Евгений Катрич - Проект 1122
Время шло и управление рабочими дройдами стало прерывистым из-за их отдаленности и сильного экранирования некоторых отсеков линкора. Прошло больше двадцати минут, прежде чем стальные тараканы замерли напротив решетчатого окна, за которым находились два больших овала с коротким соединением между ними. Это и был гипер-двигатель.
– И как это… притащить сюда? – спросила Виола, глядя на изображение, транслируемое рабочими дройдами. – Что будем делать?
– Я не знаю. – Макс был в растерянности. Нарастающее чувство опасности его просто измучило, перейдя в фатальную стадию. – Возвращаемся на крейсер.
– Как? – удивленно спросила Виола. Пешие дройды потянулись к ним по длинному коридору. – Без гипер-двигателя мы не сможем вернуться на Землю, не сможем помочь людям противостоять улторианцам, нактойдам…
– Будем искать другой вариант, а сейчас просто верь мне. – перебил ее Макс и, развернувшись, быстро пошел в сторону носовой части крейсера. Немного поколебавшись, Виола двинулась следом за ним.
– А почему рабочие остались? – спросила она, догнав Макса. – Что они делают? Ты что-то затеял, Макс?
– Ничего, просто предоставлю возможность экипажу уничтожить корабль. – ответил он, остановившись у места стыковки кораблей. – На любом военном корабле самыми защищенными являются центр управления, реакторные отсеки и гипер-двигатель.
– И что это значит? – спросила Виола, заходя в коридор крейсера.
– Этому кораблю всего пять лет и он относится к новой постройке, а улторианцы не намерены делиться технологиями с другими расами в случае его захвата. – начал пояснять Макс. Подтверждая его догадку, рабочие обнаружили малый кварковый заряд, ударная волна которого была направлена на гипер-двигатель.
– Макс, ты просто дашь им уничтожить корабль и нашу надежду на возвращение? – Виола остановилась и посмотрела на Макса.
– Мы деактивируем заряды, направленные на уничтожение гипер-двигателя. – через минуту ответил Макс. – Стены отсека гипер-двигателя имеют толщину больше двух метров, с вероятностью в шестьдесят три процента он уцелеет, а рабочие, оставшиеся в отсеке, помогут нам обнаружить его в груде обломков…
Поверхность под ногами вздрогнула, заставив многострадальные силовые балки крейсера жалобно заскрипеть. Макс помчался в центр управления, за ним поспешила Виола и инженерный дройд.
Макс расположился около вороха силовых линий и кабелей подключения. Инженерный дройд заученными движениями подключил Макса к системе крейсера и присев, приварил его ноги к полу. Прежде, чем погрузить свое сознание в крейсер, Макс подождал, когда рядом села Виола. Инженерный дройд повторил проделанную процедуру и уже через несколько секунд он услышал приятный голос Виолы.
– Я начинаю догадываться, почему тебя сделали инженерным. – сказала она. Образ Виолы с мягкой улыбкой на лице появился перед Максом. – Но не забывай, мудрец, я – сильнее.
Глава 48
Огромный клиновидный крейсер сейчас напоминал застрявший шуруп. Мощности единственного уцелевшего тормозного двигателя, расположенного под брюхом корабля, было недостаточно, чтобы выдернуть застрявший после тарана крейсер из туши линкора. Недовольный скрежет металла разносился по кораблю, заставляя взволнованного Макса сожалеть о глупом плане.
Макс настойчиво пытался заставить изуродованный крейсер вывернуться из нутра линкора. Силовой каркас корабля жалобно застонал и многотонная туша, поддавшись, сдвинулась с места на несколько метров. Тут же взвыл единственный двигатель торможения, вкладывая в появившийся шанс все силы.
– Да, Макс, он пошел, пошел… – радостно закричала Виола. Голос девушки доносился издалека, словно она находилась на другом конце крейсера. – Еще немного…
Макс слышал ее, напряженно контролируя состояние систем корабля. Двигатель торможения начал быстро нагреваться, а второй реактор без видимых причин основательно просел в мощности. Активный сканер ближнего обнаружения постоянно пищал, предупреждая о крупных астероидах, находившихся слишком близко к кораблю, а система навигации на ближайшие пять минут предрекала два столкновения.
Наконец, расплющенный нос крейсера, издав натужный стон, выскочил из туши линкора, разбрасывая вокруг себя куски обшивки обоих кораблей. Клиновидный крейсер начал медленно пятиться, увеличивая спасительное расстояние.
– Еще повоюем… – прошептал Макс и запнулся, видя, как на длинном корпусе линкора начали появляться пузыри.
Броневые плиты, вздыбившись, изогнулись и через несколько мгновений разорвались ослепительными цветами. Десятки взрывов прокатились по корпусу, разнося его на части… Не прошло и минуты, как от величественного корабля остались лишь воспоминания, которые вряд ли сохранит равнодушная далекая система.
Ударная волна огромной силы словно щепку отбросила клиновидный крейсер прямо в гущу скопления астероидов и многострадальный корабль вновь попал в каменную рубку. Системы отказывали одна за другой, рвались силовые линии, оставляя корабль без энергии и обрекая его на верную гибель. Очередной астероид мощным ударом вырвал часть правого борта корабля, а тысячи мелких камней продолжали пробовать крейсер на прочность.
Маршевый двигатель, извергнув длинный синий хвост, начал останавливать корабль, стараясь выровнять и вывести его из густой области скопления астероидов. Маневровые сопла, выплевывая остатки сжатого газа, пытались развернуть клиновидный корабль и избежать очередного столкновения, которое может оказаться последним.
Минуты перешли в часы, а Макс продолжал бороться за их жизнь. Виола молча наблюдала за происходящим, не в силах помочь. По искореженным коридорам сновали два инженерных дройда, которые проводили бесконечный ремонт, пытаясь восстановить контроль над системами корабля.
Прошло больше шести часов, прежде, чем крейсер вырвался из астероидного поля и неторопливо занял место погибшего линкора.
– Активировать сканер дальнего обнаружения. – тяжело проговорил Макс, готовясь к новому потоку информации, в котором ему предстояло найти сигнал его рабочих дройдов.
Сейчас Макс чувствовал крейсер, как продолжение своего многострадального тела. В одно мгновение он потонул в потоке информации, излучений тысяч обломков, мощных природных сигналов единственного газового гиганта и медленно угасающего солнца системы. В этой «симфонии» Макс должен был расслышать, почувствовать, заметить два сигнала рабочих дройдов, замурованных в мощном отсеке гипер-двигателя.
Сквозь нарастающую головную боль, Макс стал выстраивать алгоритмы, отсеивая астероиды и фонящие обломки и, когда боль стала невыносимой, он расслышал слабый призыв рабочих дройдов, которые «скулили», словно потерявшиеся щенки.
– Курс АР-17/А237… – пробубнил он, прокладывая курс к крупному обломку, двигающемуся по инерции в сторону газового гиганта. Ориентировочное время до его столкновения – сорок три часа, восемь минут.
– У нас будет всего семь часов, чтобы извлечь гипер-двигатель. – устало сказал Макс Виоле. – Иначе гигант притянет к себе и нас.
– Я поняла, Макс. – тихо ответила Виола. – Ты думаешь, мы сможем починить корабль?
Крейсер сейчас был больше похож на огромный кусок металлолома с единственным рабочим маршевым двигателем и едва дышащими реакторами. Целостность корпуса составляла всего двенадцать процентов, а о герметичности вообще можно не говорить. По предписаниям улторианцев, корабль, получивший больше пятидесяти процентов повреждений, списывался. Кроме банальной замены поврежденных частей учитывалась и, так называемая, «усталость» металла: микротрещины и деформация могут и после ремонта привести корабль к гибели.
Полноценно отремонтировать крейсер в их условиях нереально, но можно хотя бы попытаться. Именно для этого он сейчас изо всех сил пытается догнать оборудование, способное вывести их отсюда и будет продолжать бороться, пока в его малом реакторе в груди остается хоть немного энергии. У них есть Иттион, рабочие и инженерные дройды и он обязательно что-то придумает.
– Во всяком случае, попытаемся. – сказал Макс.
Глава 49
– Присаживайтесь, господин канцлер. Придется подождать еще немного. – Виоллион гневно посмотрел на улторианку, которая сидела за столом в уютной приемной старейшины Ваммиату.
– Я уже здесь час ожидаю, у меня все занемело. – прорычал Виоллион. Секретарь, сделала вид, что не заметила раздражения канцлера и продолжала заниматься своими делами.
– Вас пригласят, как только великий старейшина освободится. – невозмутимо добавила девушка.
Шумно выдохнув, Виоллион вновь начал мерить шагами помещение, в сотый раз рассматривая обстановку.
Два удобных длинных дивана стояли параллельно и были способны разместить до десятка посетителей. Между ними находился небольшой столик, столешница которого была выполнена из прозрачного горного хиртоиса. Виоллион в очередной раз остановился у картины, занимавшей почти восемьдесят процентов стены и принялся в очередной раз рассматривать ее. Двери приемной открылись, пропустив новых визитеров.
