Юрий Волгин - Хирург. Бегун. Беглец
— Что это такое?
— Генераторы солнечной энергии. Один генератор может греть или двигать целый корабль два-три дня без подзарядки. Доктор сказал, что они нам нужнее.
— Сколько он оставил генераторов? — спросил странник.
— Три штуки.
— А он сказал, где он их взял?
— Ни полслова, — безразлично ответил Артем. — Какая теперь разница? Все мертвы, генераторов больше нет. Сучий доктор! Если бы я знал…
— Куда он поехал дальше?
— Не помню. Он не говорил. Вроде бы куда-то на юг, у него хороший корабль, отлично ускоряется. Был и нету. Были и нету. А я есть.
— Он не назвал свое имя? — задал последний вопрос странник, понимая, что больше о беглеце он не услышит. Но данный разговор — просто невероятное стечение обстоятельств. Повстречать посреди многообразия пустошей вполне вменяемого человека, лично видевшего беглеца совсем недавно, — это ли не чудо?
— Не знаю, он больше общался с главой нашей общины, — сказал Артем.
Он отложил крыло в сторону и скептически оглядел вырытую яму. Затем встал, охнув, и размял затекшие ноги. Медленно подошел к телу, перекрестил его и перекатил на живот. До края могилы расстояние было ровно в два переворота, поэтому на следующем рывке тело женщины упало на дно, согнувшись пополам. Голова ее теперь находилась чуть ниже уровня ямы. Странник увидел обожженное безбровое лицо, застывшее в вечном возгласе удивления и боли.
Артем поморщился и с громкими хлопками отряхнул руки.
— Так! Кажется, это Оля, — сказал он. — Дочка нашего главы. Мы как-то с ней играли в карты на раздевание, а потом нас застукал ее папаша и мне влетело по первое число, потому что я выигрывал. Здорово выигрывал, с запасом. Она никогда не носила лифчики, и еще у нее были такие трусики, какие мне нравятся, в виде коротких шортов. Еще бы один кон, и она бы их сняла. Но не судьба.
— Ты хороший игрок, — сказал бегун.
— Да. — Улыбка счастья озарила лицо парня. — Наверное, мне просто везет!
— Именно, — утвердительно сказал бегун. — Иначе ты не был бы жив.
— Можно и так думать, — сказал Артем.
Он нагнулся и принялся засыпать могилу. Сначала меланхолично, неторопливо, но затем все быстрее и яростнее, будто хотел зарыть в ней все свои воспоминания. Воспоминания о прошлом, в котором было тепло и безопасно, были карты и молодое, горячее, обнаженное тело девушки на расстоянии вытянутой руки.
— Мы… — начал говорить странник, но бегун перебил его.
— Мы поедем, — сказал Руслан. — Ты ведь сам справишься?
— Да, я же говорю.
— Мы оставим тебе немного еды. Воду оставить не можем — это моя единственная фляжка.
Бегун выложил из рюкзака шуршащие длинные упаковки с вяленым мясом и две пачки сухой лапши. Затем достал круглую флягу, открутил крышку и подал ее парню:
— На, выпей сколько хочешь. Про запас. Там сзади мост, может, найдешь воду в какой-нибудь запруде.
— Послушай, мы легко можем тебя подбросить до ближайшего города, — вмешался странник. — Не погибать же тебе здесь.
— Он не поедет, — сказал бегун.
— Я не поеду, — подтвердил Артем. — Мне нужно закончить свою последнюю работу. В общине я был поваром, не могильщиком, но сейчас именно это моя работа. А потом уже сам разберусь. И я не хочу на юг. Там пираты. Да и в граничном городе жить не сладко.
— Граничный город?
— Его разрушили, чтобы разделить эту дорогу и страну на две части, так как дорога не простая, а главная. Через него трудно пробраться на ту сторону, в нем живут плохие люди и вовсе нелюди, а что находится за ним — вообще черт его знает.
— Ты бывал там?
— Проезжал мимо, видел издалека. Я повторяю: в граничном городе нечего ловить. Вы не проедете по нему на корабле, пересекать его нужно пешком. Либо искать объездные пути и дороги. Возможно, кто-то согласится вас провести за вознаграждение, если среди населения остались живые и адекватные.
— Но зачем такие сложности? — спросил Густав.
— Там юг, море, теплый климат. Наша община обреталась на приграничье. И мы были довольны.
Артем приложил горлышко фляги к губам и начал жадно пить, не проливая не единой капли. Когда он закончил и нехотя передал фляжку бегуну, странник задал еще один вопрос.
— Эти резервы, — сказал он, — генераторы. Как они выглядят?
— Как плоские черные кейсы, компактные, но мощные до жути.
— Понятно. — Густав скупо улыбнулся Артему. — Тогда удачи. Очень бы хотели тебе помочь, но раз ты…
— Езжайте. — Артем махнул рукой и повернулся, сразу переключившись на свою работу — искать в наступающей темноте новые тела, которым нужно было воздать последние почести.
Бегун и странник пошли к кораблю, ни разу не посмотрев назад. Оба они понимали, что поступают немного неправильно, бросая этого парня одного. Но он сам не захотел стать для них обузой, решил не быть для них лишним ртом. И они согласились с его несправедливым решением просто потому, что так было удобнее.
Жить становится легче, когда никто не стягивает тебя с рельсов, на которые ты когда-то с превеликим трудом взобрался. Ты сам выбрал свое направление, и подлинного уважения достоин человек, повстречавшийся на твоем пути и принявший это желание и стремление как что-то естественное.
Понял и отошел в сторону. Без обид и претензий. В мире после Большого Взрыва люди зачастую питали благодарность к тем, кто просто не трогал их, не задевал, не мешал существовать. Что уж говорить о тех, кто действительно хотел помочь, дать еды и напиться!
Густав понимал все это. Но какой-то червь в его сознании, крохотными зубками грызущий совесть, не отпускал, лишал покоя.
Артем принялся копать новую яму, когда корабль странника с утробным ревом стартовал с места. По щекам парня текли слезы. Он не боялся умереть, он боялся умерших.
На трассу опускалась теплая летняя ночь.
Густав выставил в окно руку, ловя плотный горячий воздух, и замычал грустную мелодию забытой песни, известной двум людям во всем мире — ему и его отцу, а в наушниках бегуна зазвучала сто двадцать пятая песня:
Нас разрежут на части — и намажут на хлеб,Нас разрежут на части — и намажут на хлеб,Коренными зубами разжуют, а потом —Нас из жопы высрут вон!
Егор Летов, как всегда, актуален.
Глава 26
Город походил на плохо склеенный стеклянный шар, набитый черным пеплом. Осколки зданий утыкались в безоблачное синее небо, светило яркое солнце, но все тут выглядело удручающе черным.
Перебежавшие дорогу две собаки с ободранными боками и жалкими остатками хвостов картину не улучшали.
Дальше проехать по дороге уже не имелось никакого шанса, потому что она была во многих местах взорвана или завалена строительным мусором. Странник знал, что для его корабля близко и далеко — равные понятия и время не играет никакой роли, если нет возможности нормально перебраться из точки «А» в точку «Б», не пробив колеса или не порвав, как восковой слой на заломившей пояснице, и так уже порядком потрепанную защиту днища. Вокруг дороги разрастался лес с просеками, но даже до него не так-то просто было добраться, потому что дорожное полотно лежало на крутой насыпи.
Везде, куда ни кинь взгляд, была для корабля засада. И большой, фигурно вырезанный знак с желтым подсолнухом, у которого время обломало почти все лепестки, гласил: «Дальше пути нет».
Буквы эти, нарисованные розовой краской, внушали доверие. Артем был прав: этот город в новом мире стал пограничьем.
Густав вышел из корабля и сделал несколько шагов вперед, старательно переступая через осколки и ноздреватые, словно тефтели, куски слипшегося щебня. Перед ним зиял широченный открытый канализационный колодец, и странник заглянул туда. На дне блестела мутная вода и белела макушка чьего-то черепа. Наверняка этот кто-то ночью просто не заметил случайной — или специальной? — ловушки. Колесо корабля, попавшее в колодец на хорошей скорости, вряд ли бы выдержало удар.
Странник затянулся электронной сигаретой и выдохнул мятный дым.
— Что будем делать? — спросил подошедший бегун.
Странник вздрогнул от неожиданности, потому что Руслан стоял на руках. Все свое свободное время бегун тратил на тренировки и, даже будучи запертым в кабине корабля, постоянно играл с ножом, разминая пальцы, а затем в течение часа медитировал в салоне, чтобы потом немного позаниматься с гантелями странника. И повторить все в том же порядке.
Густав по-хорошему завидовал его физической форме, хотя разговаривать с пыльными подошвами кроссовок было не очень-то приятно.
— Не знаю, — ответил странник. — Этот город мне совсем не нравится.
— Да уж. Сразу как-то отпугивает.
— Можно попробовать махнуть в объезд. Наверное, большой крюк получится, но по такой дороге, — Густав сделал паузу, — я рисковать своей жизнью и кораблем не хочу. Лучше застрять в грязи или колее, чем попасть под завал или в хренов люк.
