Алексей Корепанов - Копье и кровь
– Ну что ж, – как-то отрешенно сказал грэнд. – Даже если это не муляж, то что мы имеем? А имеем мы по одному Копью с каждой стороны. Паритет, так ска… – Он осекся, но тут же продолжил: – И тогда главную роль сыграют другие факторы. А потому повторяю свой совет: держись подальше от храма, Кристиан. Чем быстрее ты это сделаешь, тем лучше будет для тебя.
– Стафл пойдет на штурм? – спросил Габлер.
– А ты как думал? – холодно усмехнулся Шацкий. – На ультиматумы нужно реагировать, даже если это блеф. Чтобы навсегда отбить охоту блефовать. Кстати, кое-кто, в частности, мистер Айон, предлагал другой вариант. – Он вновь стрельнул глазами в сторону, и Крис понял, кто именно находится рядом с Шацким. А может, там сидел и не только полковник Айон. – Ядерный удар. Но Император на это не согласился.
– Почему? – удивился Крис, краем глаза заметив, как шевельнулся на стуле Ориобеллиз. – Неужели совесть не позволила?
– Нет гарантии, что долетит, – ответил палатинец, сделав вид, что не заметил иронии.
– Понятно, – кивнул Габлер. – Между прочим, беллизонские жрецы того же мнения. И с геофизическим оружием, как я понимаю, у вас тоже не сложилось. Мне тут рассказывали, что вам сделали намек на этот счет. Мол, если примените, можете нарваться. Хотя ты мне, помнится, несколько иную картину рисовал… Ах, да, забыл: вы же говорите так, как выгодно вам. Империя лжи… так сказать…
Лицо Шацкого стало суровым.
– Давай без ерничанья, мистер Габлер. Обмен колкостями оставим на потом. Если серьезно и откровенно, то правильно тебе рассказывали. Беллизонцы это не риголы с Роуза…
«Вот ты и проговорился о том, что на Роузе все же была проведена специальная операция, – подумал Крис. – А уж так отнекивался…»
– Может быть, тектоническое оружие и похоронило бы их в глубинах, – продолжал Шацкий, – но тут действительно есть риск. Для нас. Обойдемся другими средствами. И вообще, речь ведь не идет о физическом уничтожении общины этих служителей. Речь идет о том, чтобы они перестали заниматься шантажом и носиться со своими нереальными планами.
«А ведь не так давно ты бы, наивный, ему поверил», – мысленно сказал себе Габлер.
– И как вы планируете этого добиться? – спросил он. – Взять в плен и заняться их перевоспитанием?
– Зачем перевоспитанием? – усмехнулся Шацкий. – Это занятие бесполезное. Бывали времена, когда не то что отдельных индивидуумов пытались перевоспитывать, но и целые народы. И для некоторых народов это закончилось плачевно – их просто не стало. Воду на Нова-Марсе мутят не все беллизонцы, а только одна их специфическая община. И если ее убрать с планеты, проблема исчезнет. Подберем для них необитаемый мир и переселим туда. И будем держать под контролем. Космических кораблей у них нет, вот пусть и живут себе тихонечко, молятся своему божеству и не морочат другим голову.
– Типа резервации?
– Можно называть как угодно, дело не в этом. Дело в том, что проблемы не будет.
Габлер вновь покосился на Ориобеллиза. У того был такой вид, словно он вот-вот взорвется.
– Не думаю, что служители Триединого дадут себя изолировать, – заметил Крис.
– Постараемся их убедить, – вновь усмехнулся палатинец. – Средства у нас есть.
– А не проще ли оставить Милиль в покое? Без него Империя не рухнет.
– Не проще, – отрезал Шацкий. – Если уж на то пошло, это дело принципа. Нельзя давать повода хоть кому-либо усомниться в силе и твердости власти. Ты и сам это знаешь. Горный храм должен быть разрушен!
– Значит, от штурма вы не откажетесь? – подкинул еще один вопрос Крис.
– Думаю, ответ тебе известен. Так что не задерживайся там, Кристиан. – Грэнд замолчал и выжидательно посмотрел на Габлера.
– Значит, не словом, не убеждением, а грубой силой, – вздохнул Крис. – Известный путь.
Глаза палатинца сузились.
– Послушай, Кристиан, если ты до сих пор самостоятельно не смог понять действий Императора, то я, так ска… то я обрисую тебе ситуацию. Откровенно. – Он изобразил усмешку. – На самом деле откровенно, то есть без искажений.
– Без вранья, – поправил Шацкого Крис.
– Не цепляйся к словам. Считай меня кем угодно, но в данный момент лгать мне нет нужды. Вот послушай и взвесь, и твоя позиция изменится.
Габлер с сомнением взглянул на грэнда, но промолчал. Ориобеллиз сидел тихо, ничем не выдавая себя. Те, кто был рядом с Шацким, тоже не шумели.
– Несмотря на все предложения, Император очень долго отказывался действовать жестко. – Теперь голос палатинца звучал тихо. – По-настоящему жестко, понимаешь? Но ситуация изменилась. Появились новые факторы. Во-первых, чужаки. Кстати, мы дали им нейтральное название: «Соседи». Оценить степень этой угрозы мы пока просто не можем. Нужно исходить из худшего, то есть из того, что Соседи – враги. Внешние враги. И как ты думаешь, облегчают ли обстановку при таком раскладе враги внутренние? Внутренние враги должны быть как минимум изолированы.
– А что во-вторых?
– А во-вторых, на Императора было совершено покушение. И какой реакции следовало ожидать?
Габлер вспомнил свой последний разговор с Гамлетом Мхитаряном и еще раз, как когда-то, задал себе вопрос: ну каким же все-таки образом распространяется подобная инфа?
– Император не пострадал, нападавшие схвачены, – между тем продолжал Шацкий. – Точнее, схвачены те, кого не уничтожили на месте. За «Верону» мы взялись по полной, на всех трех планетах, и тралим так, что они и опомниться не успевают. Считай, никакой «Вероны» уже нет, а с ее остатками обязательно будет покончено в самое ближайшее время.
«Лили… – с тревогой подумал Крис. – Жива ли ты?…»
– С очагами брожения на кое-каких планетах мы тоже разобрались, быстро и убедительно, – не умолкал грэнд. – Кто еще не давал нам спокойно жить? Агенты Соседей не давали. Положение на этом фронте такое: они, как ты знаешь, чувствуют друг друга, и мы идем по цепочке и ловим их одного за другим. Так что и эту проблему непременно решим. Ну, и наблюдатели Соседей. Тут пока безрезультатно. Вообще непонятно, за что можно зацепиться… Теоретические наработки есть, но это как раз тот случай, когда лучше практика без теорий. Нужен еще один контакт, окончательное выяснение позиции Соседей, доведение до них нашего мнения. Скажу тебе больше, Кристиан, – может, тебя пробьет наконец. Наблюдатели Соседей находились на Вери Роме и Аполлоне, рядом с Копьями. Копье из столицы похитили – наблюдатель ушел. Теперь Копье с Аполлона переместилось в столицу – значит, там должен сейчас быть и тот наблюдатель, с которым ты имел контакт на Аполлоне. Точнее, он с тобой. Где-то поблизости должен быть. Сейчас целая армия умных голов старается пробиться в этот слой между прошлым и настоящим. Повторяю: пока безрезультатно. Но хорошо бы иметь тебя под рукой, в столице. А вдруг что-то получится?
– Повторяешься, – произнес Габлер. – Ты это уже говорил. Тогда и я повторюсь: отцепитесь от Милиля, и я вернусь.
Лицо Шацкого словно окаменело.
– Эта планета называется Нова-Марс и никак иначе, – отчеканил он. – Нова-Марс является неотъемлемой частью Империи. – Грэнд помолчал и произнес уже другим тоном: – У тебя есть часа три, Кристиан. Но ты все-таки не тяни. Посиди, подумай, стоит ли рисковать жизнью. И ради чего? Отстранись от эмоций, разложи все по полочкам и определи, какие действия будут для тебя сейчас правильными, а какие нет. Не сомневаюсь, ты сможешь сделать правильный выбор. Потому что с мозгами у тебя все в порядке. Не спеши на встречу со смертью. Она тебя сама найдет, когда придет срок, у нее ведь все давно расписано. Думай, Кристиан. Решай.
– Отмените штурм, – произнес Габлер. И быстро добавил, пока Ориобеллиз не лишил его дара речи: – Будет много жертв в городах.
Жрец качнулся на стуле, и Габлер подумал, что это были последние его, Кристиана Габлера, слова. И теперь до конца дней своих он будет только мычать.
Судя по тому, что сказал на это Шацкий, грэнд понял, что имеет в виду Крис:
– Что ж, тем больше у нас оснований убрать эту общину с Нова-Марса… Или уничтожить. Решай, Кристиан. До связи.
Объемная зона унидеска погасла.
«Психолог, блип!» – с неожиданной злостью подумал Габлер.
– Все тени исчезли, – с расстановкой произнес Ориобеллиз и тяжело опустил ладонь на Копье Судьбы. – Но они ничего не добьются. – Жрец посмотрел на Криса: – Ты можешь покинуть храм. Только в Стронгхолд тебе лучше сейчас не лететь. И вообще в города.
Габлер боялся, что Ориобеллиз сделал его немым, но оказалось, что это не так. Говорить у него получилось не хуже, чем раньше.
– Он дал мне три часа, так что время у меня есть. Я бы поспал часок-другой. Тут поблизости найдется номер с диваном?
Да, от выпитого коньяка действительно клонило в сон, но главное было не это. Ему и в самом деле следовало основательно пораскинуть мозгами. Такое занятие Габлер не назвал бы приятным – что приятного в выборе того или иного решения, если все они ему не по душе? Но тут уж отвертеться никак не получалось. И перенести этот выбор на завтра-послезавтра тоже не получалось.
