Кристофер Банч - Последний легион
— Ну и что? — презрительно заявил Селидон. — Не хотите же вы признать, что эти существа превосходят людей? Мы никогда не отступали перед лицом любой опасности. Не сделаем этого и сейчас. Все дикие звери знают, что такое страх, и именно он заставляет их нападать.
— Мусфиев нельзя отнести к диким зверям, — сказал Уильямс.
Селидон хмыкнул:
— Они — не люди… Прочие определения я считаю излишними.
В наступившей тишине раздался голос Хэмера.
— Я полностью согласен с доводами моего главнокомандующего, — сказал он. — Здесь, где проходят дальние рубежи владений человека, любое недоразумение способно спровоцировать войну. В условиях, когда нам не приходится рассчитывать ни на какую помощь от Конфедерации, война может обернуться катастрофой не только для Камбры, но и для Ларикса и Куры.
Селидон хмыкнул, показывая, что считает преувеличенной такую опасность. Но Редрут кивнул.
— Ваши слова не лишены здравого смысла, — сказал он. — Так что давайте лучше обсудим подробности нашего нового торгового соглашения. Этого будет более чем достаточно… По крайней мере, на сегодняшний день.
Глава 23
— Чтоб мне в креозоте утонуть! — воскликнул Ньянгу Иоситаро. — С кем ты познакомился? Или переспал?
— Симпатичные штучки, а? — спросил Гарвин, самодовольно выставив на всеобщее обозрение рукав с двумя нашивками финфа. — Все-таки приятно, что Ударный корпус круглых идиотов наконец воздает по заслугам своим лучшим представителям.
— Ну, рассказывай, бледнолицый брат мой, — приказал Ньянгу. — А не то я сделаю из тебя ходячий фильм ужасов.
Не успел Гарвин сказать, что виделся с Селидоном, как Ньянгу присвистнул, попросил пока не продолжать, сбегал за Петром и заставил начать рассказ заново.
— Так вот как, ребята? — проговорил Кипчак. — Значит, Редрут зарится на Камбру? Еще не хватало дерьма на наши головы! Впереди — мусфии, слева — 'раум, справа — Редрут со своими хулиганами. И ни одной драной собаки, чтобы прикрыть наши юные задницы. Ушки мои, усики, перчатки и веер!
— Гарвин, у меня к тебе вопрос, — сказал Ньянгу — Весь Корпус крутится как белка в колесе, готовится к отправке в джунгли охотиться на диких 'раум. А ты ходишь и без дела красуешься в своих новых нашивках. Расскажи-ка, как это у тебя получилось?
— У меня увольнительная на шесть часов, награда от альта Ву, нашего расчудесного командира взвода, да пребудет с ним Господь! С разрешением покинуть расположение части и посетить более цивилизованные места.
— Ага! И ты тут же идешь в РР травить душу своему уже не лучшему другу?
Гарвин перестал улыбаться. Он выразительно посмотрел на Петра, который понимающе кивнул.
— Разговор не для лишних ушей, да? Спасибо, Гарвин, что пришел и рассказал новости. Мне всегда нужны свежие поводы для мрачных раздумий. — И Петр отправился назад в казарму.
— Ну, — сказал Иоситаро, — какие проблемы?
— Хотел спросить, какие у нас перспективы.
— Не понял. Какие перспективы?
— Такие перспективы. Те, которых у нас с тобой, Ньянгу, кажется, нет. Послушай. Я пошел в армию потому, что… что попал в не совсем обычную ситуацию. Я подумал, что по-честному отслужу один срок, потом вернусь к норматьной жизни, а кое-какие проблемы навсегда останутся на другом конце чертовой Галактики.
— А я пошел в армию потому, — ответил Ньянгу, — что иначе судья вывалила бы мои мозги на горячую сковородку. Почему ты все время скрытничаешь? Что у тебя за проблемы?
— Ну, в данный момент это не важно… И давай не будем уходить от темы, черт возьми! В общем, я не предполагал, что окажусь в какой-то богом забытой дыре на окраине космоса. И уж тем более не предполагал, что проклятая Конфедерация возьмет и произведет акт исчезновения на мою голову.
— Я тоже не предполагал, — признался Ньянгу. — Я надеялся, что получу назначение куда-нибудь не очень далеко от Центрума, а потом улучу подходящий момент, сойду со сцены и буду заниматься тем же, чем и раньше. С той разницей, что уже не буду попадать в полицию. Или при неудачном стечении обстоятельств дослужу один срок до конца, как и ты, и выйду на гражданку образцовым гражданином с чистыми документами, без отягчающих мои будущие подвиги обстоятельств.
— Раз уж ты поднял эту тему, — продолжал Ньянгу, — то похоже, что мы оба не очень хорошо представляем себе, что делать дальше. Если ты это имел в виду под перспективами.
— Именно это, — согласился Гарвин. — Нет ли у тебя каких-то гениальных мыслей по этому поводу?
— М-мм, — начал Ньянгу. — Если мы тут застрянем, то вполне возможно, что кто-то наши бедные глупые головы оторвет и к задницам пришьет.
— Вот и я так думаю.
— И не похоже, чтобы события развивались в сторону мира и благополучия.
— Опять же читаешь мои мысли.
— У нас с тобой три варианта, — сказал Ньянгу. — Во-первых, мы могли бы выбраться из этой заварухи, заплатив кому следует.
— Ты знаешь способ достать деньги? — спросил Гарвин.
— Нет. Разве что среди твоих новых приятелей на Холмах найдется настоящий друг. Вариант второй — дезертировать.
— Куда?
— Черт, это я до конца еще не продумал. В Леггете будет не так уж просто раствориться, даже если Корпус не станет разыскивать нас чересчур усердно. А вот за его пределами… Ты мог бы зарабатывать нам на жизнь игрой, а я изображал бы твоего телохранителя.
— На игре долго не продержишься, — сказал Гарвин. — Рано или поздно найдется ублюдок, который поймет, что ты лучше его, и отметелит тебя как следует. Трудно, знаешь ли, мухлевать, когда счет идет на секунды, а у тебя сломаны пальцы.
— Звучит так, словно ты испытал все это на себе, — заметил Иоситаро.
— Хватит докапываться! Придет время, я сам все расскажу. Как бы то ни было, игра — дело опасное хотя бы потому, что можно так увлечься, что и без штанов останешься.
— Выходит, если мы дезертируем и станем вести противозаконную жизнь, это ничего хорошего нам не сулит, — подытожил Иоситаро. — Может, стоит улизнуть на какой-нибудь другой остров и начать зарабатывать себе на жизнь? Я знаю деревню, где мы могли бы ловить рыбу.
— Чувствую, эта мысль затрагивает какую-то глубоко личную струну в твоей душе, — иронически заметил Гарвин.
— Если ты думаешь, что тут замешана какая-то юная девушка, то ошибаешься. Ну а как обстоят твои дела? Даром что ли ты трешься около богатеньких? Нарыл что-нибудь?
— Пока нет, — ответил Гарвин. — Однако буквально через несколько минут я собираюсь отправиться в Леггет. Глядишь, что и наклюнется. Это, знаешь ли, дело тонкое. — Он задумчиво помолчал. — Может, нам пойти инструкторами к бандитам?
— Нет уж, — сказал Иоситаро. — Ладно. Пусть сейчас у нас и нет никаких перспектив, но уверен, что рано или поздно они возникнут. И лучше я буду смотреть на других сквозь прицел, чем прятаться.
— Твоя правда. — Гарвин вздохнул. — Так что, будем продолжать тянуть солдатскую лямку?
— В данный момент ничего лучше мне в голову не приходит. — В голосе Иоситаро прозвучала неподдельная грусть. — Знаешь, мне всегда казалось, что я парень ушлый и найду выход в любой ситуации. А получается… В общем, ты меня огорчил.
— Я огорчил сам себя, — признался Гарвин. — Ладно, будем думать.
— Будем. Выход наверняка есть. И спасибо, что вразумил меня, финф Янсма.
— Всегда пожалуйста, страйкер Иоситаро.
Гарвин расхаживал туда и сюда у вокзала Леггета, высматривая маленький красный корабль Язифи и не обращая внимания на медленно едущий вдоль края тротуара длинный черный гравимобиль. Он разве что бросил на него один-другой завистливый взгляд. Внезапно боковая дверца распахнулась, и оттуда выглянула Язифь.
— Гарвин! Иди сюда.
Странно, но вид у нее был не слишком счастливый.
Перед внутренним взором Гарвина тут же начали возникать картины одна соблазнительнее другой, непременным фоном которых было заднее сиденье гравимобиля. Он наклонился, чтобы поцеловать девушку, однако она коротко, но выразительно покачала головой.
— Гарвин, познакомься с моим отцом.
Сидящий рядом с ней высокий мужчина с грубовато-добродушным лицом протянул ему руку.
— Годреви Миллазин, — представился он. — Язифь говорит, у тебя увольнительная в город и нет конкретных планов, как провести время. Ну, я и подумал, что будет неплохо, если я угощу тебя обедом.
Гарвин очень гордился тем, что не воздел к небесам руки и не воскликнул: «Господи, ну почему мне так не везет?»
Вместо этого он уверенным жестом пожал руку Миллазина.
— По крайней мере, это я в состоянии сделать для того, кто спас нам жизнь две недели назад, — продолжал тот. — Кроме того, мне хотелось взглянуть на молодого человека, с которым встречается моя дочь. Помню, в молодости я всегда был голоден, поскольку никогда не хватало денег утолить свой аппетит. Думаю, и с тобой такое случается. Вот я и решил, так сказать, дать тебе возможность…
