормоза, ни задний ход тут не прокатывали.
«Приступим», – сказал себе Габлер.
На одной полочке – упертый Ориобеллиз с компанией таких же упертых личностей, готовых на кровопролитие в планетарных масштабах. На другой полочке – не менее упертый Босс с компанией таких же упертых личностей, готовых превратить подземную обитель в пепел. Не своими собственными руками, а оружием файтеров. И погибнет этих файтеров не десять, не двадцать и даже не сто, а гораздо больше. С одной стороны – жрецы, с другой – грэнды. И на какой же полочке место ему, Кристиану Габлеру? Да там вообще не его место! Его место – в стороне, подальше от этих полочек. Что ему эти служители Триединого? Что ему эти грэнды? Свою собственную жизнь устраивать надо и о ней, о жизни своей, заботиться. Добьются ли жрецы независимости Милиля, уроет ли их мистер Сюрре – какое отношение это имеет к нему, Кристиану Габлеру?
Погибнут номиане… Погибнут файтеры… Двадцать третья вигия погибнет – Андреас Скола, Граната, Портос, Расуль Сагдиев, Молчун и другие… А что он может сделать? И почему он должен что-то делать? В конце концов, он уже попытался. Не вышло – так отойди в сторонку с линии огня, подумай о себе. Уматывай из этих подземелий, пока родной Стафл не похоронил тебя здесь. Спасай себя, ведь неизвестно, будет ли у тебя другая жизнь. А этой можешь лишиться точно.
Габлер скрипнул зубами и еще раз глотнул из фляжки. Потряс ее – там пока было что пить. Вставать с дивана не хотелось. Вообще ничего не хотелось…
Он закрыл глаза и подумал о Лили. «Нападавшие схвачены или уничтожены», – так сказал Шацкий. То есть уничтожены не все. Но была ли риголка в числе нападавших? Послать ей мейл? Только она вряд ли ответит, в любом случае… Не станет рисковать…
Она вдруг возникла в овальном проеме, ведущем в зал – в облегающем коричневатом платье с высоким воротником. Именно это платье было на ней, когда Габлер видел ее в последний раз, в столице Империи. Лили неслышно подошла к дивану и села. И положила руку на лоб Крису. Ее ладонь была теплой и едва уловимо пахла чем-то приятным. Этот запах постоянно витал в здешних подземельях.
«Лили, ты жива?» – хотел спросить Габлер, но язык не слушался его.
– Я вернулась на Роуз, – сказала риголка. – Постараюсь, чтобы меня не нашли.
«Ты жива…»
Глава 9. Штурм
Командование операцией «Храм» Император возложил на полковника Стивена Айона. Штаб располагался на спейсматке «Гулливер», зависшей на околопланетной орбите над Пятнистыми горами. Нужный участок хорошо просматривался с двухсоткилометровой высоты – служители Беллизона умели глушить радиосвязь, но не могли сделать невидимым место своего обитания. Кроме чиновников из Октагона – среди них был и Шацкий, – в переоборудованном под командный пункт отсеке «Гулливера» присутствовали легаты «Минервы» и «Сильвана». Именно этим легионам Стафла было поручено разобраться со строптивыми беллизонскими жрецами. Подчинявшиеся им подразделения находились в разных точках Нова-Марса и на самом хайве «Гулливер» и ждали сигнала к началу операции усмирения. Вместе с файтерами готовилась к броску в подземную обитель и группа местных твинсеров. Им была поставлена особая задача: отыскать там Кристиана Габлера и живым или мертвым вытащить оттуда. Лучше, конечно, живым, потому что с воскрешением могли возникнуть проблемы. Габлер был нужен палатинцам.
До времени «Ч» оставалось еще почти два часа, когда со спутников стали поступать ошеломляющие сведения. Эти сведения были подтверждены администрациями разных городов Нова-Марса. Практически одновременно, с разницей в три – пять минут, во многих населенных пунктах планеты прогремели взрывы. Вспыхнули пожары, жителей охватила паника. Были подняты на ноги все подразделения Эксита[34], в лечебницы начали доставлять пострадавших. Очень быстро выяснилось, что под удары попали самые разные объекты: химические заводы и школы, предприятия пищевой промышленности и транспортные компании, зоны отдыха и супермаркеты…
Разумеется, полковник Айон быстро понял, кто стоит за всеми этими неслыханными бесчинствами. И, ни с кем не советуясь, дал команду начинать операцию. Подземные владения беллизонских жрецов нужно было уничтожить как можно быстрее, не считаясь с потерями!
Первыми за дело взялись звенья штурмеров. Одна за другой эти боевые машины выскакивали из ангаров «Гулливера» и мчались к планете. Вонзались в атмосферу и брали курс к хорошо известной точке – плато, на котором стоял храм Триединого. Штурмеры были оснащены ракетами «Гром», чьи боезаряды вполне могли превратить горную местность в огромную впадину с расплавленной каменной массой.
Могли. Если бы достигли цели.
Однако вышло иначе.
Первый штурмер превратился в огненное облако за десяток километров до беломраморного здания. Создавалось такое впечатление, что он лопнул как перезрелый плод, рассыпав во все стороны горящие семена. Буквально через мгновение продолжавшее мчаться вперед облако ослепительно вспыхнуло – это взорвались ракеты. Не было уже облака – в воздухе расплескалось море пламени, накрыло горы, потянулось за плато… С небольшим интервалом та же участь постигла и все остальные машины. Они вспыхивали друг за другом, и вскоре ничего там уже не было видно, кроме яростного огня. Казалось, горит сама атмосфера… Дюжина штурмеров вместе с пилотами прекратила свое существование за несколько секунд. И лишь последнее звено избежало этой ужасной участи. Командир замыкающей тройки резко ушел в сторону и вверх, и подчиненные повторили его маневр. Потрясенные штабисты молча наблюдали за тем, как штурмеры выскочили в предгорье, перешли в горизонтальный полет и сбросили скорость.
– «Октагон», я – «пятый», – раздался в тишине командного пункта срывающийся голос командира звена. А это значило, что машины покинули пределы невидимого купола беллизонцев. – Как мне действовать?
– «Пятый», возвращайся на базу, – после короткого раздумья приказал полковник Айон. – Над зоной поражения не пролетать.
Широкое грубоватое лицо командующего операцией за те секунды, когда по цепочке гибли штурмеры вместе с пилотами, заметно побелело, а теперь было серым. Черты его стали еще жестче, на висках трепетали набухшие жилки. Оба легата были багровыми, словно только что хватили по стакану водки. А эльфийские уши на вид невозмутимого Шацкого, казалось, обвисли.
– «Октагон», понял, выполняю, – отчеканил командир звена, и трио штурмеров на экранах пошло на разворот с набором высоты.
Огонь над горами превратился в рваную завесу черного дыма. Ветер сносил ее к югу, и уже было видно, что беломраморное здание продолжает возвышаться над плато. Жрецы не блефовали – у них действительно нашлось средство борьбы с боевыми машинами Стафла.
– Готовьте беспилотный «призрак» с боекомплектом, – скомандовал в пространство полковник Айон.
Шацкий легонько кивнул. Полковник намеревался бросить на храм дрона, невидимого для средств ПВО. Оснащенного все теми же «Громами».
Дым уже почти развеялся, когда «призрак» скользнул в воздушную оболочку планеты и устремился к плато Триединого. Напряжение в штабе стало почти осязаемым, все буквально сверлили взглядами экраны…
А результат был таким же, как и предыдущий. Дрон взорвался вместе с ракетами, и вновь было совершенно непонятно, что именно послужило причиной его гибели. Никаких беллизонских средств поражения в воздухе не наблюдалось. Складывалось впечатление, что жрецы применяют какие-то «лучи смерти» – выдумку фантастов старых времен. И «невидимость» этому летательному аппарату совершенно не помогла. Его каким-то образом заметили, хотя он крался над самыми вершинами гор.
