Дмитрий Воронин - Арена
Да, пожалуй, Гога и в самом деле отпустил их с радостью. Учитывая, что он всегда ревностно следил за тем, чтобы подготовка к будущим баталиям велась непрерывно, и ко всякого рода дырам в графике относился болезненно, это было по меньшей мере странно. Он даже сопротивлялся больше для виду, неубедительно и без особого энтузиазма. Настроившись на длительные уговоры, Борис неожиданно уложился в считанные минуты. Тогда это его только обрадовало.
Он вкратце пересказал свои мысли Анжелике. Та загнула следующий палец.
– Далее, Игнат не приходит на работу тогда же, 23-го. Я спросила Ниночку, так по ее словам, Штерн сказал, что Игнат взял отгул.
– На хрен он ему был нужен?
– Вот именно. Ладно, допустим, объяснение есть всему, но я подозреваю, что… в общем, Игната убрали. На следующий день, это было, стало быть, двадцать четвертое, Штерн объявил об отпуске. Стаса и Наташку я в тот день не видела.
– Думаешь?.. Послушай, когда Олег говорил, что махнет на недельку к бабке, Штерн при этом присутствовал?
– Не… не помню точно, кажется, да.
– Гадство! – коротко охарактеризовал Борька ситуацию.
Машина наконец покинула запруженные транспортом центральные кварталы и уверенно двигалась к окраинам города. В очередном районе новостроек Борис свернул с шоссе и принялся петлять между домами, предоставляя Женьке возможность высмотреть подходящую тачку. Таковая нашлась довольно быстро – не слишком бросающаяся в глаза девятка, к тому же, судя по намерзшим вокруг колес сугробам, ею не пользовались уже с неделю, если не больше.
На то, чтобы вскрыть и завести машину, Малому понадобилось от силы минут пять. Борис только покачал головой – у Женьки, оказывается, за плечами, помимо компьютеров, есть еще кое-то, вопрос лишь в том, откуда.
Бросать Ликин «ниссан» было, конечно, жалко, по любым показателям он дал бы потрепанным «жигулям» сто очков вперед, но риск был слишком велик. Кто их знает, этих близняшек, может, у них и гаишники под контролем. Во всяком случае, лучше перестраховаться и потом дружно смеяться над необоснованными опасениями, чем вляпаться в очередную неприятность. Их и так уже было более чем достаточно.
Лика снова попыталась связаться с теми из друзей, судьба которых была неизвестна. Но ее мобильник упрямо выдавал долгие гудки, не желая соединять ни с одним номером. То ли все члены команды попали в беду, то ли их средства связи не работали. Ниночка, последнее время увлеченная новым романом с каким-то до одури влюбленным в нее парнем, это Лика знала совершенно точно, временно покинула отчий дом и переселилась к возлюбленному. Роман развивался столь стремительно, что Ниночка не только бросилась, очертя голову, в водоворот чувств, но и не потрудилась хоть кому-либо сообщить, где обитает в настоящее время. В этом были свои плюсы, можно было надеяться, что о ней не знают и охотники. К тому же вряд ли Ниночка представляла для кого-то угрозу, после короткого обсуждения все сошлись во мнении, что преследованию подвергаются прежде всего члены Команды – и именно потому, что в эту Команду входили. Так что, вряд ли кому-то срочно понадобилось бы убирать не имеющую особого отношения к схваткам на Арене секретаршу. Что же касается остальных, то тут было много неясного. Очевидно, что на Игната, Стаса, Наталью и Игоря-большого рассчитывать не приходится. Живы они или нет – сказать было сложно, но учитывая массовость нападений, вероятность того, что друзья уцелели, была ниже среднего. Установить местонахождение Игоря-длинного было попросту невозможно, хотя, остановившись на десять минут у какого-то захудалого интернет-кафе, Женька бросил на все известные ему почтовые ящики коллег сообщение об опасности, назначив место встречи. Сообщение было довольно хитро закодировано – не настолько хитро, чтобы попортить жизнь спецслужбам, пожелай они дешифровать информацию, но от случайных глаз – самое то. И все равно он дополнительно подстраховался – точка рандеву описывалась настолько завуалированно, что понять текст мог только друг. Оставалось надеяться, что если приятели целы, они найдут возможность выйти в интернет в поисках информации. Собственно, касалось это прежде всего Лонга, вряд ли у Олега в деревне имеется такая возможность.
Они отмахали еще несколько километров, теперь вокруг мелькали заснеженные деревья и, казалось, все неприятности остались позади.
Оказалось – именно казалось.
Последний пост милиции, которого в принципе следовало бы опасаться, остался позади. Здесь, за пределами Москвы, люди с полосатыми палками уже не так свирепствовали, да и пасли в основном тех, кто ехал в другом направлении. Может быть, именно поэтому этот участок шоссе и был избран для нападения.
Женька вдруг дернулся и впился взглядом в заднее стекло.
– За нами хвост!
«Хвост» – это было еще очень слабо сказано. Два джипа – один темно-зеленый, другой синий – стремительно нагоняли не слишком торопливую, подозрительно звякающую на каждой неровности покрытия «девятку».
Борис бросил короткий взгляд в зеркало заднего обзора.
– Почему за нами? Мало ли кто?
– Чувствую, – коротко ответил Евгений, лихорадочно собирая ранее разобранную для компактности винтовку.
К тому времени, как последняя деталь встала на место, и обойма была загнана в соответствующий паз, джипы были уже рядом. А еще спустя несколько секунд все сомнения в их намерениях рассеялись, причем самым убедительным образом – в двух стеклах, заднем и ветровом, образовались вдруг дырочки, красиво обрамленные трещинами.
– Блин! – ругнулся Борис, вжимая до упора педаль газа. – Лика, пригнись! И натяни капюшон на голову.
Соревноваться в скорости с образчиками буржуйской техники было занятием совершенно бесперспективным. Мотор «жигулей» надсадно выл, демонстрируя готовность к борьбе, но получалось примерно, как у той старой лошади, что пришла к финишу последней, шамкая «ну не шмогла я, не шмогла». И эта колымага явно не была способна ни на что хорошее. Конечно, на брошенном на произвол судьбы Ликином «ниссане» уйти бы, возможно, и удалось, но кто знает, что у преследователей было приготовлено на такой случай. Вертолет? Или СУ-27? Во всяком случае, с ходу отметать никакие варианты не следовало.
Женька, не ожидая команды, натянул капюшон так, что снаружи остались одни глаза, и принялся прикладом винтовки выбивать стекло, готовя себе амбразуру.
– Не дай себя обогнать! – крикнул он Борису.
Тот, мёртво вцепившись в баранку, лишь сердито дернул плечом – какой тут, к дьяволу, не дать обогнать – на практически пустом шоссе. Тем более что редкие встречные машины, видя несущихся на полной скорости лихачей, предпочитали, по возможности, уступить полосу, в том числе и встречную. Поскольку правила – правилами, а осторожный дольше живет.
Позади хлопнула винтовка – конечно, стрельба из мчавшейся на последнем издыхании машины, готовой, при встрече с неровностью шоссе тут же улететь в кювет, никак не могла бы называться снайперской – хорошо, если вообще удастся попасть хоть во что-нибудь. Словно в ответ, вдребезги разлетелось боковое зеркало, приняв в себя пулю.
С обоих джипов велся интенсивный огонь – с каждого стреляли двое – один, высунувшись сбоку, и второй, вылезший по пояс в верхний люк. Стреляли из пистолетов, что было по-прежнему глупо, нерационально, и могло объясняться только какими-то внутренними, недоступными человеческому пониманию, причинами.
– Твою мать!
– Ранен? – не оборачиваясь, поинтересовался Борис. Лика в это время натягивала ему на голову капюшон бронекостюма. Тяжелая пуля, попав в голову, запросто сломала бы шею или размозжила бы кости черепа, но против пистолетных… может, и пронесет.
– Нет, я в него, суку, попал…
– И?
– На нем, гаде, этот траханый костюмчик. Только дернулся, и все.
– По машинам бей!
– А то я не знаю!
Снова хлопнула винтовка, еще, еще… дымящиеся стреляные гильзы падали на дно машины, сталкиваясь и позвякивая при каждом рывке. Малой сменил обойму.
– Впереди менты. Женя, прекрати стрельбу.
Вообще столичная дорожная милиция предпочитает в такие разборки не встревать. Себе дороже. Но тут – то ли на пост поставили молодых и полных энтузиазма парней, то ли профессиональная гордость взыграла – «уазик» с эмблемой ГИБДД на борту взвыл сиреной и рванулся вслед нарушителям спокойствия.
Иногда поведение работников большой дороги вызывало у Бориса, как и у большинства владельцев личного транспорта, тихое бешенство. Но сейчас он прямо-таки восхитился их мужественным (и донельзя глупым) поступком. Результат сего действа предсказать было нетрудно – преследователи тут же перенесли огонь на видавший виды милицейский транспорт. Видимо, одна из пуль достигла цели, поскольку «уазик» вдруг вильнул, снес несколько черно-белых столбиков ограждения и улетел под откос. Хорошо хоть машина не взорвалась – оставались шансы, что кто-то из ментов уцелел.
