Кристофер Банч - Последний легион
— Да, сэр?
— Я Гарвин Янсма, друг Язифи. Она дома?
— Дома, — ответил телохранитель и развернул какой-то листок бумаги. — Она велела мне сказать вам следующее, дословно. — Дальше он уже читал по бумаге: — «Пожалуйста, Гарвин, уходи и не пытайся больше увидеться со мной. Теперь я управляю папиной компанией, и у меня совсем нет свободного времени. Стоит мне увидеть тебя, и это сразу напомнит мне о случившемся и о том, что ты вместе со всем своим Корпусом не смог сделать так, чтобы папа остался жив».
Гарвин удивленно воззрился на телохранителя.
— Чушь какая-то.
— Миллазин могут позволить себе поступать так, как считают нужным.
— Судя по всему, у меня нет возможности… Я не смогу убедить вас позволить мне увидеться с ней? Может быть, если бы мы поговорили, она… не… — Голос Гарвина сошел на нет.
Телохранитель покачал головой.
— Сожалею, альт. Но тут ничего не поделаешь.
Спускаясь по ступеням, Гарвин услышал, как за его спиной захлопнулась дверь.
— Лишнее подтверждение того, что мечты обычно не сбываются, — пробормотал он и по длинной, извилистой улице зашагал в сторону Леггета.
Глава 38
— Значит, конец?
Гарвин взял бутылку, убедился, что она пуста, и бросил через ограду. Достал из холодильника другую и тупо уставился на пробку. Вытащил нож, открыл лезвие и ударил им по горлышку бутылки. Горлышко вместе с пробкой отлетело на пол. Он отпил и передал бутылку Иоситаро.
— Да, — ответил тот, отхлебнув из бутылки. — Полагаю, что конец. При условии, что коуд Рао сумеет обеспечить прямые выборы, а рантье послушно заткнутся и будут просто делать деньги. Им, как всегда, повезло, да и 'раум тоже. Из отщепенцев они внезапно превратились во всеобщих любимцев. Не сомневаюсь, очень скоро Камбра станет одним из лучших миров.
Гарвин вспомнил о Язифи, проглотил ком в горле и взял у Ньянгу бутылку.
— Все это, конечно, очень мало похоже на то, как военные победы изображают по холо.
— Да уж, — согласился Иоситаро. — Слишком дорого нам все это обошлось. Уильямс, Воксхолл, Гонсалес…
— Хэнк Фаул.
— Петр.
— Да. И Петр. — Ньянгу попытался отогнать горькие мысли. — Но все получили медали, мы с тобой стали офицерами, несмотря на то что я, в отличие от тебя, всего лишь тупой аспирант.
— Поосторожнее в выражениях, юноша. — Гарвин тоже изо всех сил изображал оптимизм. — Повышение получает тот, кто его заслуживает. Знаешь, Пенвита тоже повысили. Он ведь выдавал себя за офицера, за что ему грозил военно-полевой суд. Ну, чтобы избежать этого, ему и присвоили офицерский чин.
— И РР наконец сможет заняться собственными делами.
— Да, хотя это вовсе не означает, что все пойдет как прежде, — сказал Гарвин. — У меня сегодня был долгий разговор с Джоном и Ангарой: Решено начать реорганизацию. В РР создается группа мобильной разведки. Так что теперь у нас постоянно будут «грирсоны» и, может быть, пара «Жуковых». Никаких тебе жалких «куков». Эту группу возглавит Бен Дилл. Он тоже получил повышение. Моника у нас теперь первый твег, хотя долго ломалась. Я уговаривал ее согласиться и едва не схлопотал за это.
Мы с тобой будем работать одной командой. Ты, как предполагается, будешь ее мозговым центром, а мне как бы ничего не стоит найти общий язык с крекерами. Так что все идет, как и должно.
— Добро вознаграждено, — сказал Иоситаро.
— Похоже на то.
— Странно, почему меня это не утешает?
— Потому что ты еще недостаточно пьян. — Гарвин передал ему бутылку. — Самое интересное начнется, когда вернутся эти проклятые мусфии. Или Редрут примется поджаривать наши юные задницы.
— Будем переживать неприятности по мере их поступления, — заявил Ньянгу.
Последовала пауза, во время которой оба продолжали пить.
— Помнишь, когда мы удирали с «Мальверна», Петр читал нам стихи?
— Ну?
— У него там была одна поэма. Я, конечно, почти ничего не запомнил, но были строчки типа того:
К врагам своим я ненависти не питаю,Как и любви к тому, кого я защищаю.
— Эпитафия Петру?
— Или нам, — ответил Ньянгу и добавил после паузы: — Дерьмовый способ зарабатывать себе на жизнь.
Гарвин усмехнулся и забрал у него бутылку.
— Жаль, но другого у нас нет.
